Наренгу идет за тобой (СИ) - Медведская Евгения

— Госпожа, вы совершаете страшную ошибку, — Элиот все пытался схватить дверь за ручку и захлопнуть ее.

— Не сметь спорить со мной! — взревела «госпожа».

Исида внимательно следила за входом. Ее слишком на долгое время лишили магии, открывшаяся возможность не давала простора для действий. Если бы они только подержали дверь открытой еще несколько минут…

— Приказ хозяина не должен быть нарушен, — Элиот схватил, наконец, ручку и с грохотом захлопнул камеру. — Он вернется послезавтра и все решения будет принимать сам.

Исида это настолько болезненно восприняла, что бросилась вслед уходящей силе, но лишь натолкнулась на холодный металл. Тем временем в двери открылось привычное окошко.

— Вы можете говорить с ней и так, — убеждал женщину Элиот.

— Мне плохо видно! — трубила та в ответ.

— Смотрите, она уже подкралась сюда, — Элиот ткнул в сторону Исиды пальцем. — Еще минутка и свершилось бы непоправимое.

«Десяточек минуток», — мысленно поправила его Исида. Она переживала это как физическую боль. Ее просто душила злость и раздражение, хотелось все крушить.

Она попыталась поймать нить разговора.

— Да это все бредни моего чокнутого племянника, он с детства был со странностями.

— Милая, — обратилась она к девушке, — это все досадное недоразумение. Я вас отсюда вытащу. Права женщин! — закричала она своим жутким голосом.

Исида сделала самое милое лицо из возможных и заплакала.

Делегация удалилась. Девушка с досадой выругалась. Вдруг ее взгляд упал на чашку, из которой она пила чай. Предмет так и остался в ее руках и пережил все этапы этих сумбурных минут.

— А это интересно, — прошептала Исида и стала высчитывать в уме, совпадет ли визит хозяина замка со сменой Натана.

Чашка заняла место на столике, а сама Исида проплыла в ванную. Когда она посмотрела на свое отражение, ее перекосило от злобы. Из зеркала ей улыбалась самая милая мордашка из возможных. Девушка была блондинкой, с крупными кудрями. Голубые глаза занимали пол-лица. Нос был аккуратным, правильной формы с чуть вздернутым кончиком. Щеки горели розоватым румянцем, а пухлые губы цвета карамели блестели.

— Этому всему скоро придет конец, — Исида погрозила своему отражению. — Послезавтра мы плавно подойдем к точке, с которой начнется наше освобождение. Я не могу позволить себе оставаться на одном месте так долго.

Белая чашка

Предупреждение от автора. В этой главе есть довольно жесткая сцена 18+. Если она доставила дискомфорт, большая просьба все же прочитать конец этой главы и следующие две. Именно это количество текста даст мне возможность выразить свою мысль до конца.

Натан заступил на смену рано утром. Исида подождала, пока хлопнет дверь и подбежала к окошку.

— Вы хотите позавтракать? — спросил Натан.

— Я хотела увидеть вас, — со слезами прошептала Исида. — Вы единственный не убегаете, единственный слушаете меня. Я скоро стану немой, настолько мне не с кем поговорить. Умоляю, дайте хоть немного пообщаться. Включите таймер, будем соблюдать установленный порядок, но открывайте окошко почаще.

Она изобразила мольбу, приложила руки к груди. С такой внешностью все, что она делала получалось очень милым и нежным.

— Я буду только рад немного поболтать, — сказал Натан. У него была глупая и трогательная улыбка. Девушка перестала его подозревать в сложной игре, слишком хороший мальчик.

Исида проговорила с ним пару часов напролет. Все это время она стояла у окошка и сжимала руками белую чайную чашку.

Хозяин замка пришел ближе к вечеру. Натан с поклоном пустил его внутрь. Дверь закрылась очень быстро, и разряженный мужчина купился на разочарованное лицо Исиды.

— Время поговорить, — сказал герцог Мурон.

— Я ждала вас много бесконечных дней, — зло прошептала Исида. — Что же вы от меня хотите?

— Думаю, что вы догадываетесь, белокурая бестия. Вы достаточно умны, чтобы знать, чего я желаю.

Исида подошла и взяла со стола белую чайную чашку.

— Вы не будете против, если я попрошу приготовить мне чай? — спросила она.

Герцог сделал разрешающий жест.

— Благодарю.

Исида подошла к двери и постучала в окошко. Натан принял чашку и пожелания девушки. Она вернулась к собеседнику, но охранник не спешил закрыть окно до конца и подглядывал в небольшую щель.

Он с ужасом увидел, как герцог ударил девушку по лицу так, что она упала на кровать. Ее крик был отчаянным и полным боли. Мужчина разорвал белое платье жертвы и взору Натана открылось ее совершенное тело. Руки герцога сжали полушария ее груди, но Исида попыталась оттолкнуть его. Тогда он стал избивать ее.

— Тупая тварь, смеешь сопротивляться? — перекошенными губами шептал хозяин Натана. — Смеешь закрываться от меня? Забыла, зачем я тебя здесь запер?

Девушка уже не сопротивлялась, но он продолжал ее бить.

— Пожалуйста, — лишь тихо молила она. — Сделайте, что хотите, но не бейте больше.

— Раньше надо было думать, шлюха, — торжествующе прошептал мужчина, расстегивая штаны и вставляя свой мелкий орган между ног девушки.

«Герцог, а гордиться нечем», — усмехнулся Натан, сравнивая его с собой.

Но в данной ситуации был важен не размер. Натан не мог оторвать взгляда от сцены, которая развернулась перед ним. Голова Исиды свешивалась с края кровати. Локоны волос цвета масла, гладкие и струящиеся водопадом, стекали вниз. Ее шея была открыта, юноша видел, как дрожит под ударами сердца тонкая кожа, как судорожно сжимается горло от рыданий и криков. Толчки герцога были сильными и резкими, красавица вздрагивала от каждого. Натан почувствовал, как сжало грудь. Волнение стало невыносимым. Он перевел взгляд с лица Исиды на ее гибкую талию, которую без всякой жалости до синяков держали руки насильника. Юноша не хотел смотреть на ее женственные полушария, но стоило лишь слегка проехаться по ним взглядом, и он пропал. Натан ни разу не видел такой шикарной груди — большая и полновесная с аккуратными острыми сосками, сжавшимися от прохладного воздуха и страха. Герцог ударил ладонью по правой, вызывая крик, а затем грубо сжал пальцами сосок, дергая на себя то, что любой нормальный человек целовал бы и гладил.

Натан ничем не мог объяснить такой ненависти и жестокости. Рот Исиды раскрылся в крике, глаза умоляюще смотрели в пустоту. Она не звала на помощь, не сопротивлялась. Знала, что никто не придет и не остановит этот ужас.

Юноша сжал кулаки, отмечая каким уродливым кажется хозяин замка. Герцог словно стал полнее, нос расплылся по лицу, отвратительная гримаса вожделения перекосила идеальные черты. Его живот был покрыт густыми темными волосами.

— Получай, дрянь, — шептал он, терзая беспомощную девушку. — Получай. В следующий раз будешь умолять меня дать тебе возможность начать первой.

Исида закрыла глаза, уходя в себя, но мука на ее лице и отвращение никуда не делись.

— Еще будешь кидаться мне в ноги. Я научу тебя… научу… В следующий раз встретишь меня совсем иначе…

Натан понял, что безумно возбужден. Юноша не отрываясь смотрел на позу, в которой лежала пленница, сходя с ума от этой картины. Волосы, шея, изгиб талии, линия бедра, нога согнута в колене, изящная стопа, упирающаяся в ложе только пальцами. Все это было безумно красиво, несмотря на несправедливость происходящего.

— Сколько я буду видеть твою перекошенную физиономию? Быть моей — счастье! — заорал Мурон. — Все мечтают лечь со мной и получить порцию герцогского семени!

Исида слабо зарыдала.

— Заткнись! — велел он, давая ей жестокую пощечину.

Удар мужской руки был тяжелым. Натан будто почувствовал, как у несчастной зашумело в ушах.

— Не хочу больше этого видеть! — прохрипел герцог. — Лицом вниз. Не можешь себя контролировать? Не умеешь доставлять удовольствие мужчине?

Он скинул ее на пол, уткнул головой в ковер, заставляя выставить ягодицы вверх и продолжил издевательство. В этой позе Исида была еще желаннее для Натана. Ее голова была повернута в его сторону, огромные полные слез голубые глаза будто бы смотрели в душу, пусть девушка не могла его видеть. Она выставила руки вперед, компенсируя толчки герцога, но тот схватил их и держал за спиной, заставляя сильнее прогнуться. Грудь и щека жертвы терлись о жесткий ковер. Но как хороши были ее округлые бедра, как маняще двигалось тело… Натан с трудом вздохнул, оказывается он задержал дыхание и довел себя до такого напряжения, что заболели мышцы. Почему продолжал смотреть на этот кошмар? Почему наслаждался зрелищем?