Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ) - Macrieve Catherine
– Проводить тебя? – хитро спрашивает он, и Мари широко распахивает глаза.
– Когда-то ты уже…
– Да, – просто отвечает Джейк, и ей становится неожиданно неуютно от того, что ей даже не пришлось заканчивать вопрос.
– А в тот раз я…
– Нет, – качает головой Джейк, – в тот раз ты тоже отказалась.
Марикета встаёт со стула и ставит бокал с недопитым коктейлем на стол.
А после, даже ни с кем не попрощавшись, позорно сбегает в номер. Падает на кровать, лёжа стягивает с себя чёртовы шорты и даже не трудится залезть под одеяло – кутается в покрывало и закрывает глаза, пытаясь заставить себя уснуть под аккомпанемент бешеного сердцебиения.
Перед тем, как Морфей открывает ей объятия, под закрытыми веками мелькают образы, которые она не может разобрать.
Ей снится вечеринка на крыше отеля. Смех, шутки, музыка… Люди, которых она едва знает, но к которым уже определённо что-то чувствует…
Радж, такой улыбчивый, говорит длинный тост, от которого даже во сне ей кажется, что она сейчас расплачется.
А у её ног крутится пушистый зверёк, похожий на лисёнка, только с голубым мехом.
========== 5: wrong ==========
And there’s nothing that I can do,
except bury my love for you
Утро встречает Мари солнечным лучом, светящим прямо на лицо. Поморщившись, она переворачивается на другой бок, но снова уснуть не удаётся. Покрутившись ещё немного, Марикета сползает с кровати и плетётся в душ, проклиная тот факт, что не задёрнула с вечера шторы.
После душа, с лёгкостью смыв с себя остатки сна и с трудом – каким-то образом запутавшуюся в волосах муку, Мари достаёт из неразобранного чемодана первую попавшуюся тряпку и, одевшись, выходит на балкон.
Даже для конца мая здесь слишком жарко. Марикета опирается на перила, любуясь видом – что-что, а место для гостиницы Куинн и Келе выбрали очень живописное. Даже отвлекает немного от мыслей о… синем лисёнке. Серьёзно? Наверное, всё дело в выпитых накануне коктейлях, приснится же такое…
Вернувшись в комнату, Мари обнаруживает, что она не одна. Впрочем, почему-то присутствие Джейка, прислоняющегося к стене, скрестив на груди руки с таким видом, будто это его номер, её совершенно не удивляет.
«Я не думаю, что должен извиняться за то, что хочу тебя». Никак не идёт из головы и скручивает внутренности узлом.
– С добрым утром, – спокойно говорит Мари, словно вообще ничего из ряда вон выходящего не происходит – ни в данный момент, ни в целом между ними.
– Тебе того же, – незамедлительно отвечает Джейк. – Ты слышала о том, что двери надо запирать на ночь?
Марикета краснеет. Действительно, это уже второй раз подряд… Дурная привычка. Но Джейку она отвечает довольно резко.
– Я, видишь ли, не ждала с утра гостей.
– Напрасно, – усмехается Джейк, оценивающе глядя на Мари. От его взгляда она ещё больше краснеет. – Ты в платье.
– Да… И что? – Марикета неожиданно чувствует себя жутко неуютно от того, что первым предметом одежды, который попался ей под руку, оказался этот совершенно нелепый сарафан… Твою мать. А спонсор сегодняшнего дня – сарафан в цветочек. Сарафан в цветочек – ещё один повод грохнуть Диего!
– Непривычно, – пожимает плечами Джейк.
– Зачем ты пришёл?
– Соскучился, – с обескураживающей прямотой отвечает он. – А ты?
– А я нет, – бросает Мари, чувствуя, как краснеют уши. Она… Врёт. Кажется.
– Ты уверена? – Когда он успел подойти так близко?
– Я… да… Я уверена, – тихо отвечает Марикета.
А когда он касается её лица рукой, когда приподнимает пальцами подбородок, когда его дыхание обжигает ей губы, Мари понимает, что ей не кажется. Она на самом деле врёт.
Джейк прижимает Марикету к себе, и это чёртов рай. Гораздо лучше, чем тогда, когда она ему снилась – даже сравнивать нет смысла. Да, он совершенно точно пришёл сюда для того, чтобы соблазнить собственную жену. Потому что после вчерашнего эпизода на кухне он проворочался полночи, пытаясь выбросить из головы вкус её губ и то, как она отвечала на его поцелуи. И сейчас Марикета расслабляется в его руках, и, чёрт, до чего это потрясающе.
– Ты совершенно точно лжёшь, – тихо говорит Джейк, отстраняясь от её губ на дюйм, который кажется милей.
– Нет, – упрямо твердит она, словно не её спина выгибается под его прикосновением. – Я… нет.
– Да, – усмехается Маккензи, целуя её ещё раз, медленно обводя её губы кончиком языка, и она издаёт совершенно восхитительный стон. – Ты – да, Принцесса.
И он просто отпускает её. Марикета тут же вцепляется ногтями в его плечи, сминая ткань футболки – кажется, у неё подгибаются колени. Мгновение он видит её внутреннюю борьбу, а потом её потемневшие от желания глаза закрываются, и она притягивает его к себе, целуя так, будто от этого зависит её жизнь.
О, да, это совершенно точно его женщина.
Джейк с лёгкостью подхватывает её под ягодицы, не разрывая поцелуй – она обвивает его бёдра ногами, и он почти забывает, что минуло пять лет с того дня, когда они в последний раз занимались любовью, и ещё больше времени прошло с момента, когда Марикета с напускным спокойствием позвала его в свою комнату в отеле. Но она просто не может ничего этого помнить – или, чёрт её знает, возможно, что помнит, потому что она так знакомо льнёт к нему, как будто не было всех этих лет и неизвестных обстоятельств, которые забрали её у него в тот момент, когда Маккензи решил, что его жизнь налаживается.
Нет, это просто невозможно.
Джейк осторожно опускает её на кровать, разрывая контакт. С ума сойти можно! Она так прекрасна, что Маккензи пропускает положенные пару вдохов. Она чуть приподнимается на локте, её влажные губы приоткрыты, а карие глаза кажутся почти чёрными. Тонкая лямка сарафана падает с плеча, и к чёрту контроль над ситуацией – Джейк опускается рядом, пробегает губами по её шее, чувствуя, как под его ладонью мягкая кожа её бедра покрывается мурашками. Она запрокидывает голову назад, и стон, рвущийся из её горла, отдаётся вибрацией на его губах.
Маккензи напоминает себе, что спешить не стоит. Настойчиво и неоднократно, потому что ему почти сносит крышу от её близости. Но он пришёл сюда не для того, чтобы переспать с ней, воспользоваться её беспомощностью, а для того, чтобы соблазнить её и напомнить, как хорошо им всегда было вместе. Тем более, что он точно знает – у него как минимум не получится продержаться долго, потому что он так сильно её хочет, что готов кончить да хоть бы и прямо сейчас.
Губы Джейка задерживаются в ямке над её ключицей, прежде чем спуститься ниже. Чем это от неё таким пахнет? Не то миндалём, не то корицей. Через ткань платья он прикусывает её сосок, и, блядь, звук, который она издаёт – это как будто вернулся домой после долгого отсутствия. Джейк трётся о её грудь щекой. Такая мягкая. Марикета выгибается ему навстречу, ёрзает на кровати, и её участившееся сердцебиение – музыка для ушей Маккензи.
Ниже. Дурацкое платье. Но, несомненно, удобное – широкая юбка не препятствует его рукам, которые пробираются к её ягодицам. Сжав её задницу в ладонях, почти как накануне, Джейк прикрывает глаза. Это просто… почти нереально. Прикасаться к ней. Вспоминать её… Оказывается, его воспоминания не так уж много общего имели с настоящей Марикетой. Он просто не мог помнить, что на его прикосновения она всегда отзывалась именно так.
– Арагорн, – зовёт она, когда он прокладывает дорожку поцелуев по её бедру, задевая губами чувствительную точку рядом с коленкой. – Я…
– Да, Принцесса? – выдыхает Джейк, поднимая голову. Марикета смотрит на него из-под полуприкрытых век, её ресницы дрожат, и она облизывает губы – коротко, явно неосознанно, но всё равно очень чувственно.
– Я… Я действительно соврала.
Джейк усмехается, прикусывая мягкую кожу её бедра, и она вскрикивает – скорее от неожиданности, чем от боли.
– Знаю, – нет, это определённо очень удобное платье, жаль, она раньше таких не носила. Джейк без труда стягивает с неё трусики, отбрасывая их куда подальше, а Марикета тихонько смеётся.
