Сын маминой подруги (СИ) - Вольф Марисса
Медленно начинаю охватывать взглядом каждый уголок. И вижу то, что зацепило меня.
На столе лежит какой-то белый конверт. Это что еще за фигня? Может игры у наших айтишников новые появились? Детективами прикидываются? Или вдруг черную метку принесли?
Открываю конверт. И точно. Пиздец просто. Черная метка.
Внутри лежит тест на беременность с двумя полосками. И записка:
«Поздравляю, папаша!
В.»
22.
Мария
- Да, иду уже я, - где-то за дверью ворчала Люба.
Я ворвалась к ней так, что едва не сшибла ее открывающейся дверью.
- Ма-ать, ты куда так летишь? – брови женщины подпрыгнули от удивления.
- Ни хрена не смешно, - еще громче зарыдала я. Слезы горными ручьями бежали по щекам.
- Да, ладно тебе, Маш. Успокойся, присаживайся, - она отвернулась к тумбочке и продолжала через плечо, - я тебе шампусика сейчас налью. Расскажешь. Расслабишься, станет легче.
Наконец она закончила свои поиски. Звук откупориваемой бутылки. Бульканье жидкости в бокале. Шипение пузырьков.
Люба сосредоточенно молчит, выполняя свою нелегкую работу, потом поворачивается ко мне.
Звук разбитого бокала и разлившегося напитка.
- Блять. Еще одна? – она в ступоре смотрит на меня.
- Чтооо? – теперь уже моя очередь разгадывать ее загадки.
Перевожу глаза по направлению ее взгляда. Серьезно? У меня в руках зажатый тест и скомканная бумажка. Видимо, я даже не поняла, что я их захватила с собой. Действовала в состоянии аффекта.
- В смысле «еще одна»? – не отрывая взгляда от краснеющей женщины, сквозь слезы спрашиваю я.
- В смысле «еще одна» помимо меня, - тихо произносит Люба.
- Это пиздец просто, - я сползаю на пол.
Люба переступает светло-желтую лужу и хрустит осколками. Подходит ко мне, присаживается.
- Рассказывай, Маша. Сначала ты, тебе важнее выговорится. Потом я, - ее голос звучит как-то бесцветно.
- Люба, это пиздец просто… - я, не в силах добавить что-то еще, просто протягиваю ей записку.
Смотрю, как меняется ее лицо.
- Вот сука. Сука. Других слов у меня просто нет, - зло цедит Люба и я, понимая, о ком идет речь, абсолютно с ней согласна. – Где ты это нашла?
- Кто-то постучал в дверь, выглянула, а там в конце коридора котенок сидел, пока ходила за ним, видимо она к нам пробралась. Я вернулась, а это, - я с отвращением глянула на принесенные вещи, - лежит в аккуратном конвертике.
Я, кстати, совершенно забыла про котенка. Где-то в нашем номере осталось это маленькое чудо.
- Я вот просто не пойму, она это для кого делала? – задумчиво почесала голову Люба.
- Что значит «для кого»? Для Коли, конечно, - я нахмурила брови, - а для кого же еще? И что значит, делает? Она уже сделала – забеременела.
- Да, нет, дорогая, думаю, это больше для тебя сценка разыграна, - мысли моей собеседницы витали где-то далеко.
- Ты понимаешь, что ты говоришь загадками? – я смотрела на нее, не отводя взгляда.
- Сомневаюсь, что эта курица вообще беременна. Ты же видишь, как она за Николаем таскается. Она и раньше себя так вела, но более прилично, что ли. Хотела ему понравится. В рот заглядывала. А когда вы о помолвке объявили, у Виктории словно крышу снесло. Она тебя просто ненавидит. Считает, что ты виновата. Если бы ты не появилась, рано или поздно Николай сдался бы и обратил на нее внимание.
- Дура, если она так думает. Такой тип поведения Колю вообще не заводит. Он бы на нее никогда не посмотрел, - я недоумевала, что вообще можно было о таком подумать.
- Но она-то этого не знает. Помешалась она на нем, как малолетка какая-то. Ну, или ей нравится, когда ее отталкивают. В любом случае это попахивает психологическими отклонениями. Но мы-то с тобой не психологи, нам чего переживать. Нам не платят за разбор ее мозговой активности. И прекращай себе надумывать всякое. Тебе просто нужно обсудить этот вопрос с Николаем. Лично я никогда не видела их вместе. Но может я чего-то не знаю. Поэтому с этим вопросом не ко мне, а к жениху своему, девочка моя, - Люба обняла меня и вытерла слезы с моих щек.
Как же хорошо, что есть подруга. Да еще и такая, которая не даст раскиснуть и мозги вправит, хоть и не психолог. Я совсем забыла, что она хотела мне рассказать, о своей беременности. Надо расспросить. Но вначале - оставался еще один вопрос, ответ на который я очень хотела узнать.
- Люба, а почему она до сих пор здесь работает? HR, честно говоря, из нее никакой. Все тянет на себе ее помощница, - я отстранилась от Машки и заглянула ей в глаза.
Она немного замялась, видимо, раздумывая, стоит ли делиться со мной этой информацией. А потом открыла рот.
- Потому что она…
Сумасшедше громкий стук в дверь прервал Любу на полуслове. Следом за звуком почти сразу же в комнату ввалился Николай. Его обманчиво расслабленный вид выдавал степень его алкогольного опьянения.
- Машка, ик, вот ты где, а я тебя ишуу, - слова хорошо подвыпившему человеку давались с трудом.
- Думаю, вам надо поговорить, - скороговоркой произнесла Люба и, схватив со стола ключ от нашего номера, показала мне его. – Я подожду.
Протиснулась мимо весело улыбающегося Коли и исчезла.
Николай
«Блять, да, что же это за день такой!» – подумали мои пьяные мозги, глядя на размазывающую по щекам слезы Машку.
Сначала Facebook огорошил новостью, от которой я полдня не знал, как отойти. Потом Ромку спаивал, попутно готовя его к важнейшей информации. Потом отбирал у него обе бутылки с вискарем, которые он одновременно заливал себе в рот. Потом разнимал его с какими-то байкарами (с хера вообще байкеры делают в горах зимой?), один из которых случайно задел Ромку, протискаваясь к барной стойке. А теперь еще и Машка в слезах!
- Мааш, что такое? Рассказывай, - еле выдает нужные слова мой язык.
- Это ты мне, Коль, рассказывай. Что это за херня? – и тычет мне в лицо тест на беременность.
Блять!!! Тест, блять, на беременность!!! С двумя полосками!!!
- Маааш, поздравляю нас, - пьяная улыбка не слезает с моего лица.
- Ага, я вас тоже поздравляю, - уколола сердитым ежиком Машка.
- Хм, - брови не хотят хмуриться. Они живут своей жизнью, от чего мне хочется заржать. Но нельзя – выражение лица Машки не обещает ничего хорошего. – А кого это «вас»?
Она молча сует мне в руки какой-то скомканный листок. Силюсь прочитать, что там написано. Но буквы расплываются, как капли дождя на лужах.
- Что это за херня? – я все еще пытаюсь различить написанное.
- У меня тот же вопрос, - словно чеканит Машка. И это мигом отрезвляет. Ее голос звенит натянутой струной.
- Что здесь написано? – виновато смотрю на нее. – Маааш, прости, - вздыхаю, - я сейчас вообще ни хрена не в состоянии прочитать что-либо. Я же с Ромкой общался. Перебрали мы с ним немного.
- Я вижу, - все тот же лед в глазах.
- Я тоже, - взглядом показываю на осколки на полу, лежащие в сладких подтеках шампанского.
- Мы не успели, - теперь уже вздыхает Машка. – Ладно, пьянь, я тебе прочитаю, а ты мне потом объяснишь, может я чего-то не знаю. Тут красивым - ну, ладно, насчет красивого я пошутила – женским подчерком написано: «Поздравляю, папаша!», а дальше – Вэ и точка. Для какой такой «Вэ» ты уже папаша?
- Пиздец, детский сад. Как меня уже задрала эта дура! Совсем проходу не дает! – меня будто бы прорвало. – Я понимаю, если человек не понимает, - опять сдерживаюсь, чтобы не заржать над каламбуром из моих слов, - намеков, но, когда человек прямых слов не понимает, это клиника.
Машка застыла, смотрит на меня внимательно. Взгляд словно говорит «продолжай». Я и продолжил.
- Она уже лет десять как за мной бегает. Вначале мне приятно было, что на меня такая девчонка внимание обратила. В институте, знаешь ли – хотя кому, как не тебе об этом знать – я был совсем не красавцем. Худенький очкарик с кривыми зубами. А она была красивой, одевалась с иголочки, подать себя могла. Мы начали общаться. Сразу скажу - никаких поцелуев или тем более секса у нас не было. Начали общаться и я понял, что она совсем не мой пассажир. Она же тупая, как пробка. В голове одни маникюры-педикюры-косметологи. И все. А я о глобальном думал – о том, где найти денег, чтобы выжить в чужом городе, а потом уже о фирме своей - как начать, как на плаву удержаться. И я начал от нее отмораживаться. Но она не понимала. Или не хотела понимать. А потом сказал ей прямо, что у нас никогда ничего не будет.
