Альтер Эго. Московские Звезды (СИ) - Вересов Иван
Макс засмеялся, подошел, потянул Вику за руку.
— Ну хватит тут публику веселить, пойдемте в мой кабинет, поговорим.
— Да, идем. — Вика не отрывалась от Сергея, так и держалась за него. — Ну что, как ты? Как живешь? Сто лет не виделись. Совсем пропал, я тебя искала, искала…
— Зачем?
— Очень нужен ты мне, Сережа! Сейчас все расскажу. Максим помог, так бы ни за что не нашла.
— Подозреваю, что это он тебя нашел.
— Да неважно! Главное, что я тут. Устала, спать хочу! Столько часов перелета, представляешь, болтало, хоть и аэробус. Стра-а-а-ашно было, я ведь летать не люблю. Есть у вас тут кофе?
— Есть и кофе, и коньяк, и мягкий диван, все у нас есть, — заверил Макс и радушно распахнул дверь в кабинет. — Окажите нам честь, будьте нашей гостьей, Виктория Андреевна.
Они просидели в кабинете Макса часа полтора и все говорили, говорили, вернее, уговаривали Сергея. А он не соглашался — то, что задумал Макс, казалось безумием, удивительно, что Вика поддерживала эту бредовую идею.
— Не отказывайся, Сережа, я ведь помню, каким ты был Альбертом! — убеждала Вика. Она сидела на диване, закинув ноги на мягкий подлокотник, Сергей в кресле напротив, Макс стоял у окна. Он в разговор больше не вмешивался, только слушал, переводя взгляд с Виктории на Сергея.
— Вот именно что был! — отмахнулся Сергей
— Ты и сейчас в прекрасной форме.
— Откуда ты знаешь?
— Видео смотрела.
— Видео…
Сергей обернулся к Максу, тот только неопределенно пожал плечами и сделал вид, что рассматривает нечто внизу, во дворе.
— Да, замечательные видео с «Роденом», даже позавидовала, что ты не со мной танцевал. Мы могли бы, — она вздохнула с сожалением, вытянула ножку с идеальным подъемом, — жаль, ты тогда в театр не пошел.
— Я и училище не закончил, диплома до сих пор нет, — усмехнулся Сергей, подставил ладонь, придерживая точеную лодыжку Вики. — Что за ножка… Расскажи лучше, как ты жила, где и с кем танцевала?
— Много с кем, Сережа, но так, как мы с тобой — ни с кем! И ты мне зубы не заговаривай.
— А ты изменилась, Виктуся, тихоня была раньше.
— Виктория Андреевна теперь мадам, у нее своя балетная школа, — подал голос Максим.
— Правда? Я не знал, — искренне обрадовался Сергей. — Ты ведь тоже пропала: из театра ушла, замуж вышла, как за кулисами сплетничали — за миллионера.
— Замуж вышла, да, не за нищего, — засмеялась Вика. — А ты вот ни на столько, — она показала кончик мизинца, — не изменился, все такой же упрямец несъедобный. Из театра я ушла, но танцевать не бросила, а школа — в Амстердаме. Может быть, ты слышал — La Tulipe noire?
— Черный тюльпан? Так это твоя? Конечно, слышал и видел выпускниц. Но…
— Да, для всех я Герта Мейер. В новой жизни меня так назвали.
— В новой жизни… — Сергей нахмурился, эти слова Вики напомнили ему о Саше. За неожиданностью встречи, оживлением в студии и долгим разговором он забыл о нем. А малыш едет один…
— Ты меня слышишь, Серж? — голос Макса бесцеремонно вклинился в грустные размышления. — Ты будешь?
— Что? — Сергей стряхнул задумчивость. — Извини, Макс. Виктуся, это я на твою ножку засмотрелся.
— Лгун, я про тебя все знаю, не ножки у тебя на уме. — Вика спустила ноги с дивана. — Нет, он пить с тобой не будет, и я тоже, — это она сказала Максу. — Коньяк только после классики. А сейчас идем, разомнемся, двое суток у станка не стояла, соскучилась. И я вас с кем-то познакомлю… Может, тогда ты согласишься на Альберта, — улыбнулась она Сергею.
— Идем, Виктория Андреевна посмотрит репетиционный зал, — отлип от окна Максим.
***Урок только начался, палки у стен были заняты и выносные тоже. Когда приходило много народа, на середину добавляли станки, как сегодня. Но что изумило Сергея, так это небольшой кабинетный рояль в углу у окна. А за ним — концертмейстер. Вот так сюрприз!
— Макс, ты где пианиста откопал? — одним жестом здороваясь со всеми, спросил Сергей.
— Места надо знать, после урока я тебя познакомлю, играет хорошо, и вообще…
— Этот «вообще» — твое новое приобретение? Бонус к роялю?
— А ты ревнуешь, что ли?
— Мальчики, не ссорьтесь, лучше идемте, — вмешалась в разговор Вика. Пианист играл тягучее, медленное, трехдольное. Играл хорошо, с большим чувством и знанием дела. Смешанный класс мерно опускался и вырастал в plie.
— Где ты откопал его? — не отставал Сергей, ему стало легче в заполненном репетиционном зале, мысли о Саше отодвинулись, квадраты музыкальных фраз притупили боль.
— Из Академии сманил, поездку обещал.
— Какую поездку?
— Потом расскажу. Я же тебе звонил, звонил, мне твои подписи нужны были для визы, а ты пропал.
Они пошли через зал в дальний конец, к окну. Макс приветливо улыбнулся пианисту, тронул его за плечо.
— Добрый день, Стас, все хорошо?
Тот утвердительно кивнул в ответ и покраснел. На вид ему можно было дать лет двадцать: светловолос, в кости тонок, красивое нервное лицо — есть к чему ревновать.
— Вон туда посмотри, Сережа, — Виктория указала на девушку в черном закрытом купальнике с длинным рукавом и шифоновой юбке для классики, — это моя племянница.
Сергей еще раньше увидел ее! Девушка, похожая на далекую юную Вику из времени, когда у них все было впереди.
Она опускалась в demi plie и grand plie с идеальной выворотностью, придраться было не к чему — постановка корпуса, положение рук, позиции ног. Но не это было главным, и даже не совершенные пропорции и гибкость ее тела, не растяжка, а внутренний свет, легкое дыхание танца. Девушка исполняла экзерсис отрешенно, уйдя в себя, прислушиваясь к чему-то внутреннему, ведомому лишь ей. Сергей смотрел на нее в упор, она только один раз из-под полуопущенных ресниц взглянула на него и снова закрылась. Доступная и недосягаемая.
Сергей встал так, чтобы видеть ее, и урок пошел своим чередом с той лишь разницей, что, задав комбинацию, Сергей показывал не в полноги и руками, а исполнял ее вместе со всеми.
После экзерсиса народ начал расходиться из зала. Разобрали сумки и рюкзаки, сваленные у двери, поснимали с палок полотенца и кофты, станки с середины составили в угол.
— До свидания, Сергей Константинович! — говорили перед тем, как выйти из зала. — До четверга.
— До свидания, — отвечал Сергей.
— А ты, Стас, не уходи. Во-первых, вместе поедем, а во-вторых, может, сейчас еще пару сцен пешочком повторим, — тоном, не предполагающим возражений, произнес Макс. — Ведь повторим, ты же не откажешь пройти это с Катей? — спросил он у Сергея.
— Давайте познакомимся хотя бы. — Сергей не сказал «да» сразу не потому, что не хотел. Он не был уверен в себе. Сможет ли? Партию он знал еще с училища, много раз с разными партнершами исполнял фрагменты в концертах, но после травмы ни разу не пробовал.
Виктория с Кэтрин подошли, Катя сделала реверанс, Сергей поклонился и взял ее за руку.
— Мы могли бы для начала пройти па-де-де из первого акта, — предложил Сергей.
— Если можно, я бы хотела сразу второй, — сказала она.
— Вы хорошо говорите по-русски.
— Это мой родной язык, до шести лет я жила в России, потом Виктория забрала меня, — она помедлила, но все-таки сказала, — из детского дома…
Сергей обернулся к Вике.
— Да, так все и было, я не имела связи с сестрой, не знала, что Катя осталась сиротой. Но теперь мы вместе, все у нас хорошо, Катя стала балериной, я занималась с ней, и не только я. Ты увидишь, она танцует лучше. Ее Жизели нужен Альберт, в Голландии такого, как ты, я не нашла. И вот мы здесь.
— Теперь вы здесь… Хорошо, давайте попробуем, — сказал Сергей. — И теперь репетитором будешь ты, Вика.
А дальше произошло нечто невероятное. С того момента, как он взял Кэтрин за руку, прикоснулся к ней, они стали парой. Сразу и навсегда. Это поняла Виктория, и Макс, и Станислав. Одной техники для этого недостаточно, надо услышать, почувствовать друг друга и безраздельно довериться.
