Лука (ЛП) - Брайан Сара -

— Спасибо. — Девушка бросила последний взгляд на музыкальную шкатулку, прежде чем покинуть магазин.

Смотреть, как она уходит, было тяжелее, чем он думал. Он не мог выйти из магазина, пока она не отъехала. Поэтому ему пришлось наблюдать за тем, как она идет к машине, через витрину, а это было недостаточно близко для него.

Вибрация в кармане заставила его достать мобильный телефон. Он не сказал ни слова, когда принял вызов.

Его друг Сэл сказал в трубку.

— BMW зарегистрирован на Максвелла Мастерса.

Это было не то, чего он ожидал, хотя это объясняло, почему ему показалось, что он видел ее раньше.

— Девушка? — осторожно проговорила Лука в трубку, наблюдая, как она приближается к BMW со стороны водителя.

— Он женат на Элейн Масте...

— Младше, — оборвал он его.

Сэл сделал паузу.

— Со шрамами?

Глаза Луки проследили ее отметины.

— Да.

— Это дочь Максвелла, Хлоя Мастерс.

Он завершил разговор нажатием кнопки.

Время остановилось для него, пока он впитывал все, что мог о ней, пока она не скрылась в машине.

В жизни всегда наступает момент, когда нужно сделать выбор, и этот выбор был его.

Ее измученная душа взывала к его темной душе, шепча, чтобы он спас ее. Его сердце медленно и ровно билось, находя свою цель - Хлою Мастерс.

Бросив последний взгляд на шрамы на ее лице, он не мог дождаться того дня, когда сможет провести по ним пальцами. Прекрасно.

Один

Моя

Лука сидел за столом в своем кабинете, проводя руками по волосам и пытаясь сделать глубокий вдох. Ее образ все еще не выходил у него из головы. Его пальцы так и зудели от желания проследить ее великолепные отметины. Он хотел ее, несмотря на ее возраст, и ничто не остановит его.

В своей жизни он очень редко чего-нибудь хотел. Первое - это стать человеком, а второе - стать главным. И того, и другого он добился в очень юном возрасте.

Ему было всего двадцать шесть лет, и он был самым молодым младшим боссом в истории семьи Карузо, а он стал им в возрасте семнадцати лет. То, что он совершил, чтобы стать боссом, было тем, что отправило бы большинство взрослых мужчин в психиатрическую клинику, но только не Луку.

Лука родился с темной стороной. Уже в раннем возрасте он понял, что не похож на остальных людей. Он испытывал эмоции только тогда, когда причинял боль. Сначала для этого не требовалось многого - просто ущипнуть другого ребенка, пока тот не заплачет. Это приносило ему радость и удовлетворение. Но постепенно, с годами, ему требовалось все больше и больше, чтобы вернуть эти чувства. Теперь, двадцать шесть лет спустя, он был полноценным монстром, жаждущим только крови и хаоса.

Включив компьютер, он поискал в интернете имя, которое звало его. Когда на экране появилось ее изображение, его сердце гулко забилось в груди. Это была фотография гораздо более молодой девушки: шрамы были более свежими, ярко-красными и не похожими на тускло-розовые, которые он видел сегодня. Проще говоря, они выглядели ужасно на ее идеальном фарфоровом лице.

Увеличив изображение, он крепче сжал мышку, кипя от ярости. Он слишком хорошо знал, что они были нанесены ножом. Порезы были чистыми и точными, с рассчитанной глубиной, чтобы причинить сильную боль в этих чувствительных местах и оставить шрам на всю жизнь.

Кто бы к ней ни прикоснулся, лучше бы он был мертв.

Вернувшись к поиску, он поискал, кто мог с ней это сделать, но единственное, что нашлось, - это автокатастрофа трехлетней давности. Прочитав старую газетную статью, он узнал, что в ту ночь за рулем был ее отец, Максвелл Мастерс, и что в ее шрамах виновато стекло лобового стекла, которое разбилось и ударило ее по лицу. Чушь.

Лука вернулся к фотографии Хлои, увеличив ее, чтобы показать, как ее отец принимает присягу в качестве мэра Канзас-Сити, штата Миссури. На нем не было ни единой царапины, что подтверждало то, что он уже знал.

Жажда крови теперь текла по его венам. Он собирался сделать все, чтобы узнать, что с ней случилось. Любой, кто имел к этому отношение, будет погребен под землей, когда он закончит.

Глядя на ее суку отца и мать, он почувствовал, что список будет очень длинным. Они все умрут.

Он вернулся к ее поискам, желая узнать все, что можно.

Увидев совсем недавно ее фотографию на каком-то мероприятии, он уставился на изображение, его сердце забилось еще громче, немного утолив жажду крови. Черт, он хотел ее больше, чем того, чтобы его сделали или чтобы он стал младшим боссом.

Его нутро скрутило при мысли о том, как долго ему придется ждать, пока ей исполнится восемнадцать. Он не был уверен, как удержит себя от того, чтобы взять ее, не привыкнув к таким сильным чувствам. Ее измученные глаза, казалось, кричали ему, чтобы он спас ее, и это только усиливало его желание.

Поднеся сигарету к губам, он открыл крышку своей холодной металлической зажигалки, поджег конец и сделал длинную затяжку.

Курение всегда давало ему возможность чем-то заняться и сосредоточиться, когда на него накатывали больные, извращенные желания. Он надеялся, что это также поможет ему держаться подальше от Хлои.

Закрыв крышку, он положил Zippo обратно на стол и снова посмотрел на ее недавнюю фотографию.

Ему в голову пришла одна единственная мысль.

Моя.

Два

Если вы ищете спасения, насилие - не выход

Лука ждал в маленьком тёмном помещении, недоумевая, почему ноги сами привели его сюда. Единственный раз он приходил сюда, когда думал о матери. Однако с тех пор, как умерла его мать, он никогда не искал покаяния. Покаяние было для тех, кто искал отпущения грехов. Он не был таким человеком. Лука искал только возмездия.

Какой-то звук заставил его поднять глаза на замысловатое окно, через которое почти не проникал свет. Он увидел тень пожилого мужчины по другую сторону стены.

В его голове мелькнула мысль уйти, но вместо этого слова вырвались наружу, как будто он произносил их только вчера.

— Прости меня, Отец, ибо я согрешил. Прошло много времени с моей последней исповеди.

Когда Лука сидел молча, не в силах подобрать слова, фигура за стеной спросила

— Да, сын мой?

— Моя мать заставляла меня приходить сюда на исповедь, когда я был моложе, но когда я стал членом семьи, она больше не могла меня сюда приводить. Я до сих пор помню тот день, когда я пришел сюда. Она умоляла и упрашивала меня прийти сюда. Я сказал ей, что после того, что я сделал, меня уже не спасти.

Она шутила, говорила, что во мне живет демон. В тот день она поняла, что это действительно так. Я никогда не забуду выражение ее глаз, когда она увидела меня таким, какой я есть на самом деле, когда она не увидела ничего, кроме чистого зла. — Лука сделал небольшую паузу. — И все же, каким-то образом, даже до тех пор, пока ее не убили, она верила, что есть способ спасти меня, что каким-то образом я все еще могу искать спасения после всего, что я сделал.

— Это то, ради чего ты здесь сейчас? Чтобы найти спасение?Знакомый голос заполнил пространство между ними.

Серые глаза снова уставились на него в его сознании.

— Да.

— Тогда ты должен покаяться, сын мой.

— Я не ищу Божьего спасения.

Священник замолчал на минуту.

— Тогда какого рода спасение ты ищешь?

Теперь, мысленно, его пальцы проследили шрам от ее брови до щеки, а затем спустились вниз, чтобы провести по шраму на ее пухлых губах.

— Мое спасение в семнадцатилетней девушке.

— Правила, Лука.

— Ты прекрасно знаешь, что я в курсе, что мы не должны прикасаться к несовершеннолетним.

— Ты? — Священник не смог закончить предложение, испугавшись ответа, который он мог услышать.

— Я виновен в самых страшных грехах, отец, но я здесь не для того, чтобы каяться в совершенных мною грехах. Я здесь, чтобы попросить прощения за то, что я могу совершить. — Так и будет. Это был вопрос «когда», а не «если».