Будь моим

— Вчера, — говорит рассеянно, не обращая внимания на мой мини-допрос.

— Ясно. Надолго?

— Еще не обсуждали.

Потоптавшись на месте, говорю ему:

— Мне нужно в туалет.

— По коридору до упора, потом направо.

— Спасибо… — выскальзываю из кухни в коридор.

Напротив комната с панорамными, открытыми нараспашку окнами от потолка до пола. Народ играет в футбол на плейстейшене. Влада среди них нет.

Отворачиваюсь и на полном ходу врезаюсь носом в широкую твердую грудь с конопляным листом на футболке.

— Тпр-р-р… — удерживает меня за плечи Егор. — Ты куда, малышка?

Он и Андрей вместе учились в МГУ, но три года назад у Рязанцева таких мышц не было. Вокруг его каменного бицепса набита радиоволна, которая подмигивает мне из под рукава футболки.

Егор окидывает меня выразительным взглядом.

У меня декольте глубже, чем Марианская впадина. Длина моего черного сарафана тоже хромает, но я уже давно пеленки не ношу, просто Рязанцев об этом, видимо, забыл.

Они все считают меня ребенком.

Он смотрит вниз, на мою грудь, и от желания подтянуть сарафан меня спасает только бурлящий в крови адреналин.

Опустив руки, разглаживаю невидимые складки у себя на бедрах.

— Спасибо. — Поправляю волосы, глядя на Рязанцева. — Ты Градского не видел?

— Видел, — отвечает, с ленцой изучая мое лицо.

На мне макияж, с которым я провозилась сорок минут. Мне хотелось быть особенно красивой. И чуточку более взрослой. На глазах нарисованы широкие черные стрелки, а на губах матовая красная помада.

— Где? — лепечу.

Егор думает пару секунд, после чего мотает головой в сторону коридора.

— Там…

Смотрю в указанном направлении, видя две двери, одна из которых должна быть туалетом.

— Спасибо… ты лучший! — Целую воздух у его щек.

Его руки на моих плечах напрягаются и соскальзывают вниз.

Отстраняюсь, поправляя волосы. Они светло-русые, но выгоревшие на солнце до полного блонда, и сегодня уложены волнами.

Обогнув Егора по дуге, направляюсь в коридор, но правая дверь распахивается раньше, чем успеваю обдумать ситуацию. Оттуда прямо на меня вываливается какой-то плохо стоящий на ногах парень с дредами.

— Сорян… — невнятно шевелит губами и, пошатываясь, уходит.

Развернувшись на пятках, поворачиваю ручку двери напротив и заглядываю в комнату. В ней полумрак, и из-за грохота музыки ничего не слышно, но я мгновенно выхватываю из пространства картинку, которая выжигается на сетчатке моих глаз клеймом.

Распахиваю их шире под разгоняющийся пульс.

Я вижу голую мужскую спину. Жилистую, с напряженными узлами мышц и ровной впадиной позвоночника. Вижу голые мужские ягодицы над поясом приспущенных джинсов. Бедра резко двигаются между загорелых женских ног, и, когда мои уши отпускает временная глухота, слышу стоны их обладательницы даже через шум музыкальных битов.

Он трахает ее сзади. Одной рукой придерживает талию, а второй собирает и тянет на себя густые рыжие волосы.

Врезается так, что кровать стучит о стену.

Пошло, грязно, грубо…

Нужно незаметно уйти. Исчезнуть. Провалиться через пол и оказаться в подвале. Или лучше в аду. Лишь бы не видеть, как Градский занимается сексом с какой-то рыжей и как ему это нравится…

Мое тело немеет, а к горлу подкатывает ком тошноты. Не могу сдвинуться с места…

— Ты что… дверь не закрыл?! — визжит женский голос.

Меня парализует еще сильнее, когда темноволосая мужская голова поворачивается.

Я вижу знакомые черты. Прямые темные брови, прямой нос, немного тонкие, строгие губы, маленькую ямочку на подбородке и холодные серые глаза. Его лицо такое же жилистое, как и все его тело, и сейчас на его лице гримаса, которой я никогда в жизни у него не видела.

Удовольствие и напряжение. Возбуждение.

Он останавливает этот расфокусированный взгляд на мне, а потом я слышу злую команду, от которой шарахаюсь, больно ударяясь плечом о дверной косяк.

— Арина, выйди на хер отсюда!

Выскакиваю из комнаты как ошпаренная, с грохотом захлопывая дверь.