Дом Утех для сиротки
Он сильно растерялся, когда она вдруг резко распахнула глаза, подалась ему навстречу и припала своими губами к его, все еще крепко удерживающим вкус алкоголя. “Что задумала эта маленькая дрянь?!” - было первой мимолетной мыслью, посетившей его голову. А потом, что-то резко щелкнуло где-то там, в распаляющейся груди и он не мог объяснить ни единым словом свои дальнейшие действия… Его, всегда такого волевого, грозного и крайне жестокого, насильно поцеловала какая-то глупая девчонка, разбудив внутри то, что он так умело гасил в себе все это время.
На краю сознания все еще играла четкая мысль, что Куклу необходимо продать. Девственница - дорогой товар, который даже он, как хозяин борделя, никак не мог себе позволить. Тонкие ручки блуждали по его спине, шее, касаясь так мягко и нежно, что по телу его пробегала необъяснимая и даже пугающая дрожь. И все же, удерживая в своих руках это крохотное, хрупкое тельце, что излучало непередаваемую свежесть и тепло, он с огромным трудом шел против соблазна, сковавшего все его нутро. Его пах стремительно наливался свинцом, пока в штанах не стало тесно. Набухший член, словно цепной пес, рвался вперед, навстречу ее разгоряченной плоти.
Нет… Он не будет с ней спать, но, зато сможет прекрасно проучить эту чертовку, которая кинулась на его шею без дозволения. Ни одна проститутка в этом доме не имела даже шанса на то, чтобы поступить таким образом. Он спал с ними только потому, что САМ этого хотел, и никак иначе. Чего сейчас добивалась эта девчонка - он не имел ни малейшего понятия, но, теперь Эйлас был намерен раз и навсегда отбить у нее это желание.
- Я отымею тебя так, что потом ты с трудом сможешь передвигаться… - оторвавшись от ее шеи, горячо прошептал он. - Или я поступлю куда интереснее - вставлю свой член в твою глотку, а потом позову гостей и пущу по кругу…
Он с удовлетворением услышал резкий, судорожный вдох. Дернулась, но своих рук с его шеи не убрала, прильнув к нему всем своим телом куда сильнее… Он тут же почувствовал бешеную пульсацию в ее груди.
- Пожалуйста… - услышал он тихое в ответ. - Пусть это будете вы, но прошу, не возвращайте меня обратно…
Мольба звучала в ее голосе, только вот теперь Эйлас не получил желанного, отчего-то почувствовав себя крайне мерзко. Одной рукой он сжимал тонкую талию, а второй впился во внутреннюю часть ее бедра, готовый вот-вот коснуться самого сокровенного. Дойди он до ее вагины, истекающей желанным, пряным соком - дороги назад уже не будет. Только вот ее слова всколыхнули в его сердце нечто такое, отчего он резко отстранился, со всей серьезностью, на какую был только способен, заглянув в ее распахнутые от ужаса глаза. Бревно, кукла, жердь, не знающая даже элементарных вещей, какие могут принести удовольствие любому мужчине. Каждая шлюха в этом доме могла отсосать так, что у многих гостей яйца были пустыми еще неделю. Но эта… Эта девчонка, глупый ребенок, словно до последнего отказывалась принимать то, в каком месте оказалась. Хотела переспать с ним только для того, чтобы ее первым не стал какой-нибудь старый, желтозубый ублюдок? Хотела отдать Эйласу свое тело в качестве уплаты только за то, чтобы ее первый раз не превратился в кошмар? Наивная дура! Думает, если корчить из себя невинную сиротку, то сможет разжалобить самого Эйласа? Ни одна из его девчонок не имела таких привилегий, приходя в дом утех изнасилованными, поруганными, порой отдавшиеся за один жалкий медяк, чтобы не сдохнуть с голоду. А эта идиотка пытается ставить условия…
Он отшатнулся и первым его желанием было выпороть эту наглую мерзавку так, чтобы ей было больно сидеть. Нет… Он не станет трогать ее и пальцем, не станет пользоваться ей сам. Такую как она, можно лишь проучить и до тех пор, пока для нее не будет подобран особо важный клиент, она не посмеет появиться в общем зале во время вечерних приемов.
– Поднимайся, - рявкнул он, стремительно дернувшись в сторону стола, на котором стоял недопитый бокал. - Думаешь, так просто можешь взять и использовать меня?
- Я… Это не то… - сбивчиво начала она и Элайс с досадой представил, как она сейчас расплачется.
Краем глаза он заметил, как Кукла подобралась, поджала под себя ноги и спешно натянула на открытые плечи свою вуаль. Дрожит… Неужели от холода? И о черт! Как же его раздражает ее полуоткрытая грудь, что так сильно просвечивается через это тонкое тряпье! Не выдержав, Эйлас подошел к широкому шкафу у дальней стены и дернул на себя дверную створку. Ряд идеально отглаженных рубашек на серебряных вешалках и одна скромная полка на самом верху, где хранились старые вещи, которые он до сих пор так и не выкинул. Дернув что-то не глядя, он вытащил шерстяную кофту, которую тут же швырнул в девчонку.
- Оденься! - отдал он короткий приказ, машинально отвернувшись в сторону камина. Медленно, словно каждое слово оставляло ему неприятное, горькое послевкусие, он продолжил: - То, что произошло сегодня, не гарантирует тебе мою постоянную помощь и милость. Я не собираюсь терять клиентов только потому, что ты глухая и тупая одновременно, раз не можешь не ослушаться самых элементарных приказов. А еще я не намерен терять деньги, которые мне отвалят за твою нетронутую задницу. И значит, расклад у нас с тобой такой: до тех пор, пока не приедет лично выбранный мною гость, способный заплатить за твою невинность сказочные деньги, ты не будешь попадаться мне на глаза. До того момента, станешь работать в кухнях, с остальными служанками. Даже не думай бежать из этого места - найду, придушу и брошу твой труп собакам. Так же не советую причинять себе физическую боль или пытаться вздернуться на собственных чулках - вокруг слишком много глаз, а значит я узнаю об этом куда быстрее, чем ты закончишь.
Он обернулся, ожидая увидеть в ее глазах слезы, испуг или отвращение, но, к удивлению Эйласа, на лице девчонки отразилось искреннее изумление и счастливое неверие будто бы его слова не более, чем иллюзия. Неужели она рада тому, что ей придется торчать в пропахшей жиром кухне, жечься о горячие кастрюли и валиться с ног от усталости?
