Надежда варвара (ЛП) - Диксон Руби

— Хо, Айша, — кричит Таушен. — Ты пришла сюда, чтобы помочь?

Все рабочие останавливаются, но мой взгляд прикован к Химало. Он напрягается, взмахивая хвостом, и медленно поворачивается, чтобы посмотреть на меня. В его глазах печаль и извинение. Это меня злит.

— Нет, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал язвительно. — Я хотела посмотреть, кто издает так много шума, что может разбудить всех хороших людей ото сна. — Не то чтобы я спала, но им не обязательно это знать. — Еще рано.

— Ах, но если мы будем ждать, пока ты проснешься и вылезешь из мехов, нам придется ждать очень долго, — кричит Эревен.

Я игнорирую его насмешку.

Химало бросает взгляд на Эревена.

— Приношу свои извинения, — говорит моя бывшая пара своим низким, хриплым голосом. — Мы будем вести себя тише воды.

— Делайте, что хотите. — Я пожимаю плечами, как будто для меня это не имеет значения. Странно стоять в стороне от него, как будто мы просто соплеменники, а не бывшие партнеры по несчастью. Мне нелегко с ним, и, судя по напряжению его плеч, он чувствует то же самое по отношению ко мне.

Между нами все не так просто. Я ненавижу это, хотя и знаю, что это такая же моя вина, как и его.

Самцы продолжают наблюдать за мной, словно чего-то ожидая. Я пожимаю плечами и иду дальше, как будто это меня не трогает. Правда в том, что нахождение так близко от Химало беспокоит меня, как зуд, который я не могу почесать. Между нами что-то не так, и я чувствую любопытные взгляды остальных, когда они наблюдают за нами обоими, ожидая, что один из нас набросится на другого. Ожидая, что мы будем драться и огрызаться, как всегда делали в прошлом.

Однако меня это не интересует. Я просто… устала. Я хочу двигаться дальше.

Я направляюсь к длинный дому, и чем ближе я подхожу, тем сильнее чувствую запах чего-то готовящегося на костре. По крайней мере, там кто-то есть. Я спешу укрыться от ветра — одна из тех вещей, к которым я не совсем привыкла, несмотря на несколько лун жизни в дерев-не. Это место все еще кажется мне очень открытым, очень незащищенным. Возможно, так будет всегда. Однако людям здесь нравится. Они говорят, что здесь они чувствуют себя больше как дома.

Я вхожу в длинный дом, и меня обдает теплом. В этой комнате сонно-тепло и влажно, благодаря теплому бассейну в центре. Крыша длинного дома хитроумно выполнена в виде нескольких шкур, которые можно закрывать или открывать, в зависимости от погоды. Большую часть дней крыша остается открытой, потому что стены защищают от сильного ветра, и всем нравится солнечный свет. Здесь так тепло, что Ти-фа-ни посадила в горшки несколько плодовых растений и держит их под прямыми солнечными лучами, надеясь, что они вырастут. В одном углу стоят сушилки для кореньев и зелени, а в другом — для мяса.

Стей-си сидит у костра, и Но-ра с ней, обе корзины с комплектами у их ног. Я чувствую, как у меня поднимается настроение при виде них. Но-ра всегда нуждается в помощи со своими близнецами, и мне нравится держать их на руках.

— Доброе утро.

— Привет, Айша. Мы как раз собирались перекусить яичницей. — Но-ра одаривает меня лучезарной улыбкой. — Ты голодна?

— Я буду есть. — Я сажусь рядом с Но-ра, пока Стой-си помешивает комковатую желтую пасту в своей сковороде на огне. Лично мне не нравится вкус — или сама мысль — о яйцах. Люди любят их, но ша-кхаи возмущены вкусом и текстурой, а также тем фактом, что это сырые комплекты птиц. Мы почитаем сам процесс жизни, поэтому мне кажется ужасным есть грязнокровок до того, как они вылупятся из скорлупы… но это еда, а с ней в суровый сезон скудно. Поэтому я буду есть яйца и улыбаться при этом сквозь стиснутые зубы.

Одна из близнецов начинает шмыгать носом и плакать, и я смотрю на Но-ра.

— Можно мне?

— Пожалуйста, сделай это. — Она одаривает меня усталой улыбкой. — Они не спали всю ночь. — Но-ра подавляет зевок.

Я беру на руки одну из близнецов.

— А-а-а.

Я могу отличить ее от сестры по тому, как торчит ее ярко-желтая грива. Пучки волос у нее торчат ко лбу, в то время как у Эль-за гладкая грива. Если уж быть точной, то Ан-на — моя любимая из двух. Она немного более суетлива, чем ее спокойная близняшка, немного менее уравновешенна. Я могу это понять.

Я прижимаю ее к себе, вдыхая ее сладкий аромат. Она немного плачет, но успокаивается, когда я прижимаю ее к своей шее и глажу по маленькой головке. Мой комплект был бы таким. Не с желтой гривой или бледно-голубой кожей, но моя Шамало была бы такой же здоровенькой, как Ан-на, если бы ей дали время. Ее маленькие пальчики обхватывали мои большие, и она булькала, издавала счастливые звуки и дергала меня за косу, когда была взволнована, как сейчас Ан-на. Мое сердце болезненно сжимается.

Иногда я притворяюсь, что Но-ра устала от двух комплектов и подарит мне один. Это глупая надежда, но она все равно живет в моей голове. Почему у одной женщины должно быть двое, а у меня ни одного? Но жизнь устроена не так, и мои руки пусты, в то время как у Но-ра переполнены.

Стей-си подает яйца, и они с Но-ра с энтузиазмом набрасываются на еду. Я проглатываю несколько кусочков, но большую часть времени провожу, обнимая комплект, пока двое людей болтают о погоде, своих парах и постоянно увеличивающемся запасе замороженных яиц Стей-си.

Пока люди разговаривают, подходит ближе Клэр.

— Я чувствую запах яиц. Там что-нибудь осталось? — Она потирает свой округлившийся живот, и комплект, который она носит, уже начинает проявляться, хотя он появится на свет только после окончания жестокого сезона.

— Я могу приготовить еще, — говорит ей Стей-си. — Не спишь сегодня дома?

Клэр качает головой и садится у костра, приветственно улыбаясь мне.

— Спать? Не с мужчинами, выкрикивающими инструкции друг другу, пока я в своих мехах. Но, по крайней мере, протечка в крыше будет устранена. Химало точно знал, в чем заключалась проблема. Что-то о том, как была обработана кожа, поэтому они удалили кусок, с которого капала талая вода, и заменили его.

Люди оглядываются на меня, как будто ожидая, что я что-то скажу, поскольку моя бывшая пара была упомянута. Я продолжаю молчать, довольствуясь тем, что держу Ан-на. Я не хочу уходить и возвращаться в свой дом. Не тогда, когда здесь, у костра, сидят комплекты, а дома меня ничего не ждет.

Стой-си разбивает еще одно яйцо о сково-роду и начинает помешивать.

— Итак, ты поговорила с Джорджи? — спрашивает она у Клэр.

— Да, — радостно говорит Клэр, устраиваясь на своем сиденье и проводя руками по своему животу. — Она думает, что еще один праздник поможет всем взбодриться.

Но-ра выглядит взволнованной.

— Мне бы это понравилось. Конечно, приятно, когда мужчины остаются дома в плохую погоду, но я знаю, что они становятся беспокойными, когда их слишком много собирается вместе. Буквально на днях выпал такой сильный снег, что охотники застряли в деревне на пять дней подряд, и я думала, что Дагеш полезет на стены, он был таким беспокойным. К тому времени, когда погода прояснилась, я была готова выставить его за дверь. — Она хихикает.

Я слабо улыбаюсь.

— Это всего лишь часть жестокого сезона. Мы терпим медленные дни и делаем столько, сколько можем, в дни хорошей погоды. — Я пожимаю плечами. Я бы и сама не возражала против такого насыщенного дня. Без пары или комплекта у моего очага у меня слишком много свободного времени. Я не охотница, как Лиз или некоторые другие люди, которые учатся этому.

Все, чего я когда-либо хотела, — это быть матерью.

— Итак, каков наш план? — спрашивает Стей-си, разбивая еще одно яйцо на сковороде и начиная перемешивать его костяной ложкой. — Еще одно смешение праздников, как в прошлый раз?

Клэр складывает руки под подбородком.

— Я тут подумала, что мы могли бы устроить «Двенадцать дней Рождества». Ну, то есть, не совсем Рождества… — поправляется она, бросая на Но-ра извиняющийся взгляд. — Я знаю, что ты еврейка.

Но-ра машет рукой.

— Во всяком случае, здесь речь идет не о религии. Все дело в сообществе. Мы можем называть это как угодно.