Комендесса Баянова - Дмитрий Спиридонов
Большегрузная Северина ловко помещает себя в компактную кабинку, задвигает створку и пускает напор. В прозрачном стакане, в облаке горячей воды и радуге пены блестит, переливается, шумно волнуется ярмарка женских прелестей. Взмывают упругие толстые локти, открывая потаённости подмышечных впадин, бёдра нежно трутся друг об друга боками, снежные хлопья текут с плеч, цепляются за пуговки сосков.
Сто пять килограммов живой плоти, крутых холмов и просторных долин впитывают в себя драгоценный дождь, изгоняя остатки сонливости и ночной телесной влаги. Орудуя мочалкой, Северина продолжает напевать бесконечную частушку:
– Норд-фройляйн, Норд-фройляйн,
Свои сиськи умывайн!
Норд-фройляйн, Норд-фройляйн,
Свои ушки прочищайн!
Крупногрудая, тучная Северина Марковна носит короткую русо-мелированную стрижку (меньше волос – меньше возни). После душа её волосы лежат прилизанной шапочкой. Встав голой перед зеркалом, она сушит их феном, вспушивает ёршиком-расчёской. Присев у шкафа, выбирает себе чистое бельё и одежду.
Усевшись на застланную постель, Северина заправляет айсберги грудей в тесные гроты бюстгальтера, выламывая руки за спину, смыкает застёжки между лопаток, сверху натягивает лёгкую хлопковую маечку. Одним движением растряхивает тесёмку трусиков – блескучий шелковистый флажок быстро взбегает по отвесным ляжкам, туго натягивается на полушариях ягодиц, впивается в них прожилками-резинками и каменеет. В самом узком месте между ног трусики Северины похожи на зажатую, беспомощную серебристую рыбку. Деваться им некуда, целый день они будут крепко держать хозяйку за тайные уста, впитывать солёные капли женского природного масла.
Над гардеробом комендесса Баянова не заморачивается: в общаге она как у себя дома. Зимой – рабочий чёрный халат, шаль на плечах, тёплые колготки. Летом – чулки и ситцевое платье. Но чаще всего – растянутый свитерок, бывалые туфельки на низком каблучке и лосины. Ношение гладких, классных и тесных лосин Северина про себя именует лосинотерапией. После увлекательных ночных сновидений эластичная одежда помогает весь день держаться в бодрящем и игривом тонусе.
За трусиками, лифчиком и маечкой настала очередь тех самых лосин. Сегодня из шкафа выбрана ослепительно-чёрная и невероятно тугая модель. Задирая могучие колени, Северина упихивает себя в две хрустящие струйки эластика, будто перекрашивая свои белые ноги в жгучий, чёрный, наэлектризованный цвет. Её икры пузатые и гладкие как трёхлитровые банки, коленки сверкают как утюги.
Тончайший спандекс скрипит, сопротивляется, шкворчит, сыплет испуганными бликами, однако женщина опытнее и хитрее. Плавными толчками она всё глубже погружает себя в лосиновую тьму: лодыжки, голени, коленные чашечки… Постепенно синтетика сдаётся, спандекс плотно садится по ноге, обжимает бомбы-ляжки, стискивает пах, обхватывает женскую мясистую поясницу.
Натянула! Стрельнув последним салютом, лосины загораются ровным светом, оттеняя литую форму бёдер, и на всей их идеальной поверхности остались лишь две морщинки сзади: след от трусиков на ягодицах, ломкий и звонкий, будто припай на кромке реки. Обширная попа Северины в зеркальном хрустале спандекса напоминает местный стадион «Мехмаш», закатанный пружинистой резиновой крошкой. Свою «лосинотерапию» комендесса очень любит, и будьте уверены, студенты тоже к ней неравнодушны.
Включив чайник, Северина завершает туалет, нырнув в бордово-сиреневый свитерок «в ёлочку». Обернув упитанную талию цепочкой, вешает на правое бедро гремящую связку ключей, как символ владычицы всех уголков и закромов общежития. Сквозь шерсть свитера тут же прогрызаются тугие узлы лифчика, подол облепляет зад, а глянцево-эластичные бёдра комендессы открыты больше чем наполовину – на радость и негодование всем встречным в течение дня.
– Кому не нравится – пусть не смотрят! – Северина вынимает чашку, вилку, блюдце с кусочком торта, озаряя будуар своими плотными и ладными ногами. – Кто старых толстых ляжек не видал?
Домашний тортик с кремом ей вчера преподнесла Викуля Синицына из триста одиннадцатой, у неё был день рождения. В общаге четыре сотни студентов, и если комендесса Баянова будет брать с каждого дня рождения по кусочку торта, на неё через неделю никакие лосины не налезут. Но Вика – девочка славная, её можно уважить.
– Сладкое с утра, конечно, вредно, – Северина размешивает в кружке кофе. – Но ведь я его не ем? Нет, я его смакую.
– Норд-фройляйн, Норд-фройляйн,
Вкусный тортик поедайн!
Норд-фройляйн, Норд-фройляйн,
Да не лопни невзначайн!
Цепляя вилкой кремовые сгустки, запивая из чашки, Северина Марковна бегло просматривает свой пухлый потрёпанный ежедневник. Бумажные записи ей в общем-то давно не нужны, как опытный полководец, она помнит все планы наизусть.
Навести с кастеляншей марафет в бельевой, отправить дежурных на борьбу с палыми листьями, заставить слесаря Затухаева заштукатурить трещинки в цоколе, пока нет холодов, разобраться со сломанным кухонным краном на втором этаже, проверить утепление окон на четвёртом этаже, особенно в четыреста четвёртой и четыреста двадцать первой комнатах – там живут самые отъявленные раздолбаи. Плюс общий надзор за чистотой, порядком, исправностью санузлов, выпуском стенгазеты, да ещё тысяча и один геморрой…
***
Доедая тортик, Северина совершает ещё один ежедневный ритуал: открывает анонимный почтовый ящик в своей группе «ВКонтакте». Студенты о нём знают и зовут «ящиком для стукачей», сюда можно скинуть любое сообщение, оставшись невидимым для остальных участников. Комендесса называет его «агентурной сетью». В логотипе написано:
«Как сделать жизнь в нашем дружном общежитии ещё лучше? Делись идеями, а мы поможем!»
Дельные сообщения в «ящик доверия» присылают редко. В основном троллят модератора, валят всякий спам, матюки и похабщину, исподтишка грозятся «натянуть жирную коменду по самые помидоры», но иногда в куче дряни проскальзывают ценные сведения.
Благодаря секретной почте Северина Марковна вовремя узнала, когда два братца-татарина Мухляновы затеяли обирать первокурсников – отнимали деньги, шмотки, забирали новые дорогие телефоны, давая в обмен старые и бэушные. Баянова приняла свои меры: оба красавца вылетели из колледжа и сидят под следствием. Здесь же некий доброхот сдал хулигана, который проткнул колёса преподавателю машинного дела – в отместку за «хвосты». «Мстителя» взяли за жабры, тряхнули. Сознался, возместил ущерб за резину.
Иногда анонимы сообщают о неполадках в хозяйстве, оборванных проводах, перегоревших лампочках – это тоже лишним не бывает. У Северины Марковны всего две ноги и две руки, а в общежитии четыре этажа и почти полторы сотни комнат, поди-ка за всем уследи.
Северина пролистывает свежую почту в ящике, равнодушно удаляет издёвки и спам. Её внимание привлекает только пара сообщений. Кто-то пишет, что Барон пронёс в общагу несколько бутылок водки, разлитой в коробки из-под сока. Фокус старый, как
