Фанфикс.ру Friyana - По другую сторону тепла
Безрассудный настолько, что решился подсунуть тебе стоящий баснословные деньги артефакт — как симпатичную безделушку, лишь бы ты привязался к ней и носил, не снимая.
А ты, ты сам — что вытворил? Мерлин, какие же мы два идиота… Я так сильно боялся тебя потерять, что подарил тебе сильнейший защитный амулет, зная, что ты никогда не перестанешь соваться в пекло. О чем думал ты, даря мне Циссу? Знал ли ты вообще, что это такое — Амулет Высшей Связи? Что он аккумулирует саму основу жизненной силы волшебника, делая его практически застрахованным от возможной потери магии и позволяя выжить порой даже в случае тотального поражения магического поля, восстанавливая его в считанные часы?
Что есть основа жизненной силы для стихийного мага? Способность чувствовать? Внутренняя честность? На чем, вообще, держится его существование? Дурацкий вопрос, особенно — если учесть, что в нашем с тобой случае все было… не как у других, и неизвестно, что позволяло нам выжить. Мы с тобой всегда думали, что любовь, и я бы поверил сейчас, что именно поэтому не перестал любить тебя после разрыва связи, если бы не был так уверен — те маги, о которых написано в «Повелителях Стихий», абсолютно точно любили тоже. Вот только им это не помогало…
Но тогда — что именно прячет в себе Цисса? Нет ответа. А эта независимая тварь только кончиком хвоста помахивает — чувствует, чертовка, что я о ней думаю…
Драко грустно усмехнулся и сжал в пальцах коробочку, закрывая дверцу шкафа. Я знаю, что ты мертв, Гарри… Я провел все возможные стихийные Ритуалы Поиска, я обшарил весь этот чертов мир. Тебя нет здесь — и, возможно, это произошло еще и потому, что я умудрился найти для тебя амулет, защищающий от заклятий, но не догадался подумать, что тебе может потребоваться защита от самой стихии…
Вот что я так долго боялся признать — по-своему я тоже виноват в твоей смерти. Хотя, наверное, это так же глупо, как и уверенность Снейпа в том, что виноват именно он — пусть даже Северус, скорее, сам отгрызет себе руку, чем признается в подобном самобичевании.
А, может быть, мы виноваты все — в том, что обречены теперь жить без тебя, не зная, за что нам досталось такое проклятье… Но, если Снейпу не привыкать к демонам совести, то что с ними делать мне? Зачем мне оставаться в этом мире, зная, что и я тоже виновен в том, что тебя здесь больше нет?
Он тихо всхлипывал без слез, опустив голову и спрятав лицо в ладони — одинокий человек в опустевшем доме, потерявшийся в собственных страхах и в безысходности неумолимо наваливающегося будущего.
* * *
«…Теперь я абсолютно уверен, что во время посвящения — вопреки общепринятому мнению — стихия никак не может забирать у своего мага душу. Во-первых, это сразу перечеркнуло бы возможность повторной инициации, а, во-вторых — мы более чем способны чувствовать. Правда может заключаться в том, что эти чувства — любовь, сострадание, готовность к самопожертвованию — не признак наличия души, но тогда что она, вообще, такое?..»
Листы пергамента устилают поверхность стола, часть смятых свитков разбросана по полу. Драко давно уже перестал наводить в них порядок, но все еще не мог заставить себя перестать записывать мысли, создавая подобие диалога с самим собой.
Это началось сразу после возвращения из Хогвартса, когда он штудировал «Повелителей Стихий», делая заметки на всем, что попадалось под руку — и спустя какое-то время переросло в манию. Оказалось достаточным лишь пару раз прикрикнуть на Добби, чтобы он оставил попытки прибраться, выбрасывая ненужные листки.
«…Нетрудно доказать, что стихийные маги способны влиять на обычные волшебные вещи, как минимум, увеличивая их силу, а то и расширяя спектр применения. Степень этого влияния, вероятно, зависит от уровня силы мага и от его сиюминутного эмоционального состояния. Необходимо также учитывать связь мага с его партнером и их совместные переживания — если вспомнить эпизод, когда я смог использовать портключ в Хогвартс из Малфой-Менора и то, что тогда происходило с нами в замке…»
Выкладки, логические умозаключения, споры с самим собой, обрывки мыслей, длинные, а иногда — обрывочные — монологи… Драко сам не был уверен, что именно можно было бы найти в этой разбросанной по всему дому кипе пергаментных свитков, если собрать и перечитать все, что он записывал в последние недели.
Поддавшись странному, труднообъяснимому желанию — то ли быть в курсе (непонятно зачем), то ли наблюдать со стороны, опять же, без явной цели для себя, Драко обязал Добби приносить в дом всю министерскую прессу. Каждое утро, продрав глаза и поднявшись в кабинет, он жадно прочитывал свежие газеты, сам не зная, что именно пытается в них найти.
«…Ночью выпал снег. Мерлин их всех побери, уже зима начинается, а они все еще перерывают эти несчастные развалины! Что они пытаются там найти? Тел тех, кто им нужен, там все равно нет — все трое просто исчезли, а наши шишки теперь сходят с ума, не решаясь поставить памятник Спасителю Человечества и главе Движения Сопротивления там, где могут находиться останки Темного Лорда. Так и представляю, как их выворачивает наизнанку при мысли, что люди будут толпами носить цветы — в том числе — на могилу Волан-де-Морта… Хотя — что им мешает и в этом чуть-чуть солгать? Врать народу — это почти прямая обязанность политиков…»
Происходящее в Магическом Мире могло бы возмущать до глубины души, вызывая то истерический хохот, то праведный гнев, будь у Драко желание и силы чувствовать что-либо по этому поводу. Он хмурился и кусал губы, глядя на передовицы, кричащие об очередных нововведениях, и в итоге отбрасывал зачитанную до дыр газету со смешанным чувством неловкости и омерзения. Он знал, что этот абсурд — и его мир тоже. Вот только жить в нем, поддерживать его, помогать ему — не хотелось совершенно, и порой было даже стыдно за то, что люди могут совершать настолько идиотские поступки.
«…Нет ничего удивительного в том, чтобы устраивать сейчас, после войны, громкие показательные процессы. Однако стоит обратить внимание на то, что судят пока только пешек, и всех — напыщенно, помпезно, с привлечением прессы и накачкой общественного мнения. Всех, кто хоть немного понимал, на что шел, примыкая к Волан-де-Морту, то ли прячут где подальше, то ли вообще до сих пор не могут найти — ни единой хоть что-то говорящей фамилии в списках осужденных, к чему бы это? Закон о конфискации имущества Пожирателей Смерти понятен, непонятно другое — почему самые богатые семьи, у кого, действительно, было что конфисковать, все еще избегают подобной участи? Что же касается закона о принудительной высылке из страны нейтралов, не принявших в войне определенную сторону — они боятся, что те сформируют оппозицию, что означает — подозревают, что почва для нее вполне созрела. Или, опять же, пытаются демонстрировать свою непреклонность? Понимает ли Визенгамот, что это может привести к…»
