Моя по контракту (СИ) - Малиновская Маша

Мне нравится наш секс. Иногда немного не хватает остроты, но это я добираю время от времени, чтобы не навязывать ей то, что она не приемлет.

Приподнимаю воротник рубашки и зависаю над выбором галстука. Беру синий в тон пиджаку. По дороге ещё надо отзвониться управляющему директору, сказать, чтобы напомнил начальникам цехов про сжатые сроки отчётности, и сам со сводным не тянул. Встреча с инвесторами запланирована через две недели.

За эти две недели надо многое успеть. Свадьба, оформление документов. Я бы лучше просто всё у нотариуса оформил, но Березовский настоял на мероприятии. Видите ли, человек его уровня должен громко сообщать о подобном общественности. Буржуй, блин.

Контракт мы уже подписали, сегодня официальное знакомство с будущей женой. Что ж, будем считать это интересным приключением.

Я приезжаю к Березовским ровно к двум, как было условлено. Дверь открывает прислуга, сообщая, что хозяева уже спешат навстречу.

Первой спускается со ступеней Алиса. Яркая и красивая, в длинном красном платье и убранными на одно плечо гладкими волосами цвета горького шоколада. Она мило улыбается, плавно спускаясь, а я обретаю уверенность, что не прогадал, подписывая контракт. Тут скорее дочь — приданое к акциям завода, а не наоборот. Но чего ещё можно ждать от Березовского?

— Добрый день, Стас! — моя невеста протягивает для приветствия руку, и я аккуратно, даже почти нежно, её пожимаю. — Очень рада с вами познакомиться!

Я тоже могу сказать, что рад. Скольжу взглядом по фигуре девушки, оценивая её про себя на десять из десяти.

— Можно и на ты, — возвращаю улыбку. — Мы же теперь, можно сказать, почти родственники.

На такую шутку она расплывается в улыбке ещё шире.

— Точно!

За ней следом спускается какой-то мужик. Кажется, чуть младше меня. Не помню, чтобы у Березовского был сын, но да мало ли родственников.

— А это мой жених — Антон. Познакомься, — мужик улыбается и кладёт одну руку Алисе на талию.

Этот Антон протягивает мне руку, я на автомате отвечаю. Но… Что за херня? Какой ещё к блядям жених?

— Не понял…

— Стас! — сбоку, видимо, из своего кабинета, выходит Березовский. — Рад тебя видеть. Смотрю, ты уже познакомился ближе с Алисой и Антоном. Потерпи ещё пару минут, Ася немного задерживается. Тоже, наверное, волнуется.

— Знаешь, Стас, ей очень повезло, — замечает Алиса. — Я удивлена, если честно, она ведь у нас особенная…

— Алиса! — обрывает её отец, — Станислав Валентинович тоже, наверное, взволнован.

Пока я перевариваю в шоке, что он сказал, сверху на лестнице появляется хрупкая женская фигурка. Даже не женская — девичья.

Девчонка спускается к нам и замирает за спиной Березовского. Мелкая, на мышонка перепуганного смахивает. Глазищи огромные на треугольном лице, чуть волнистые светлые волосы обрезаны до плеч ровно. Она бросает на меня взгляд, а потом сперва отводит, но вновь возвращает, прикипая намертво. Теребит кончиками пальцев рукава платья и переминается с ноги на ногу, на которых… кеды.

Мне хочется встряхнуть Березовского за плечи и спросить, не прикол ли это. Она же малолетка. Ну или около того. Сколько ей? Восемнадцать есть хоть?

Контраст с Алисой такой явный, что у меня возникают сомнения, а они вообще родственники? Сёстры?

— Познакомься, Стас, — улыбается дьявольской улыбкой Березовский. — Это Ася — твоя невеста.

— Здравствуйте, — тихо роняет девчонка.

— Здравствуйте, — отвечаю, сцепив зубы.

И понимаю, что меня, кажется, лихо наебали.

2

Ася

Я сбрасываю кеды и подбираю ноги под себя, уставившись в окно. Бабушка всё время ругается, когда я так сижу, говорит, ноги кривыми будут. Но мне удобно, тем более, что связи с кривостью ног тут нет.

Деревья и электропроводные столбы мелькают быстро, машина мчит по загородной трассе, увозя меня от привычной жизни.

Приехали за мной неожиданно, без звонка и предупреждения. Бабушка долго хмурилась, звонила папе, но о чём они говорили, мне не сказала. Раскраснелась вся, разозлилась, а потом долго обнимала меня у машины, сказала, что теперь нескоро увидимся.

Мне это совсем не понравилось, но уж если так решил отец, то ничего не поделать. Это я в мечтах такая свободная и независимая, а на деле делаю всё, что он скажет. Или бабушка.

Вообще, с отцом у меня отношения не очень. Я для него лишняя. Ребенок, убивший его любимую женщину. Да, так, к сожалению, бывает и в современном мире. Женщины умирают при родах. Вот и мама моя умерла. Бабушка говорит, что врачи могли успеть спасти только одну из нас, и мама заставила их сделать выбор в мою пользу.

А отец так и не простил. Понимал, что я не виновата, но так и не смог. Поэтому Алиса, моя старшая сестра, живёт в городе с ним, а я в посёлке в области с бабушкой. Она забрала меня, когда мне исполнился год, понимая, что няня и глаза отца, в которых стоит обвинение, мне не дадут любви. Воспитывала меня в любви, но строгости.

— Эх, Аська, — не раз вздыхала, — сирота при живом отце ты.

С папой мы виделись очень редко. Он присылал подарки на праздники, иногда приезжал, но о чём мы могли общаться? Однажды только, когда он приехал слегка под градусом, долго разговаривал с бабушкой в кабинете за закрытыми дверьми, а потом, когда вышел, уставился на меня и долго смотрел. Лет двенадцать мне было тогда. И вдруг неожиданно подошёл и погладил по голове.

— Так похожа на неё, — сказал странным голосом, будто не своим. — Зря я тогда настоял.

А потом его лицо напряглось, будто он крепко-крепко сжал зубы, и папа быстро вышел, сел в машину, где его ждал водитель, и уехал. Не приезжал потом целых два года.

В его доме в городе я была только дважды на моей памяти, познакомилась с родной сестрой, но с ней общего языка найти тоже не получилось. Она иногда приезжала к бабушке, но вела себя так, будто она принцесса, а я её чумазая прислужница. Так в очередной раз, года три назад, в ответ на требование заварить ей чаю, Алиса удивлённо похлопала глазами на выставленный ей под нос мой средний палец и больше меня не трогала. Только лицо кривила, будто лимон целиком в рот затолкала.

Сегодня утром, когда я уже собиралась в колледж, приехал человек от отца и сказал бабушке, что мне нужно уехать с ним. Бабуля перезвонила папе, но тот ограничился только распоряжением и сказал, что так надо.

Кто-то может сказать, что я уже взрослая, чтобы решать самой, ехать мне или нет. Да и вообще, давно можно жить отдельно. Но как-то уж так вышло в нашей семье, что ты сам себе не хозяин. Год назад, когда мне исполнилось восемнадцать, я решила жить в общежитии и даже переехала. Но через неделю приехал какой-то мужчина, сказал, что от отца и настоятельно попросил вернуться в дом бабушки. На резонный отказ я получила завуалированную угрозу не только себе, но и бабушке.

Я ведь не в лесу родилась, слышала, что за человек мой отец. Плюс ко всему я совершенно неконфликтный человек, иногда мне проще сделать как говорят, чем сопротивляться. Да и очевидно же, толку от моих возмущений в этом случае было бы ноль.

Как и сегодня, когда мне без объяснений было велено приехать к отцу.

Странно всё это. Что ему так срочно могло понадобится?

Когда спустя три часа машина въезжает во двор, отец встречает меня лично. Даже улыбается, а потом просит пройти с ним в кабинет.

— Присаживайся, Ася, — кивает на кресло напротив него. — Сейчас принесут кофе.

— Я люблю чай.

— Как скажешь, — пожимает плечами.

Мне неуютно под его взглядом. И предчувствие какое-то нехорошее. Этот человек чужой для меня, но по иронии судьбы, контролирует мою жизнь.

— Не буду долго ходить вокруг да около, Ася. Ты в курсе, что твой дед оставил тебе кое-что.

— Какие-то ценные бумаги, бабушка говорила.

— Да. Это акции завода, точнее его четвёртой части. Но распоряжаться ты ими не можешь. Дед отписал их в качестве приданного.