Алиса Клевер - Убийственная красота. Медуза
Я проводила своего спасителя долгим взглядом, затем, достав из заднего кармана спортивных брюк телефон, выдернула из него наушники. Музыка смолкла. Я помедлила еще немного, но не бежать же снова? Все равно – нужно принять решение, и чем раньше – тем лучше, потому что вечером вернется Андре. Ему будет достаточно одного взгляда на меня, чтобы понять: со мной что-то не так. Что-то? Да со мной все не так!
Я глубоко вдохнула, как это делают пловцы перед тем, как нырнуть на глубину, и набрала мамин номер. Я надеялась, что она не ответит, и тогда у меня будет уважительная причина ничего не предпринимать еще какое-то время. Еще несколько часов или минут. Но мама отозвалась почти сразу.
– Куда ты делась? Почему бросила трубку? Не отвечала на звонки, отключилась! Ты хоть понимаешь, как я тут волновалась?
Впервые мне было нечего возразить.
– Мам, ты сказала… – Я не смогла закончить предложение. Мне пришлось сделать еще несколько вдохов прежде, чем удалось продолжить, – что кто-то хотел меня видеть? Зачем?
– Полиция, конечно. Господи, боже мой, Дарья, ты же его девушка. Что тут непонятного? – удивилась мама, и я прикусила губу почти до крови. Она что, откуда-то прознала о нас с Андре?
– Чья девушка?
– Как чья? Сережина, конечно. – И мама вздохнула от возмущения так громко, что было слышно по телефону.
Я больше не девушка Сережи. И, наверное, никогда не была в полной мере, но точно перестала ею быть в ту минуту, когда ступила на французскую землю, как и собой тоже быть перестала. Но для полиции все это – пустые слова, голые эмоции. Формально я – девушка Сережи.
– Они хотят, чтобы я приехала к тебе?
– Зачем? Они ведь в Париже. У меня записан номер, я сейчас перешлю тебе в смс-сообщении.
Мама повозилась некоторое время. Она не слишком дружила с современной техникой, стараясь, по возможности, все вопросы такого рода перекладывать на меня или Шурочку.
– Оно уже пришло, мама, – сказала я тихо, услышав характерное «блям». А потом получила по заслугам. Я выслушала все, что мама думала обо мне и о моем поведении, и пообещала быть умницей, в очередной раз заверив ее, что не собираюсь задерживаться в Париже дольше, чем это будет необходимо. Я умолчала только о двух вещах – о том, что именно «необходимо» ее распущенной, отбившейся от рук дочери и с кем совершенно необходимо оставаться.
Затем я набрала номер полицейского участка.
* * *– Мадам Синица! А мы уже и вас записали в пропавшие без вести! А вы, значит, рядом, у нас под носом? В гости не зайдете? – спросил мужчина, по голосу показавшийся толстяком-добряком, впрочем, безо всяких на то оснований. На него переключили после моих не слишком вразумительных объяснений, кто я и зачем звоню. Голос полицейского излучал радушие, как радиацию, но мне он почему-то сразу не понравился. Я несколько растерялась, не зная, как реагировать на его радостный тон, словно была преступником, готовящимся добровольно сдаться властям. Меня не отпускало чувство вины.
– В гости? – изумленно переспросила я, меньше всего ожидая приглашения, сделанного в такой форме.
– К нам в участок, разумеется, – посерьезнел голос. – У нас накопились вопросы.
– У меня тоже, – ответила я, тут же сообразив, как двусмысленно и странно, должно быть, это прозвучало. Но полицейский не выказал недовольства. Напротив, он хохотнул, пробормотав что-то о крутых современных нравах, и предложил мне заглянуть к ним «на огонек», как только я смогу, то есть желательно прямо сейчас.
– Вы где находитесь? – поинтересовался он.
Я уже поняла, что разговаривать в таком фривольном тоне было, скорее, привычкой, нежели желанием оскорбить или сбить с толку. Но мне все равно постоянно хотелось одернуть его, что обычно было в стиле моей мамы, а не в моем.
– Я… ну… тут где-то, – залепетала я. – Бегаю.
– Бегаете? От кого, интересно? От нас? – спросил он и тут же расхохотался. – Шучу. Значит, забегите и к нам, раз такое дело. Пока я не ушел на обед.
– А когда вы уходите на обед? – на всякий случай уточнила я, ибо понятия не имела, как далеко нахожусь от его участка.
– Вы за кого меня принимаете, за итальянца? В Париже сиеста не практикуется. Приезжайте, я буду на месте, – неожиданно взорвался полицейский. – Спросите комиссара Трену.
– Хорошо, – покорно сказала я и завершила звонок.
Добраться до полицейского участка оказалось легче, чем я думала, но это меня скорее расстроило, чем порадовало. Всего двадцать минут пешком, если верить навигатору в моем телефоне. Вряд ли он сильно ошибся, ведь на тротуарах не бывает пробок. Сережа пропал на центральных улицах, поэтому искали его полицейские одного из центральных участков police municipale[2]. Я нашла их сразу, как только повернула в нужный переулок.
Вывеска была маленькой, неброской, со следами ржавчины. Синие буквы на белом фоне. Узенькая улица, которая строилась несколько веков назад, была рассчитана на больших, запряженных в кареты лошадей. И машину, пусть даже маленькую, здесь можно было припарковать с трудом. Казалось, стоит только включить воображение и донесется ржание застоявшихся в упряжках лошадей и запах конского навоза. Впрочем, тут и сейчас пахло сомнительно, а брусчатка в просветах между домами покрылась подозрительными пятнами. Там, где много туристов, всегда скапливаются грязь и неприятные запахи. Около входа в участок практически вплотную стояли несколько машин с красно-синими полосами. Police.
«А вдруг меня арестуют?» – подумала я и тут же чуть не упала, споткнувшись о выступающие края брусчатки.
– Осторожнее, мадам, – раздался чей-то голос.
Я запоздало подумала, что не стоило являться сюда в одежде для бега, да еще с неработающим пульсометром на руке. Что подумает обо мне этот комиссар Трену? С другой стороны, какая разница, что он подумает? Я же здесь совершенно с другими целями, верно? Оказать помощь следствию.
– Простите, где я могу найти комиссара Трену? – обратилась я к сидящему у входа полицейскому, но тот даже не посмотрел в мою сторону, продолжая разговаривать одновременно по городскому и мобильному телефону. Его светлая форменная рубашка настолько пропиталась потом, что в ней можно было засаливать воблу. Меня он просто не заметил – способности к выполнению одновременно нескольких задач, как у Цезаря, у него не было.
Пройдя мимо него внутрь, я огляделась. Старое здание явно не подходило для современных целей, всюду ощущалась нехватка свободного пространства – было довольно тесно. Но все равно кругом сидели, стояли, ходили, пользовались кофейным автоматом. Я пожалела, что не взяла с собой денег, так как мне очень захотелось пить.
