Клара Сагуль - Африканские страсти
– Можно ли присесть к Вашему столику? – спросил он, чуть наклоняясь вперед. Потом, видя мое замешательство, сказал:
– Меня зовут Рольф. Я хозяин этого ресторана.
Я кивнула и согласилась. Рольф уселся напротив меня.
– Вы здесь впервые?
– Да, – кивнула я.
– Как Вас зовут?
– Ингрид. Я здесь по делу, – я рассказала Рольфу, как я оказалась тут.
Он производил впечатление вполне воспитанного человека. Если в нем и было что-то животное, то он умел скрывать это. Мы немного поговорили о здешней жизни. Рольф сказал, что он приехал сюда много лет назад и теперь уже прочно осел. Тем более что ресторан дает неплохой доход. Вот только, – посетовал он, – он тут единственный белый и иногда ему бывает скучно. Я и представить себе не могла, как можно в одиночку жить в такой дыре, как этот Мумбо-Юмбо. С уважением я смотрела на Рольфа. А он, между тем, предложил мне выпить за знакомство. Принесли бутылку шампанского.
После шампанского Рольф предложил мне немного прогуляться, и я согласилась. С таким солидным провожатым не страшно ходить даже по Мумбо-Юмбо.
Итак, мы отправились. Неторопливо разговаривая, мы пересекли площадь, миновали несколько улочек, и вдруг Рольф сказал:
– Наверное, Вам было бы интересно познакомиться с настоящей местной жизнью, почувствовать африканский колорит. Я знаю, все приехавшие из Европы хотят ощутить местную экзотику.
– Что Вы имеете в виду? – спросила я.
Рольф взглянул на меня и усмехнулся.
– Я имею в виду пригласить Вас посетить местное экзотическое заведение. Конечно, там, как и везде, будут одни черные. Но Вам с этой стороны нечего опасаться. Вы же будете со мной.
Когда молодая красивая женщина попадает в дыру вроде этой, она всегда в непривычной обстановке чувствует себя неуверенно. Ей всегда хочется на кого-то опереться. А Рольф производил впечатление уверенного в себе человека. Кроме того, в каждом мечтательном человеке из Старого Света живет романтическая мечта о благородном соотечественнике, натурализовавшемся среди дикарей. Эта тема въелась в нашу европейскую кровь вместе с романами Майн Рида и Фенимора Купера. Мы вынашиваем нашу мечту о прекрасном принце, которого можно встретить в джунглях. Этот образ формировался у нас под влиянием того обаяния, которое мы сохранили от Зверобоя, Твердой руки и героев Карла Мая...
Именно поэтому я так легко согласилась на предлагаемое мне приключение "с экзотикой".
Опираясь на руку, любезно предложенную мне моим очаровательным благородным проводником, я пошла вперед по темной неосвещенной улочке. Шла без страха. Мне легко удалось убедить себя, что с таким проводником ничего страшного со мной не может случиться.
Помещение, в которое мы попали, было обширным, без мебели. Оно, вероятно, было построено из жердей и сверху покрыто кровельным железом. На полу лежали циновки, освещение было довольно тусклым. Впрочем, это нисколько не помешало мне оглядеться и увидеть, что помещение как бы разделено висящими циновками на отдельные кабины. В некоторых сидели черные мужчины по двое или трое. Впрочем, разделение на кабинки было вполне условным, подобно кабинкам в ресторане. Все равно ничто не мешало видеть при желании все, что происходило во всем зале.
Играла характерная африканская музыка с воплями и завываниями в сопровождении ритмично стучащего барабана.
Мы опустились на циновку в одной из кабинок. Мгновенно появившийся черный подросток принес нам какое-то блюдо. Из чего оно было сделано, я не смогла понять, какой-то напиток в чашках. Было довольно душно от дыма расставленных светильников. Электричества тут не было.
Кроме всего прочего, парень принес и коробочку, которую Рольф тут же открыл. Там оказались тонкие туго скрученные сигары.
– Вот ради этого мы и пришли сюда, – объяснил он мне. – Еда и напиток тут подаются только для вида, это простая условность. Покурить вот эти сигары из листа одного местного дерева – вот зачем ходят сюда. Прошу Вас.
С этими словами Рольф раскурил одну сигару и подал ее мне. Не без некоторой опаски я затянулась. Дым был совсем не крепкий, он чуть пощипывал язык, но в целом для курящего человека отнюдь не был невыносимым. Рольф также закурил.
– Расслабьтесь, Ингрид, – сказал он спокойно. – Действие дыма Вы все равно ощутите, это довольно навязчивая штука. Но если Вы будете напряжены, действие наркотика несколько изменится. Будет не тот эффект.
Я последовала его совету. Глубоко, как и Рольф, затягиваясь, я думала о том, что сказала бы моя мама, увидев, где и чем я сейчас занимаюсь. И она была бы права. Действительно, какое неразумное поведение для взрослой женщины.
С Рольфом мы почти не разговаривали. Это, кстати, было довольно трудно, потому что музыка играла громко и заглушала все звуки. Мы молча курили.
Между тем я стала чувствовать те изменения, которые стали происходить со мной. Нервозность не пропала, а никакое успокоение не наступило. Только эта нервозность приобрела совсем иной характер. Не то, чтобы в голову лезли какие-то мысли. Нет, мыслей стало меньше, как при употреблении любого наркотика. Но чувства...
Я смотрела на сидящего по-турецки передо мной Рольфа и любовалась им. Здесь мне удалось рассмотреть его получше. Да, я не ошиблась. Он действительно был очень, очень красив. И строен. И мужествен. Особенно большое впечатление произвели на меня его руки, открытые до локтя. Они были очень крепкие и покрыты густой растительностью. Никогда меня не волновали мужчины с обилием волос на теле. Но тут я вдруг почувствовала притягательность этого мужчины. Мне вдруг подумалось, что и все его тело может быть покрыто такими вот густыми рыжеватыми волосами, будто шерстью...
Рольф не мог также не подвергаться действию этого странного наркотика, но, вероятно, был к нему уже в какой-то мере привычен. Поэтому он лишь наблюдал за моим состоянием, а в какой-то момент вдруг подозвал к себе парня, обслуживавшего нас, и что-то сказал ему на местном наречии. Парень кивнул и выжидательно уставился на меня.
– Ингрид, он сейчас проводит Вас, – услышала я голос Рольфа. – Мне кажется, что здесь душно, и Вам не подходит та одежда, которая сейчас на Вас. Мальчишка отведет Вас туда, где вы сможете переодеться.
Я встала и пошла. Понятно, что в другом состоянии я никогда бы этого не сделала, как и любая другая женщина. Но тут уже было явное действие наркотика.
В соседней комнате, которая находилась в пристройке из кирпича, стены были не покрашены. Кирпич так и бросался в глаза. Вообще, кроме одной коробки в углу и одного стула посередине комнаты, мебели не было никакой. Парень достал из коробки большой матерчатый сверток и протянул мне. Потом он указал на зеркало, висящее на внутренней стороне двери, и вышел.
