Падение (ЛП) - "dalightiscomin"

Но наблюдать, как он растет, наблюдать, как он становится самостоятельным маленьким человеком – награда.

С каждым днем он взрослеет и скоро поймет, что у него нет игрушек, как у других детей, что его одежда изношенная, и что мы живем в дерьмовой двухкомнатной квартире с прерывистой горячей водой и без отопления. Он будет все больше и больше понимать, что, хотя я делаю все возможное, я никогда не смогу дать ему все, что нужно.

Именно это – мысль о том, что Коди будет думать обо мне, как о неудачнице – давит на меня изнутри, выдавливая воздух из легких и заставляя желудок сжиматься.

Моя рука скользит к мягкой сумке, перекинутой через плечо, где под слоями одежды лежит счет за аренду с надписью «просрочено» красными чернилами.

Работать на двух работах шесть дней в неделю – это не то, что я себе представляла. Но с долгами, висящими над моей головой, стоимостью воспитания ребенка и жизнью в городе, я делаю все возможное, чтобы свести концы с концами.

Тем не менее, этого недостаточно. Этого никогда не бывает достаточно.

Как бы ни было больно мне это делать – проводить все время вдали от Коди, когда он так мал, – я делаю то, что должна, чтобы у него была крыша над головой. Чтобы у него было достаточно еды. Чтобы на нем была одежда. Чтобы он смог пойти в школу и, может быть, вырасти лучше, чем я.

Входная дверь захлопывается на первом этаже, звук эхом разносится по лестничной клетке. Вздохнув, я отодвигаюсь от стены, запирая все эти ужасные мысли за своей стальной решимостью.

Деревянная лестница скрипит, старое дерево прогибается под ногами. Сквозь звук телевизора из квартиры 2А я слышу тяжелые шаги, и когда достигаю лестничной площадки, я вижу Джастина, который живет через несколько дверей от меня. Его плечи сгорблены, на голове черная вязаная шапочка. Я слышу звон мелочи в кармане, когда он делает каждый шаг, и металлический звук музыки, эхом отдающийся от наушников, которые болтаются у него на шее.

Не поднимая глаз, он замедляет шаг, когда я приближаюсь, и отходит в сторону. Лестница узкая, едва три фута. Ему приходится прижаться к стене, чтобы пропустить меня.

Подняв глаза, я улыбаюсь.

— Спасибо.

Он кивает и продолжает подниматься по лестнице позади меня, заталкивая наушники обратно в уши.

Я видела его несколько раз, в основном на лестнице или на парковке. Он много времени проводит в одиночестве, едва позволяя кому-то больше, чем мимолетное приветствие. Но все же, есть что-то интересное в Джастине и его спокойном поведении. Я останавливаюсь у подножия лестницы и оглядываюсь, надеясь еще раз взглянуть на него, но он уже ушел.

Его молчание раздражает, особенно учитывая то, как он выглядит; как буря на горизонте, как что-то темное и свирепое. Но я лучше других знаю, что внешность может быть обманчивой.

Не всегда все так, как кажется.

Глава 2

Скарлет

С крыши дома капает дождь, тротуар под ночным небом гладкий и мокрый. Воздух становится тяжелым от дождя, и я слышу раскаты грома вдалеке. Когда капля дождя падает мне на затылок и скатывается под воротник свитера, я проклинаю себя за то, что не захватила зонтик.

К счастью, такси подъезжает как раз в тот момент, когда начинает падать легкий туман.

Я запрыгиваю на заднее сиденье такси, угрюмо глядя на кучу красного ржавого металла, которая стоит в углу парковки. Мой грузовик стоит на стоянке, ожидая, когда его починят. К сожалению, у меня нет ни времени, ни денег на его ремонт.

К тому времени как я прихожу на работу, парковка полна дорогих автомобилей, и ярко-желтый Порше Маркуса блестит под уличным фонарем. Неоновая розовая вывеска ярко светится, освещая темное ночное небо, и у двери уже стоит очередь. Я пытаюсь тихонько проскользнуть в боковой вход, осторожно закрывая за собой дверь, но, хотя я и стараюсь пройти на цыпочках мимо кабинета Маркуса, он все равно заметил меня.

— Ты опоздала, — кричит он из-за стола. Он стоит ко мне спиной, уткнувшись головой в сейф, а вокруг него мерцают видеомониторы с трансляциями со всего клуба.

— Извини, — я протискиваюсь мимо двери, мои мокрые ботинки скрипят по цементному полу коридора.

Тяжелая музыка гремит сквозь стены, когда я иду по коридору мимо ванных комнат, к гардеробной. Теплый желтый свет и знакомый запах кокосового лосьона для тела приветствуют меня, когда я проскальзываю в дверь. Я замечаю Лию в другом конце комнаты, ее наряд и телефон, прижатый к уху. Она машет и улыбается, посылая мне воздушный поцелуй. Кристен тоже там, за туалетным столиком, совершенствует свою вишнево-красную помаду.

Она улыбается мне в зеркало.

— Привет, красотка.

Проходя мимо, я касаюсь рукой ее плеча.

— Привет.

— Как ты? — спрашивает она, ее голос следует за мной в раздевалку.

Я запихиваю сумку в шкафчик и достаю пару нарядов, прежде чем снять джинсы и толстовку.

— Я в порядке, — отвечаю я, ложь слетает с моего языка так легко, что я едва замечаю ее.

Я убираю свою обычную одежду и натягиваю черные стринги, пока Кристен разговаривает со мной из гардеробной. Я слушаю вполуха, пытаясь сосредоточиться на мысленной подготовке к ночной работе. Когда я это делаю, я чувствую, как маленькие кусочки Скарлет Рейнольдс надежно прячутся, и кто-то новый занимает ее место.

Под разноцветными огнями «Blush», самого эксклюзивного мужского клуба в городе, я начинаю сбрасывать кожу.

Три раза в неделю я раздеваюсь догола – каштановые волосы, выцветшие джинсы, поношенные кроссовки и спортивный лифчик – и постепенно превращаюсь в кого-то нового. Роза – уверенная и соблазнительная, она длинноногая и худая, с кожей, которая пахнет соблазном, и губами, которые выглядят как искушение.

Она – та, кем я не являюсь, но та, кем я обязана быть.

Это место – настоящая сделка. Нам платят не за то, чтобы мы расхаживали вокруг шеста со скучающим видом; нам платят за то, чтобы мы танцевали и радовали клиентов. Девушек выбирает менеджер клуба, и мы лучшие в своем деле. С хорошей платой, Blush едет по линии фантазии и роскоши, и если вы готовы заплатить за это, кто сказал, что вы не можете иметь и то, и другое?

Я надеваю туфли на каблуках, от чего мои ноги кажутся длинными, и захлопываю дверцу шкафчика, пряча Скарлет на несколько часов. Вернувшись в раздевалку, я заколола челку и спрятала темные волосы светлыми волнами накладных прядей, которые распались по груди. Я посыпаю кожу сладко пахнущей пудрой и крашу губы в розовый цвет.

— Как поживает твой милый мальчик? — спрашивает Кристен, вытирая нос и держа в руке свернутую двадцатку.

Мысль о Коди заставляет меня улыбнуться. Я провожу пальцем под нижней губой, совершенствуя помаду цвета лепестков.

— Хорошо. Быстро взрослеет.

Кристен улыбается, ее глаза сверкают из-под накладных ресниц.

— Тебе придется привести его сюда, чтобы мы познакомились с ним.

В свои двадцать Кристен – красавица с юга, кокаинистка и слишком наивна для своей работы. Не говоря уже о глупости, если она правда думает, что я приведу своего сына сюда. К сожалению, у меня такое чувство, что в ее жизни нет никого, кто направил бы её на верный путь. Она далеко от Канзаса, и этот город не место для такой милой малышки, как она.

Я слегка пожимаю плечами и киваю Кристен, что на мгновение успокаивает ее, а потом за дверью меняется музыка, и диджей зовет меня по имени.

— Срази их наповал, — говорит Лия. С глубоким вздохом я чувствую, как последние кусочки моей маски скользят на место. Расправив плечи и подняв голову, я делаю шаг вперед.

На сцене яркий свет и тяжелые басы, вибрация сотрясает пол под ногами. Музыка начинается с медленной басовой линии, которая сотрясает мою грудь, когда я начинаю двигаться. Требуется мгновение, чтобы мои мышцы разогрелись, но через минуту или около того я чувствую, как мое тело расслабляется в движениях, а затем все, что мне нужно сделать – это отпустить всё и позволить телу сделать остальное.