Дамиано Де Лука (ЛП) - Хантингтон Паркер С.

— Каковы шансы, что никто не решит посмотреть?

— Я уже сказала, что не знаю. Неужели за последние десять лет ты стал глухим?

— Рыцарь… — От этого рычащего предупреждения по всему телу пробежали искры, прямо в сердцевину.

Я заставила себя сосредоточиться на своем раздражении, позволив себе редкий момент сбросить свой спокойный фасад и наброситься на него.

— Послушай, я чертова учительница начальной школы! Ясно? Я больше ничего не знаю о Витали. Я могу догадаться, если ты этого хочешь.

Я откинулась на спинку кресла и уставилась в потолок.

— Я должна рассказать маме. Так будет лучше и мы обе будем защищены. Моя мама не только хороший человек, но и надежный. Если я попрошу ее быть осторожной, она будет осторожна. Пока в эти выходные не произойдет ничего особенного, никто не попросит показать записи. Черт, да всем плевать на похороны. Именно поэтому я здесь, а не мой папа или моя мама.

Это и эмоциональный роман Маман.

Несколько минут он молчал.

— Учительница начальной школы?

На моих губах заиграла улыбка.

— Заткнись.

Он рассмеялся, и это было так неожиданно и беззаботно. Ничего не сдерживало. Я не представляла, как я могла рассчитывать на то, что у меня будут шансы против него. Моя решимость ослабла, когда машина остановилась перед библиотекой.

Дамиан выскользнул первым и протянул мне руку.

— Нью-Йоркская публичная библиотека? Она даже не открыта.

Я проигнорировала его руку, зная, что он почувствует пот на моих ладонях, если я возьму ее.

— Я знаю людей. — На самом деле главный библиотекарь был моим другом, с которым я познакомилась на конференции. Я шагнула к входу и повернулась к нему лицом. — Ты идешь?

— Зачем?

Потому что я хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

— Нам нужно обсудить детали.

Ложь. Мы можем обсудить их за минуту и разойтись. Мне нужно было определиться. Либо я хотела Дамиана, либо нет. Нечестно было затягивать наше общение.

Дамиан на мгновение замешкался, прежде чем повернуть к своей машине. Поражение пронеслось по моему телу. Он что-то сказал своему водителю, который через несколько секунд уехал. Я вдавила кабЛука в землю, чтобы побороть свое предвкушение.

Он подошел ко мне и нахмурил брови.

— Ну как?

Я решила не задаваться вопросом, почему он меня развлекает. Вместо этого я повернулась, поднялась по ступеням известнякового строения и улыбнулась ночному охраннику, когда он открыл дверь для меня и Дамиана.

— Это наверху.

Это была плохая идея. Я знала это, но не останавливалась. Пытаться остановить это было бы все равно, что пытаться остановить молнию, ударившую в землю. Я была всего лишь человеком, и любые попытки сделать это только навредят мне.

Мы миновали главный читальный зал, похожий на столовую из "Гарри Поттера", и я повела его вверх по лестнице, мимо десятков комнат, заваленных книгами, и в свой маленький уголок. В начале-середине 1900-х годов в нью-йоркских библиотеках появились потайные квартиры, в которых жили смотрители. Эта квартира стала моим убежищем, когда я оставалась в городе, но я не задумывалась о последствиях того, что делю ее с Дамиано.

Он прислонился к одному из стеллажей, окружавших мою полноразмерную кровать, пока я раздевалась до нижнего белья и накидывала на себя безразмерную рубашку. Она упала до самых бедер, и я подумала о том, чтобы надеть треники, но в этом не было смысла. Он не видел ничего такого, чего бы он еще не видел.

Когда я повернулась к нему лицом, его глаза не были устремлены на мое тело, как я предполагала. Они не отрывались от бриллианта на моем безымянном пальце, пока я не скользнула под одеяло, спрятав камень под пуховым одеялом.

Наступившая тишина заставила меня насторожиться.

— Когда я проснусь, я встречусь с Бастиано и расскажу о дальнейших действиях. — Глаза Дамиана просканировали полку рядом с кроватью, и он провел пальцем по потертым корешкам книг. Он пролистал стопку книг, которые я отложила для себя. Маленькая улыбка дрогнула в уголках его губ, когда он увидел Достоевского, первую книгу, которую мы читали вместе.

Я прочистила горло, пока он не прекратил свое разглядывание.

— Он будет гадать, что тебя интересует. Может, ты скажешь ему, что она твоя сестра?

— Нет. Я использую ситуацию, чтобы выторговать у него пару услуг.

— Дым и зеркала. Это дерзко.

— Это сработает. — Прошел такт, и Дамиан сделал шаг назад. — Зачем я здесь, Рыцарь? — Он смотрел на меня с обнаженным желанием и чем-то еще, о чем я не осмеливалась думать.

Я подумывала солгать, и мне следовало бы, но между нами и так было слишком много лжи. Я устала следить за ними.

— Мне не понравился тот взгляд в твоих глазах. Как будто твой мир перевернулся, и ты не можешь его контролировать.

— Рыцарь. — Он покачал головой, но в его глазах не было разочарования. — Всегда пытаешься спасти меня. — В его голосе не было злости. Просто как факт.

Я бы предпочла гнев. По крайней мере, тогда не было бы ощущения, что он слишком хорошо меня знает.

Я не ответила. Я не доверяла себе. Люди слышали слово "спасение" и ассоциировали его с жертвами. Но ни один здравомыслящий человек не мог считать Дамиана жертвой — в том числе и я сама. У него просто была боль, похороненная глубоко внутри него, и я хотела быть человеком, который заберет ее. Считайте меня эгоисткой, но это было так же важно для меня, как и для него.

Мне не следовало приезжать в Нью-Йорк. Это было несправедливо по отношению к нам обоим. Я не могла находиться рядом с ним, не желая быть с ним, а он… слишком много людей в его жизни подвели его. Возможно, больше всего я.

Глаза Дамиана остановились на книге в мягкой обложке, лежащей рядом с моей подушкой.

Я подумала о том, чтобы спрятать ее, но потом взяла книгу и бросила ее в изножье кровати. Я кивнула ему головой.

— Давай.

Я не дышала, когда он сделал шаг ближе.

Он сел на матрас.

— "Конвектор Тойнби". — Он прочистил горло, и ему потребовалось мгновение, чтобы продолжить говорить. — Какой рассказ из сборника ты читаешь?

Мои пальцы изогнулись, когда его бедро коснулось моей ноги.

— Не тот, о котором ты думаешь. — Мои глаза закрылись. — Я на полпути к "Одной ночи в твоей жизни".

Еще одна ложь.

Хватит врать, Рената.

Ты лучше, чем это.

Он тоже заслуживает лучшего.

Вчера я дочитала "Конвектор Тойнби", рассказ, в честь которого был назван сборник. Но это была история из нашего прошлого, которую мы вместе читали в библиотеке Де Лука в Девилс-Ридж. Упоминание о ней вызвало бы воспоминания, которые я заставила себя забыть. Я не могла пойти на это, хотя мы оба знали, что его присутствие здесь и так размывает границы.

— Я знаю, что ты делаешь.

Мое сердцебиение участилось.

— Ничего.

Боже, когда я успела стать такой лгуньей?

Я повернулась лицом к стене, подальше от него. Я все еще чувствовала тепло его тела на своих ногах.

— Я ничего не делаю.

— Конечно. — Он скинул туфли, снял пиджак, расстегнул пуговицы на рубашке, чтобы она не стягивала, и устроился рядом со мной.

Я замерла, когда он приподнял одеяло, и его тело прижалось к моей спине.

— Что ты делаешь?

— Ничего, — насмешливо ответил он, как будто нам было по восемнадцать и мы снова были влюблены.

Почему мы так поступали с собой?

Это не было одним из наших свиданий в библиотеке, где мы шутили и влюблялись друг в друга. Мы были напряжены. Злыми. Полны болезненной истории. Игривые насмешки были не более чем ложью.

Но шум наполнил воздух, когда он открыл книгу и перелистнул несколько страниц.

— Я ничего не делаю.

И тут он прочитал первую строчку "Конвектора Тойнби". Я знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что это его способ поблагодарить меня. Его способ свести счеты с жизнью, не затрагивая эмоций, вызванных тем, что он снова увидел меня. Это не должно было ничего значить.