Саит (СИ) - Кострова Валентина Викторовна

Вчерашний вечер прошел не так, как я планировал. Должника Люсьена предупредили обо мне, он меня ждал со своими людьми. Убить меня ему мешала моя фамилия. Отец мою смерть не спустит с рук, это все понимают, кто знает очно или заочно Саида Каюма. Сейчас я очень рассчитываю на то, что отцу не донесут о случившемся, что он не приедет сегодня ко мне, не увидит меня в таком состоянии, когда даже руку тяжело поднять. Выводы я буду делать чуть позже, но одно понял точно: нужно завязывать темной стороной своей деятельности. Сегодня ты держишь чью-то жизнь в руках, завтра твою жизнь держат. Мне чувство беспомощности не понравилось. Если бы не Дева, не представляю, чем бы все закончилось.

Заставляю себя встать с кровати. Хорошо, что хватило ума попросить Деву переночевать в другой спальне. Иногда нужно спать одному. Иду ванную. Отражением в зеркале можно смело пугать маленьких детей. Потребуется неделя, чтобы синяки на лице стали не так видны, губы зажили. Опускаю глаза вниз, приподнимаю футболку. Вчера кое-как обработал рану, вроде не гноится, но болит. Меняю повязку, матерясь себе под нос.

Выползаю из спальни, морщась от каждого шага. Принюхиваюсь, пахнет чем-то вкусным и съедобным. Иду на запах, замираю, заметив Деву возле плиты. Если надумаю жениться, женюсь на ней, потому что более преданнее спутницу не найду. Чего стоит ее выходка с бутылкой, как она отвлекала мужиков, рискуя собой. Наверное, Дева до конца не осознавала опасность, когда набрасывалась на спину одного из бивших меня людей должника.

— Привет, — не пытаюсь улыбаться. Девушка вскидывает голову, внимательно меня окидывает прищуренным взглядом с ног до головы, усмехается.

— Привет. Есть хочешь?

— С моими то губами только есть, — иронично замечаю, присаживаюсь на барный стул. Дева отворачивается, достает бульонную тарелку, что-то наливает из кастрюли. Вопросительно смотрю на девушку, когда она ставит передо мной тарелку и кладет рядом ложку.

— Бульон можно выпить и через трубочку.

— Смогу и с ложки.

— Я еще в аптеке сходила за мазью, которая помогает быстрому заживлению трещинам, ранкам. И гель от синяков. Еще звонил твой отец, — сообщает будничным тоном, присаживаясь напротив меня.

— Что ты ему сказала? — напряженно всматриваюсь в безмятежное лицо Девы. Она пододвигает к себе тарелку с орехами, начинает их грызть.

— Правду.

— Что? — резко отодвигаю тарелку, бульон выплескивается на столешницу. — Тебя никто не просил отвечать на звонки! — ору на слишком спокойную и невозмутимую девушку, продолжающую щелкать орехи.

— Сказала, что мы вчера отлично провели вечер и ночь, что сегодня ты без задних ног, — ее глаза смеются надо мной, при этом не улыбается, лицо сама серьезность. — Он у тебя довольно милый, беспокоится о тебе. Просто я подумала, если не отвечу на пятый звонок, то он приедет сюда, увидит тебя в таком непрезентабельном виде и вопросов будет намного больше, чем если я отвечу. Из двух зол выбрала наименьшую, а теперь ешь, — вытирает бумажной салфеткой лужицу, двигает обратно ко мне тарелку.

Впервые в жизни чувствую себя неловко. Дева не злится и не проявляет любопытства по поводу вечера, другая на ее месте и половину не сделала, что сделала она. Беру ложку, не смотрю на девушку. Пытаюсь понять, как расценивать ее поведение, ее отношение ко мне. Вряд ли Дева так себя всегда ведет, но с другой стороны я ничего о ней не знаю, как она обо мне, поэтому мне неизвестно ее типичное поведение после стресса.

Поднимаю глаза, рассматриваю кончики ее длинных ресниц. Дальше разглядываю ее губы, которые не знакомы с ботоксом. Она красива своей естественной красотой. Подкупает то, что Дева не стремится зацепиться за место возле меня, она наслаждается каждым прожитым днем, настоящими эмоциями. Ничего особенного не делая, притягивает к себе подобно магниту, хочется прилипнуть к ней и не отлипать. Никогда. И сейчас меня пугает, потому что я не люблю привязанности. Зависимость от чувств человека делает тебя слабым. Слабости мне ни к чему.

— Очень вкусно, — бормочу, выхлебав весь бульон. Сразу же ставят чашку с какой-то травой. Встречаюсь с глазами Девы, она поясняет:

— Успокаивает нервную систему. Ты вчера был на взводе.

Это она мягко сказала. Я вчера готов был рвать и убивать. Присутствие Девы не позволило мне превратиться в дикое агрессивное животное.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — хватаю ее за запястье, поглаживаю кожу большим пальцем. Она не выдергивает руку, чувствую ее изучающий взгляд на себе. Сейчас понимаю, ни одна девушка так сильно душевно не задевает, как Дева. Ни одна собой не рисковала и на утро не готовила бульоны, в аптеку не бегала.

— Какого парня ты видишь возле себя в качестве постоянного спутника жизни? — не выпускаю руку, все еще поглаживая пальцами ее запястье, ловлю ее задумчивый взгляд.

— Себя на вакантное место пытаешься порекомендовать? — ирония не сердит, больше забавляет. — Точно не такого, как ты.

— Почему?

— Потому что ты плохиш, — улыбается, наклоняется ко мне. Ее лицо рядом, ее дыхание остается на моих губах, а напряжение, которое никогда не исчезает между нами, вновь набирает обороты вверх.

— Плохих мальчиков любят сильнее.

— Вот именно, а мы договаривались, что между нами никаких чувств, кроме голого секса.

— У меня совсем нет шансов? — пытаюсь улыбнуться, Дева качает головой.

— Если ты помоешь за собой посуду, я еще подумаю.

Смеюсь, беру чашку с чаем. Трава оказывает на вкус не совсем противная. Посуду мою за собой, протираю столешницу. Воровато наблюдаю за девушкой, которая лежит на диване с планшетом и на меня совсем не обращает внимание. Ловлю себя на мысли, что мои футболки на ней смотрятся намного симпатичнее, чем на мне. Сама девушка гармонично вписывается в мою квартиру, в которой нет «души», по словам мамы. Мама… Ей нужно позвонить и напомнить о себе.

Возвращаюсь к себе в спальню, прихватив свой мобильный телефон. Дверь не закрываю, всего лишь прикрываю. Надеюсь Дева поймет, что я вновь жду ее в своей постели. Осторожно укладываюсь на кровать, звоню матери. Обычно она отвечает после второго гудка, в этот раз мне приходится ей перезвонить, когда с первого раза не дожидаюсь ответа. Тревога холодными клещами сжимает сердце, забываю о своем самочувствие. Мама для каждого ребенка святое, я не исключение. Когда паника готова накрыть меня с головой, слышу щелчок и сбитое дыхание.

— Алло. Привет, мой мальчик.

— Где ты была? Почему не отвечаешь с первого раза? — не получается говорить спокойно, голос срывается на крик. В трубке раздается смех, меня немного отпускает. Если мама смеется, значит зря волнуюсь.

— Ты вылитый отец, буквально полчаса назад он точно так же, как и ты, орал на меня, когда сразу не ответила. У меня телефон стоит не беззвучном режиме.

— Почему?

— Я работаю, мой мальчик. Не только ты с отцом зарабатываешь деньги.

— Ты можешь себе позволить ничем не заниматься.

— И умереть от скуки. Вот если бы у меня были внуки…

— Мам, не начинай, — прикрываю глаза, надеясь, что пластинка мамы «тебе пора жениться и завести детей» не заиграет.

— В твоем возрасте твой отец был женат и имел детей.

— Но не от тебя.

— Я тогда еще не родилась, — опять смеется, ее смех бальзам для моего сердца. Счастлива она рядом с таким сдержанным человеком, как мой отец. Странно это, конечно.

— Возможно, моя суженная тоже еще не родилась, — думаю о девушке, которая сейчас лежит на диване в гостиной. И чем дольше о ней размышляю, тем сильнее крепнет моя уверенность, что такую боевую я больше не найду. Какое-то лирическое у меня сегодня настроение. Еще минута и задумаюсь о свадьбе, детях…

— Твой отец сказал, что у тебя живет девушка. Это серьезно или так?

Серьезно или так? Хотелось бы мне самому понять.

— Без комментариев.

— Саит, ты как всегда! Не буду настаивать. Отец возвращается завтра домой, не хочешь с ним прилететь?

— Нет, — к завтрашнему дню мои синяки и раны не исчезнут, пугать ими мать не к чему, а отец сразу задаст неудобные вопросы, на которые отвечать не захочу. Главное, чтобы он не надумал перед отъездом ко мне зайти.