Цена твоего прощения
А когда я заканчивала второй курс, тетя Хабиба однажды просто положила передо мной стопку бухгалтерских документов и доверенность на ведение отчётности и предоставления данных в налоговую и различные фонды, социального страхования, пенсионный и прочие. Тем самым, она обеспечила мне практику до конца обучения и возможность набить руку. К концу четвертого курса, у меня уже было около десятка различных ИП, чью бухгалтерию я вела полностью, получая бесценный опыт и зарабатывая себе репутацию.
Третий курс стал для меня самым тяжёлым. Нет, не из-за обучения. С разницей в несколько месяцев, сразу ушли от меня обе бабушки. Оксана и Зарина тогда стали моим спасением, не дав мне потеряться. Просто... Просто бабушки были всегда! Почти все мои воспоминания были связаны с ними. Все планы и мечты тоже.
А потом появился Заур. Не у меня, у Зарины. Но мы переживали, что нашу троицу он разобьёт насовсем. Мало того, что у подруги появилась семья, так ещё она должна была переехать к мужу, в этот город, а мы оставались там, в другом.
Официальную регистрацию брака отмечали скромно, но мы были в числе приглашённых гостей. Зарина несколько раз повторила нам, что обязательно ждёт нас в гости, чтобы звонили и приезжали. Мы с улыбками кивали, но видя строгое и серьёзное лицо её мужа, понимали, что приехав, создадим ей проблемы. Заур явно был не в восторге от общения жены с нами.
Мы активно перезванивались и переписывались, одними из первых получили радостную весть, что у Заринки скоро появится маленький. И первые услышали её помертвевший голос по громкой связи, когда она нам сообщила, что она уже на сохранении, и прогноз неблагоприятный.
До утра мы уже не спали. Оксана нервно расхаживала по нашей маленькой комнатке, где между кроватями оставался проход в шестьдесят сантиметров. А потом, резко села на край моей кровати. - Вообщем так, Кира, возвращаться в родной город я не хочу, потом может расскажу почему. Но Заринка без нас не обойдётся. - Ксюха всё время прикусывала в волнении губу. - У меня сейчас большая практика, зачёты и экзамены сданы, хвостов нет. У тебя каникулы, а за счет автоматов и досрочно сданных экзаменов, длиться они у тебя будут почти два месяца. Я поеду к ней, и пока она в больнице устрою ей такой уход, что только пусть попробует не выносить нам батыра! Или чабана? - Ксюха, чабан это пастух на Кавказе, а батыр это богатырь у монголов! - рассмеялась я. - Одно другого не исключает! - отмахнулась Оксана. - Смотри, мы обе темно-русые, примерно по фигуре одинаковые, глаза только разного цвета, да кто там рассматривать будет. Я поеду к Зарине, я хоть недоученный, но медик, а ты пойдешь за меня на практику. - Что? Ты с ума сошла? - подпрыгнула я на кровати. - А если вдруг что... - Какое что? Студентка на практике, максимум, что тебе доверят, это полы мыть и утки выносить. Ну, покажут, как карты заполнять. Справишься, не сложнее твоей бухгалтерской абра-кодабры!
Так и получилось, что следующие два месяца Оксана провела у кровати Зарины, почти не отходя, а я на практике, как студентка медицинского института. Жизнь со студенткой-медиком меня приучила ко многому. Я не боялась крови, не вздрагивала, обнаруживая в холодильнике очередное учебное пособие, была манекеном для массажа и бинтования. Училась вместе с ней, точно так же как и она вместе со мной разбиралась в статистических таблицах. Даже уколы я могла ставить. Первым нашим подопытным была обтянутая кожзамом скамейка из коридора.
Поэтому, идя на практику, я не особо боялась. Благо документы на практику у меня приняли и назначили когда первая смена. А вот потом пошло всё наперекосяк. Я, как и предсказывала Оксана, оказалась на должности принеси, вынеси, помой, но в детском отделении. - Не положено, конечно, - ворчала старшая медсестра. - Тут детки после операций, и блок реанимации на этаже, но выбора нет.
После первой смены я пришла домой с трясущимися руками, но выпив горячего чая, полезла в учебники к Оксане, за всем, что может оказаться нужным в детском отделении.
Два месяца, изо дня в день, я бежала в хирургический корпус. Зачастую с учебником подмышкой. Видя такое рвение пожилая врач - педиатр, Арина Дмитриевна, взяла меня под свое крыло, и таскала меня с собой на осмотры, под видом курирования моей практики. Слава всем богам, но за время этой авантюры все детишки благополучно выписались.
Единственный страх, который я так и не смогла преодолеть, это было оставаться дежурить в ночь, после назначения поступившим новых препаратов. У некоторых начиналась аллергическая реакция. В первый раз я растерялась, и всех моих мозгов хватило только на то, чтобы срочно вызвать дежурную медсестру из реанимации, а не со своего отделения. И хоть мне потом и говорили, успокаивая, что ничего страшного, и что главное, что приступ вовремя купировали и всё хорошо, а уж кого я там дёрнула, заметив беду, не имеет значения, я всё равно чувствовала себя виноватой.
Арина Дмитриевна, выслушав историю моих ночных приключений и страхов, взялась очень основательно именно за этот вопрос. Чтоб больше не растерялась, как она говорила. За последние две недели практики, я уже отработала определение наступающего удушья от аллергии до автоматизма, как и действия при нём. И хотя, больше подобного не происходило, эти навыки настолько врезались в память, что мне казалось, что и сорок лет спустя, посреди ночи, я смогу их повторить.
Было с этой практикой связано и ещё одно страшное воспоминание. Я уже закончила свою отработку, получила и документы, и отзыв руководителя, когда меня попросили, посидеть в приемном покое буквально час. У медбрата, что должен был там дежурить, жена и ребенок температурили дома, и ему нужно было добежать, отнести лекарства, взамен закончившихся. Всё бы ничего, но это был приёмный покой морга и мало кто соглашался. - Ты не бойся, мы уже всех приняли, всех отдали. Ты вот тут посидишь и всё! По гроб жизни должен буду! - уговаривал меня Виктор, и я, махнув рукой, согласилась.
