Алисса Наттинг - Тампа (ЛП)
Но в тот день он не пришел. Не пришел впервые. Я была так ошарашена таким поворотом событий, что целую минуту после звонка все, на что я была способна — молча уставиться на его пустующий стул. Остальные ученики начали перешептываться и посматривать на свои телефоны, заинтересованные причиной задержки, но не спеша вызывать меня из транса и начинать урок. Наконец я поднялась и молча поставила диск современной адаптации «Алой Буквы». «Мы начинаем Красную А?» — спросил Дэнни.
«Угу». — ответила я. Я поймала себя на том, что кусаю ногти — противная привычка детства, которую я преодолела с таким трудом, только благодаря горькому лаку. По сей день конфеты с подобным резким вкусом вызывают у меня перекручивание желудка.
«А я уже читала это», — заявила одна девочка, — кажется, ее звали Алексис. — «Это как Ромео и Джульетта, только Джульетту поймали и наказали, а Ромео нет». Сделав короткую паузу, он добавила: «Я прочитала за лето все книги на этот год».
«Как впечатляюще», — заметила я. Пустой стул приковывал мой взгляд. Может ли быть такое, что он рассказал родителям о наших перешептываниях? Может он рассказал им перед вечером открытых дверей, и они советовались со своим адвокатом, который сказал им, что лучше не иметь контактов с будущим подсудимым. Или еще хуже, возможно, один из его родителей — адвокат. Или оба. Прямо сейчас они, наверное, обсуждают это дело.
«Наше общество все еще на том же пути», — басила Гаш, чье настоящее имя было Джессика. Она покрасила свои натуральные светлые волосы в смоляной черный цвет, красила губы черной помадой и носила одежду, утыканную несколькими сотнями декоративных булавок. — «Когда это делают женщины, на них вешают клеймо шлюх, а для мужчин это как будто обычное дело».
«Верно, верно, Гаш», — я кивнула, ставя видео на паузу. «Но это было не „обычное дело“ для пуританских священников, таких как Артур Димсдейл. Давай на минуту подумаем о социальном контексте и о социальных ролях. В сегодняшние дни, где бы мы могли ожидать сексуальных скандалов?»
«Священники», — выкрикнула Марисса и класс разразился хохотом. Марисса покивала, оглядывая их. — «По правде же», — хихикнула она.
«Спортсмены», — заявил Денни с неприкрытым намеком, улыбаясь и пощипывая свой футбольный свитер.
«Хорошо», — ответила я, — «Знаменитости — особенно. Но как заметила Марисса, больше всего нас шокируют отношения, где кто-то нарушает границы общепринятых социальных ролей. Признанная для священника социальная роль — быть целомудренным и благочестивым, в то время как для знаменитости — развлекать людей».
Рука Мариссы снова взвилась вверх, но еще не дождавшись разрешения, она заговорила. «Кроме того, все что касается священников и детей».
«Хорошее замечание. Кто-то может объяснить, почему это особенно скандальная тема?»
«Это, ну, как бы вдвойне запрещено». — сказал Хит.
Место Джека, казалось, излучало свет. Хромированные кнопки на спинке стула отражали свет из окна и он отскакивал, рассыпаясь в воздухе ослепительными стрелами. «Кто знает, есть ли такие социальные роли, где секс с несовершеннолетними считается в порядке вещей?» — задала я вопрос.
«Ну, в некоторых отсталых штатах взрослые могут вступать в брак с несовершеннолетними с согласия их родителей», — сказала Гаш.
«Да». — улыбнулась я. Раньше мне никогда не приходила в голову перспектива, как в будущем я разъезжаю по дебрям Западной Вирджинии, где можно заплатить родителям мальчиков за возможность выйти за них замуж на их 14-м году, а на следующий день рождения развестись. Возможно, если бы мне удалось удерживать Форда некоторое время, пока его отец не оставит ему наследство, я бы тоже могла получить часть. Тогда эта схема могла бы сработать. Не такая уж и плохая перспектива: фермерские комбинезоны и жаркий секс-марафон, подпитываемый глотками «Маунтин Дью». Это намного умнее, чем сидеть в классе и смотреть на пустое место, ожидая с минуты на минуту повестки в суд.
Я поняла, что пялюсь в окно с блаженной улыбкой. «Таким образом, есть грань», — продолжила я, — «В виде брака, где допускаются сексуальные отношения между взрослыми и несовершеннолетними по взаимному согласию. Мы упомянули о священниках. Какие еще есть социальные роли, в которых действует табу на сексуальные отклонения?»
«Политики», — отозвался кто-то. «Учителя», — очень тихо сказал с первой парты Фрэнк Паченко.
«Но от них мы как раз такое ожидаем», — сказал Дэнни. Его громкий бас, к счастью, заглушил комментарий Фрэнка, а я притворилась что не услышала его. «Я имею в виду: посмотрите на прошлого президента. Кеннеди был игроком. А Клинтону отсосали прямо в его кабинете». Помещение взорвалось громовым смехом, оглушив меня, как будто я попала в набитый народом зрительный зал, а не класс с 25-ю учениками.
«Окей, окей», — сказала я. «Давайте успокоимся. Если мы хотим обсуждать взрослые темы, мы должны вести себя как взрослые люди».
«Миссис „Прайс“», — в голосе Мариссы звучала укоризна. Ее испещренное прыщами лицо изобразило древнее знание. — «Мы совсем не взрослые».
«Но ведь вы можете вести себя как взрослые?» — воодушевленно сказала я. — «Можете притвориться?»
Все клятвенно заверили меня, что могут. Хоть сейчас бери их на реалити-шоу.
ГЛАВА 5
Выходные прошли в ожидании стука в дверь, за которым последует письменная повестка или устный вызов. Но вечер пятницы прошел без происшествий. Я взяла напрокат фильм про тринадцатилетнего подростка, которому пришлось научиться управлять машиной, чтобы забрать обдолбанного старшего брата из тюрьмы. После этого они попали в серию происшествий в темных закоулках городка, выясняя где старший брат спрятал сумку с наркотиками. Чтобы наверняка уснуть к тому времени, когда вернется Форд (и в лучшем случае проспать большую часть субботы), я купила коробку вина. Вынув из картонной упаковки похожие на мочевые пузыри пакеты, я взяла их с собой, чтобы посмотреть фильм в постели. Несколькими часами позже я проснулась и увидела, что Форд держит опустошенный пакет перед настольной лампой. В ее свете амфорная форма пакета, окрашенная в цвет марло, смутно напоминал плаценту.
«Господи Иисусе, Селеста», — Форд присвистнул с восхищением, — «Эти поганцы наконец довели тебя?»
После сна во рту было ощущение склеенности от винной пленки. «Может отвернешь свет?» — предложила я.
«Вот это душок. Знаешь, ты пахнешь как бездомный, Селеста». Я села и Форд рассмеялся. «О боже, посмотри на свое лицо. Почисти-ка зубы, пока они не повыпадали».
Тут он был прав. Моя улыбка отбрасывала фиолетовую тень. Вокруг рта засохли слюни, оставив красные пятна, что давало мне сходство с клоуном. Сползая с постели, я хотя бы не забыла спрятать вибратор под подушку, так что портрет моего одинокого гедонизма остался неполным. «В 10–31 один алкаш ворвался в уборную круглосуточного магазина», — донесся до меня голос Форда, пока я рылась в аптечке. Я выудила горсть чего-то, что, как я надеялась, было Tylenol PM[6]. «Преступник скрылся. Это ведь была не ты?»
