Пленница миллиардера (СИ) - Вин Аманда

Смотрю на Милану и спрашиваю:

— Что ты несёшь, каким родительским стопам?

Милана смеётся вместо ответа, мне хочется надавать ей по щекам, чтобы привести в чувство. Но я только сжимаю кулаки, наконец, она говорит:

— Одинцова, твою мать все в Москве знают. Это она меня в бизнес привела. И многих других девочек. Не знала?

— Это неправда, ты что-то путаешь. Моя мама пропала много лет назад, с чего ты это взяла?

На самом деле, мой отец говорил мне, что мать нас бросила, но я для себя придумала другую версию — что она просто пропала. Придумала и поверила. А теперь мой мир рушится.

— Во-первых, вы с ней сильно похожи, я при первой встрече заметила. А во-вторых, мы с ней один раз пили, и она по секрету разболтала, что была у неё дочка Алиса.

Была…Я для неё умерла?

— Как ее зовут? — спрашиваю тихо.

— Все называют ее Мишель. Но я знаю настоящее имя. Вера, да?

Опускаю глаза, значит, это не ошибка.

Отхожу от Миланы, мне резко становится плохо. Голова кружится, мне кажется, я теряю сознание. Кто-то подхватывает меня за руки. Смотрю. Оказывается, это Роберт.

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Да, нечем дышать, — говорю я.

Правда, не могу сделать вдох. Наверное, это от стресса. Он ведёт меня куда-то, заводит в каюту, обнимает крепко, гладит по волосам, говорит:

— Успокойся, все хорошо.

Через какое-то время мне становится лучше, я дышу ровно.

Роберт отстраняется, внимательно смотрит на меня, берет за руку и ведёт обратно.

Мы уезжаем в отель. В машине он все время обнимает меня. И я вдруг решаю спросить, хотя это в данную минуту беспокоит меня меньше всего:

— Это правда про шейха, что меня хотели купить на одну ночь?

— Кто тебе сказал? Ты из-за этого так?

— Нет, не из-за этого, — отвечаю тихо.

— Забудь, тебя никто не тронет, — говорит и после паузы добавляет:

— Кроме меня.

Улыбаюсь сквозь слёзы.

В отель Роберт несёт меня на руках. В номере заставляет поужинать: думает, что мне плохо из-за того, что долго ничего не ела.

Я послушно ем заказанную еду и ложусь спать. Но сон мне не даётся, я проваливаюсь в пучину разных мыслей. Думаю о маме. Почему папа говорил, что она ушла к другому мужчине? Или так и было?

Возможно ли, что она занимается такой работой? Это ужасно.

Одно дело я. А совсем другое узнать такое про собственную мать. Неужели она толкает других девушек к такой работе?

Роберт ложится рядом и обнимает меня. Я поворачиваюсь в его сторону. Ложусь на его плечо и крепко засыпаю.

Глава 26

Просыпаюсь оттого, что Роберт стягивает с меня трусики и сорочку. Целует и поглаживает соски. Мое тело начинает просыпаться от его ласк. Хочется выкинуть из головы чужие мысли и ни о чем не думать. Секс — отличное лекарство.

Обычно по утрам я делаю ему минет, а затем он доводит меня до оргазма языком, но в последнее время Роберт придумал кое-что получше.

Вот и сейчас я встаю и сажусь сверху в привычное положение. Его голова у меня между ног, а его утренняя эрекция рядом с моим ртом.

Роберт первый прикасается ко мне губами, я тоже облизываю головку члена так, как будто это самое сладкое мороженое на свете. Роберт водит языком так рьяно, что я не могу взять член полностью в рот — не получается контролировать дыхание от приятных ощущений. Я вожу по его твёрдому стволу рукой, из моего рта все время вырываются стоны.

Думаю, что поза 69 — это соревнование между двумя: кто выдержит накал и сможет продолжать ласкать партнера, отбрасывая мысли о собственном удовольствии. Я эту схватку проигрываю.

Пытаюсь перестать сосредотачиваться на том, что он там делает своим языком с моим напряженным клитором, готовым вот-вот взорваться. И, наконец, беру член глубоко в рот, Роберт ослабляет хватку, тяжело дышит, теперь он гладит меня только пальцами. Ну вот, кажется, победа за мной?

Я усиленно продолжаю, но через минуту он снова раздвигает половые губы и прислоняется языком к горячему клитору, одновременно с этим вводит в меня два пальца: сразу в две моих дырочки. Он прежде никогда так не делал. Эти новые ощущения сбивают меня с толку.

Для меня анальный секс — табу, и я была рада, что Роберт даже не пробует мне такое предлагать.

Но он все равно нашёл способ проникнуть в запретное место.

Да, видимо, Роберт не умеет проигрывать, я сдаюсь: кончаю первая с громким «Аааах». Оргазм длится дольше обычного, и ощущения острее.

Когда я прихожу в себя, довожу дело до конца: теперь меня никто не отвлекает. И у меня получается все быстро: он кончает мне в рот через пару минут. Я ложусь рядом с ним. Роберт говорит:

— Люблю твой вкус, он ни на что не похож.

Мурашки бегут по коже. Это, конечно, не признание в любви, но все равно приятно. Спрашиваю шутя:

— А ты многих женщин попробовал на вкус?

После продолжительного молчания отвечает:

— Я ни с кем больше не пробовал такую позу и ни одну женщину раньше так не целовал — не хотелось.

Не могу сдержать счастливую улыбку. Приятно такое слышать.

Мы первый раз за очень долгое время проводим весь день вместе. Гуляем по городу, кушаем в ресторанах, даже по магазинам ходим.

Роберт первый раз на улице берет меня за руку, моя ладонь горит от такого простого прикосновения. И почему такой жест не менее приятен, чем утренний оральный секс?

— Расскажешь, что вчера с тобой случилось? — спрашивает неожиданно, и я только в этот момент понимаю: я ведь забыла! Так увлеклась Робертом, что все мои переживания ушли на задний план. Отвечаю кратко:

— Я узнала, что моя мать очень плохой человек.

Смотрит серьезно. Хмурится, а мне хочется его поцеловать. Вот просто так: самой кинуться ему в объятья и утонуть.

— Не переживай, не всегда родители — самые лучшие люди на земле. И если они плохие, то это не значит, что ты такая же.

— Звучит так, как будто ты знаешь, о чем говоришь.

Роберт отпускает мою руку и тяжело выдыхает:

— Знаю.

Мы молча возвращаемся в отель, и хоть мы почти и не поговорили, есть ощущение, что я высказалась, и меня поняли. Поужинав в номере, мы просто ложимся спать, как вчера.

Я долго думаю: какие же были у Роберта родители, раз он так говорит? Может, это вовсе не он виноват, что ведёт себя так холодно и не по-человечески иногда?

Да, может, и я выросла не такой, потому что моя мать меня бросила…

Внезапно я вспоминаю то, о чем совершенно позабыла последнюю неделю!

Я приподнимаюсь на кровати, смотрю на Роберта, он крепко спит, бегу в ванную на цыпочках. Там открываю свою сумку. Считаю.

Я не пила таблетки уже шесть дней!

Черт, черт, черт!

В Сингапуре я забыла телефон, в аэропорту Роберт купил мне новый. Но именно на старом был заведен будильник, который напоминал мне каждый день о контрацепции.

Как я могла забыть?

Пытаюсь спокойно дышать. Надо подумать, что можно сделать. Может, ничего страшного?

Вспоминаю и считаю, сколько за эти дни у нас был секс. И понимаю, что сегодняшний день — единственный без проникновения. Я могу забеременеть, что же делать?

Возвращаюсь в постель и тихо ложусь рядом. Смотрю на Роберта, вспоминаю, как он мне говорил, что если я забеременею, то это только моя ответственность.

Отворачиваюсь от него на другой бок. Надеюсь, что все обойдётся.

Глава 27

Через месяц

Роберт

— В этом году нам удалось поднять продажи на 20 процентов, а ещё улучшился…, — менеджер не может два слова связать, третий раз за совещание смотрит в свою бумажку.

Неожиданно для себя кричу и бью кулаком по столу:

— Пошли вон.

Сотрудники синхронно поворачиваются в мою сторону, смотрят не моргая.

— Я сказал, что заседание окончено, все свободны, — старюсь говорить спокойно, но выходит так, как будто я говорю им, что сейчас расстреляю.

Все судорожно поднимаются со своих мест и быстро выходят из конференц-зала.