Чернила и кость (СИ) - Мади Скайла
Куда мне теперь направляться? Я не знаю. Самое меньшее, что я могу сделать, это дать Джокеру кредит доверия. Он действительно взял меня в свою банду, и я для него только что хладнокровно убил кое-кого. Может быть, после всего, через что я прошёл, я просто параноик. Или, может, Джокер собирается кинуть нас.
ГЛАВА 10
Уйти под воду
Эмили
Утреннее солнце согревает мою кожу. Это первый день весны, и он удивительно прекрасен. Впервые Череп выпустил меня на улицу, и я даже ни к чему не прикована. Конечно, несколько человек, околачивается на заднем плане с автоматами, но в данный момент я возьму то, что смогу получить.
Окружающая среда прекрасна. Воздух свежий и чистый, бассейн сверкает.
Череп сидит напротив меня, более счастливый, чем обычно, насвистывая веселую мелодию и листая газету. Даже в желтой футболке и больших ярких солнечных очках он внушает ужас.
― Сегодня утром ты ужасно весёлый, ― замечаю я.
Я до сих пор смущенная тем, что он не получил от меня того, что хотел прошлой ночью.
Череп смотрит на меня, или, по крайней мере, мне так кажется. Я не могу сказать это по его очкам.
― Я ожидаю доставку сегодня утром.
Улыбаясь, Лаура кладет ложку грейпфрута и высасывает сок. От этого у меня сводит живот. Чтобы облегчить это состояние, я протягиваю руку, беру с тарелки маленький кусочек хлебной корочки и ем.
После того, как Череп оставил меня в ванной, я вылезла, вытерлась, оделась и легла спать. Но прежде, подошла к двери спальни и увидела, что она не заперта. Я могла бы сбежать. Я хотела, но не хотелось, чтобы в меня снова стреляли. Кроме того, я так устала, что в конце концов уснула, а утром проснулась с кровоточащим носом и сильной болью в почках.
Я больше не могу принимать этот наркотик. Не думаю, что тело выдержит.
― Джон и Сара, ― говорит Череп, шурша краешком бумаги.
Я смотрю на него.
― Хм?
― Джон Фаррелл и Сара Шепард. Имена твоих родителей.
Я хмурюсь. О чём он говорит?
― Габриэлла, девятнадцать лет, Блейк, шестнадцать, и Реми, девять ― имена и возраст твоих братьев и сестер. ― Он отрывает взгляд от газеты. ― Кларк ― кличка их семилетнего мопса.
Разочарование покалывает в груди, но мне удается сдержать его. Откуда у него такая информация? И почему он думает, будто это важно для меня? Это было когда-то, но теперь… теперь у меня новая семья. В любом случае, если бы мои биологические родители хотели меня видеть, они бы меня нашли. Единственный человек, которого я хочу видеть, единственный человек, которого я хочу обнять, ― Джай, и только Джай.
― Зачем ты мне это рассказываешь?
Он опускает газету.
― Я думал, ты хочешь знать.
― Хотела. Уже нет.
Он наклоняет голову.
― Почему нет?
― Потому что знание ничего не меняет. Они не моя семья. Их никогда не было и никогда не будет.
― Забавно, что ты так говоришь. ― Череп вытаскивает из-за пазухи папку и отбрасывает газету в сторону. ― Я нашел целую кучу писем от твоей матери, которые так и не дошли до…
Я вскакиваю со стула и выхватываю папку из его рук. Рыча, я швыряю папку в бассейн, уничтожая всё, что в ней находится. Я не позволю ему влезть в мою голову. Не позволю забить мне голову ложью.
― Хватит с меня твоих игр, ― рявкаю я, и он стискивает зубы. Мышцы двигаются все быстрее и быстрее, пока из его груди не вырывается рычание, и он не бросается на меня. Его большое тело врезается в меня, сбивая с ног. Я едва успеваю прийти в себя, как он хватает меня за шиворот белой майки и тащит к краю бассейна.
― Ты сейчас же их выловишь, ― огрызается он, хватая меня за плечи.
Я борюсь с ним, дико извиваясь.
― Нет, чёрта с два!
Мы боремся. Каждый раз, когда Череп крепко обнимает меня, я вырываюсь из его объятий. Мое терпение лопается, и плюю ему в лицо. Он замирает, и я использую эту минуту, чтобы перевести дыхание. Череп тянется за очками и рубашкой. Сняв с лица темные очки, он вытирает лицо рубашкой.
― Сейчас это не очень по-женски, верно? ― говорит он холодным, как лед, голосом.
— Я… ― его широкая ладонь касается моего лица, и я откидываю голову в сторону… размахиваю руками и кричу, теряю равновесие и падаю в ледяной бассейн.
Вода такая холодная, что меня почти парализует. Я хватаю ртом воздух и изо всех сил брыкаюсь ногами. Я подплываю к краю бассейна и хватаюсь за него. Когда я с влажным звуком хватаюсь за камень, Череп наступает своими кроссовками на мои пальцы, и я зашиплю, когда он сдавливает их о твёрдый камень.
― Ты не выйдешь из воды, пока не соберешь все до последней бумажки, понятно?
Я смотрю на него снизу вверх, дрожа.
― Я… здесь х-холодно.
Он низко пригибается.
― Тебе следовало все хорошенько обдумать. ― Он убирает ногу с моих пальцев. ― Все листки. Сейчас же.
Несмотря на сильную дрожь в моём теле и на то, как стучат мои зубы, я поворачиваюсь и плыву к центру бассейна. Хватаю промокшую бумажную папку и три маленьких листка, выпавшие из неё. Они распадаются у меня в руке, но я изо всех сил стараюсь держать их вместе. Затем заставляю себя подойти к краю бассейна и протягиваю их Черепу. Он забирает у меня мокрые бумаги и я хватаюсь за бортик.
― Ты усвоила свой урок? ― спрашивает Череп, глядя на меня сверху вниз, и я киваю. ― Меня не убедило.
Он швыряет папку обратно в бассейн, и я чуть ли не плачу. Слезы наполняют мои глаза и повернувшись, я плыву обратно за бумагами…
…молясь, чтобы я утонула где-нибудь посередине.
ГЛАВА 11
Подстава
Джай
Он, блядь, напиздел нам. Пообещал, что будет на месте в девять утра, и только что пробило десять. Я стягиваю с головы толстовку и снова тянусь к мобильнику. Я нажимаю кнопку, и экран включается.
Бип. Бип.
Внимание! Ваш аккумулятор критически разряжен.
Твою мать. Я нажимаю на значок телефона и звоню на сотовый Джокера. Я подношу телефон к уху, и он звонит… а затем вырубается.
― Да ты прикалываешься! ― ору я, открывая дверь.
Выпрыгиваю из машины, завожу руку назад и с размаха швыряю телефон глубоко в лес. Я так и знал! Я, блядь, так и знал, что он нас подставит.
Я тру пальцами лицо, и резко запускаю их в волосы. И что теперь? И что-блядь-теперь? Кровь горит под кожей, гнев кипит в венах, словно кислота, угрожает разъесть мою кожу.
― Что нам делать, Джай? ― Я вздрагиваю, когда Джоэл подкрадывается сзади и прислоняется к машине. ― Я сделаю все, что ты захочешь.
Складываю руки на талии и смотрю на свои ботинки.
― Мы здесь, ― говорю я. ― Я не могу оставить ее там ни на секунду дольше.
― А если нас поймают?
Я смотрю на Джоэла. Мне не нужно ничего говорить. Он знает. Если нас поймают… мы можем поцеловать друг другу задницы на прощание.
― Тебе никогда не поздно отступить, брат, ― говорю я, засовывая руки в карманы черных брюк. ― Джессика сейчас в Италии. Она будет рада тебя увидеть.
Брат достает из кармана толстовки свою черную кепку.
― Спастись и позволить тебе повеселиться? ― Он надевает её себе на голову. ― Не-а.
Наверное, упрямство ― это черта, присущая нам обоим. Я киваю в сторону машины.
― А как же Моника?
― Она хочет помочь… ― улыбается он. ― Говорить ей, что делать, ― все равно что собирать дождь в дырявое ведро, так что я позволю ей идти за мной.
Я не могу сдержать смех, который клокочет у меня в горле. Я знаю, как это бывает.
― Значит, решено. Мы втроем против их армии.
Джоэл улыбается мне, но уголки его губ печальны. Это прощальная улыбка. Я видел их миллион раз за свою жизнь.
― Спасибо.
О, нет. Только не «спасибо за все» речь. Я протискиваюсь мимо него.
― Мы сейчас не этим занимаемся.
― Да, это так. ― Он хватает меня за руку, удерживая на месте. ― Если нас поймают… если я умру или умрёт Моника, просто знай, что мы невероятно благодарны. Каждая лишняя секунда, что я провел с ней, ― это то, что никогда бы не случилось без тебя, так что… спасибо.
