Линия судьбы - Сойер Мерил
1
После Келли Тейлор поехала в редакцию. Огромная луна, казалось, висела прямо над величественным пиком Кафедрал-Рок, отбрасывая длинные причудливые тени на застывшие вокруг красные скалы и окутанный серебристым сиянием маленький городок. В такие минуты, когда тишину спящей Седоны нарушал лишь душераздирающий крик одинокого койота, призывающего свою пару, Келли особенно скучала по суете большого города, к которой привыкла за последние десять лет.
Родившись в Аризоне и проведя здесь первые двадцать лет своей жизни, Келли считала этот фантастически красивый край родным домом, но после учебы в колледже и престижной работы в Нью-Йорке приходилось заново приспосабливаться к провинциальной жизни.
Келли припарковала свою капризную «Тойоту» у здания, из недр которого доносилось натужное громыхание старого станка, печатавшего очередной номер «Солнца Седоны», и, миновав полутемную приемную, где днем обычно сидели секретарша и два репортера – весь штат редакции, вошла в кабинет Она бросила на письменный стол вечернюю сумочку, пролистала оставленные ей сообщения. Конечно, пора ехать домой, но привычка работать по ночам, а потом спать до полудня не отпускала.
– Отправляйся домой, – вслух приказала она себе. – Поставь будильник на шесть утра и позавтракай с дедушкой.
Из-за плотного рабочего графика Келли мало общалась с дедом и только недавно с ужасом осознала, что время, отпущенное им судьбой, истекает.
Настойчивый стук в дверь приемной гулким эхом разнесся по пустому зданию. Келли вздрогнула. Кто мог заявиться сюда в такой час? От повторного стука у нее мурашки побежали по спине.
Келли пересекла приемную и застыла, положив ладонь на дверную ручку.
Что с ней происходит? Она никогда не обращала внимания на дурные предчувствия, скорее, у нее их просто не было. Она не предчувствовала гибели Дэниела, когда целовала его в последний раз, и не ожидала краха своей карьеры, когда воспользовалась непроверенным источником информации.
Так с чего вдруг она поддалась панике сейчас?
– Ради бога, успокойся, – прошептала Келли. – Это не Нью-Йорк и не Лос-Анджелес. Это тихая Седона, приют художников и писателей. Все прекрасно.
От шороха за дверью она чуть не подпрыгнула и, поколебавшись еще с секунду, повернула ручку. В полумраке стоял высокий красивый мужчина с темными волосами и веселыми карими глазами.
Келли не смогла скрыть изумления:
– Мэтт! Как ты здесь оказался?
Мэтью Дженсен притянул ее к себе и крепко обнял, пробудив сладкие и одновременно печальные воспоминания о том времени, когда они были неразлучны, о времени, которое Келли называла «эрой до Дэниела».
– Привет, малышка. Почему ты не одевалась так, когда мы работали вместе?
Келли взглянула на свое шелковое платье, открытое, с обтягивающим лифом и короткой летящей юбкой. Она выбрала его, потому что яркий рисунок словно высекал янтарные искры из ее карих глаз и подчеркивал блеск белокурых волос. Конечно, в пахнувшей типографской краской и чернилами редакции платье выглядело нелепо.
– Я была на балу в Центре искусств. Это обязательное мероприятие для всех, кто ведет дела в Седоне.
Они рассмеялись. Мэтт знал, как заразителен его смех, и всегда пользовался им в собственных интересах, однако все равно было приятно смеяться вместе с ним. Как давно она не смеялась от души?
С тех пор, как погиб Дэниел Тейлор.
– Заходи, Мэтт. – Келли втянула его в приемную. – Так как ты здесь оказался?
– Просто был по соседству.
– Понятно.
На самом деле Келли совершенно не понимала, что привело в глушь Аризоны преуспевающего издателя популярного нью-йоркского журнала.
– Вообще-то я приехал повидать тебя, Келли.
– Правда?
Келли не рискнула взглянуть на него. Ей вовсе не улыбалось принимать Мэтью Дженсена в этой каморке. Да, Келли Тейлор носит громкий титул главного редактора, но и слепому видно, насколько унизительно ее теперешнее положение.
– Я не только притащился в такую даль, но и целую вечность мотался по округе, пытаясь найти тебя.
Келли еле сдержала улыбку. Уж она-то знала, как Мэтт ненавидит ожидание.
– Ну, ты нашел меня и теперь видишь, где я работаю.
Она обвела рукой комнатку, более пятидесяти лет служившую кабинетом ее деду. Ей не хватило духу что-либо изменить здесь. Напольные часы и флаг штата Аризона занимали одну стену, другие были увешаны многочисленными почетными дипломами и фотографиями, подтверждавшими высокий статус деда в обществе Седоны.
Мэтт заметил на письменном столе компьютерный макет следующего выпуска газеты.
– «Освобождение цыплят»? Это не шутка?
Келли села на край стола, загородив самую идиотскую из написанных ею статей.
– Что тут скажешь? В субботу общество «За освобождение цыплят» собирается провести демонстрацию. Для Седоны это важная новость.
Мэтт удобно устроился на стуле, и его вольная поза снова напомнила Келли о былых днях.
– Тебе здесь не место. Я хочу, чтобы ты вернулась в Нью-Йорк и работала со мной.
Он смотрел на нее очень серьезно, и она выдавила улыбку. Мэтт действительно верит в нее, несмотря на ее ужасную ошибку. Пожалуй, в этом нет ничего удивительного.
– Спасибо за поддержку. – Келли испытала гордость за то, как спокойно прозвучал ее голос. – Мой дедушка очень болен. Я не могу бросить его и газету. Кроме того…
Она не закончила фразу. Зачем? Они оба понимали, что владелец журнала не допустит ее возвращения.
– Малышка, я привез тебе пропуск в прежнюю жизнь.
Прежняя жизнь. Нью-Йорк. Головокружительный успех. А потом стремительное и болезненное падение в пропасть… к этому крохотному кабинету и статье об освобождении цыплят.
– Напишешь всего один материал. Правда, потребуется небольшое журналистское расследование. – Мэтт улыбнулся так, словно уже разрешил все проблемы. – И вернешься в Нью-Йорк как только сможешь.
– Звучит очень соблазнительно. Почему же я носом чую ловушку?
Мэтт продолжал улыбаться, его поза изменилась почти неуловимо, но Келли слишком хорошо его знала, чтобы понять: задание не из легких. Однако Мэтт никогда не признавал трудностей и, может быть, именно поэтому убеждал кого угодно работать на себя, не жалея сил.
