Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров-2
Палач теперь снова был на ногах, но повторно распластался, поскользнувшись на крови, еще несколько секунд, и он свалился с эшафота. Тут двое стражников решили положить шутовству конец: ринулись на эшафот, и один из них толкнул приговоренного назад, а другой хватил его по голове шипастой палицей. Человек рухнул лицом вниз. Стражники перевернули его на спину, один сел ему на ноги, другой крепко взял за руки. Палач при этом (явно униженный и рвущийся отомстить) всей пятерней обжал висельнику мошонку и взмахнул ножом. Когда бесформенный кусок мяса шлепнулся на землю, толпа с глумливым азартом вовсю уже приветствовала палача, который, похотливо раздувая ноздри, вогнал нож жертве в живот и, вспоров, начал, визжа ругательства, выдирать оттуда внутренности. Над площадью пахнуло смрадом; Карлсену сделалось дурно.
Внезапно обрушилась тишина, и вокруг опять возникла библиотека. Смрад, хвала святым, тоже сгинул.
— Думаю, с нас вполне достаточно, — учтиво сказал К— 17.
Карлсен крупно сглотнул, глаза слезились.
— Это, — он закашлялся и сплюнул, сдерживая рвотный позыв, — омерзительно…
К-17 кивнул.
— Однако самый эффективный способ изучения истории. Кстати, после обнаружилось, что все трое ни в чем не виновны.
Карлсен поймал себя на том, что машинально нащупывает носовой платок, хотя никаких карманов на тунике не было. К-17 подал ему кусок ткани из своего менее аскетичного одеяния. Вытерев глаза и высморкавшись, Карлсен немного успокоился. Сцена потрошения потрясала сильнее стычки с капланой.
— Вы лучше присядьте, — предложил К-17.
В белом кругу по центру Карлсен с удивлением увидел стул и стол.
— А вы?
— Каджеки никогда не присаживаются, разве что за едой. Это одна из наших особенностей.
Карлсен с облегченным вздохом опустился на стул. Стол на поверку оказался покатой плоскостью пульта.
— Что бы вы хотели увидеть прежде всего? — спросил каджек.
— Боюсь, я совершенно незнаком с историей вашей планеты.
— Очень хорошо. Но вы уже посещали Ригель — и, видимо, знаете кое-что из истории снаму и толанов?
Он коснулся пульта, и Карлсен увидел вдруг себя самого, озирающего на знакомом берегу ровно мреющее светом море.
— Да.
— И Криспел тоже видели?
Берег истаял, уступив место галерее над, городом и величавому шпилю солярия.
— Да.
Он опять очутился в библиотеке. Было что-то до странности бодрящее и жизнестойкое в этой способности возвращаться в иные места, видя их во всей достоверности. Сердце при этом наполнялось надеждой и радостью, источник которых толком не угадывался.
— Тогда вам известно, что многие из толанов-гибридов — «эвату» — перебрались на Криспел. Они остановили выбор на человеческих телах. А другие, именовавшиеся «ньотх-коргхаи», переселились на эту планету, Ригель-3, и на соседний Ригель-4, находящийся на этой же орбите. Ригель-4 почти дублирует условия Ригеля, с той лишь разницей, что на нем жарче и он почти полностью находится под водой.
— Они плавали, как снаму?
— Нет. В вашем понимании они были бесплотны. То есть, просто научились вселяться в тела с более высоким уровнем энергетики.
— Астральные тела?
— Если угодно. Они предпочитали тела с более высокой энергетикой, поскольку это позволяло им исследовать другие галактики: «ньотх-коргхаи» означает «исследователи Вселенной».
— Когда все это было?
— По земному времени около ста десяти тысяч лет назад. Ньотх-коргхаи были так же бесполы. Узнав максимально возможное о сексе от толанов, они решили придерживаться однополости, вроде снаму, на секс глядя как на приятную забаву, не более. Будучи бесплотными, они утратили интерес и к науке, по крайней мере, в смысле технического прогресса. Интересовались ньотх-коргхаи только религией и философией. Целью их было способствовать эволюции менее развитых цивилизаций. Дело здесь не в чистом альтруизме — они сами при этом достигали более высокого уровня.
Так группа их явилась к вам на Землю сотню с лишним тысяч лет назад. Самым разумным существом тогда был человекообразный гуманоид, которого вы прозвали неандертальцем… Ой, прошу прощения.
Библиотека снова исчезла, и на ее месте возникла зеленая равнина, кишащая напряженно работающими темнокожими людьми в набедренных повязках. Карлсен изумился, моментально узнав в возводящемся сооружении величавую пирамиду — начать с того, на заднем плане безошибочно угадывался сфинкс. Картина тотчас растаяла.
— Не то, — пояснил К-17.
— Извините, — встрепенулся Карлсен, — позвольте-ка… Что там было?
— Строительство пирамиды Хеопса.
— Я так и понял. Но пески-то где?
— То, что вы видели, происходило в 2654 году до новой эры, когда Сахара была еще зеленой и плодородной. Эрозия ее началась где-то через пару веков.
— Невероятно! Можно подробнее рассмотреть?
— Если так уж хочется. Только скоро вернется Ригмар, а увидеть еще надо бы многое.
— Да, конечно, извините. Прошу вас, дальше. — Мысль о всей панораме человеческой истории, готовой развернуться сейчас с единым нажатием кнопки, тело словно пробирало ватное тепло.
Комната разом наполнилась неуютным холодом. Одновременно с тем картина сменилась наиболее впечатляющей покуда панорамой. За пещерным лазом, широким и низким, вплоть до дальних заснеженных гор расстилался зимний пейзаж: свинцово-серое небо покрывало вершины одеялом из туч. Впереди, буквально в нескольких футах, сидели несколько существ — судя по всему, неандертальцы. Маленькие серые глаза, покатые лбы, широкие носы и почти отсутствующие губы придавали им сходство с обезьянами. Очевидно, это была семья: сидящая у огня мать кормила грудью младенца. Двое детей постарше играли с костями животных. Сгорбившись, сидел мужчина (рост — максимум четыре фута): руки длинные, массивные плечи и предплечья. Необычайно густой волосяной покров до самых стоп был уже именно человеческим, а не животным. Утлая одежда из шкур, кажущаяся издевкой на промозглом холоде, кое-как прикрывала наготу. Пованивало, как бывает в зверинце.
Сам пейзаж был унылым, гнетущим, с полузамерзшей рекой и снегом во впадинах. В четверти мили, наполовину скрытое хвойным перелеском, паслось по серо-зеленой тундре оленье стадо. Каменистую землю вокруг пещеры покрывал зеленый лишайник.
— Вот таких существ, — указал К-17, — ньотх-коргхаи попытались превратить в людей. Представляете, что за задача перед ними стояла? (Как не понять: существа эти, напоминающие больше орангутангов, чем людей, с виду обучению вообще не подлежали). Но у них было одно преимущество — неандертальцы, не различая ньотх-коргхаи, тем не менее сознавали их присутствие. Естественно, они относились к ним как к сверхъестественным существам, и развили у себя чувство священного ужаса и преклонения — свой первый основной шаг к человеческому облику. Кроме того, ньотх-коргхаи несколько усовершенствовали им голосовые связки, так что они смогли развить у себя зачатки речи — что, как известно, является основой всякого проявления разума.
