Испорченный... (СИ) - Юдина Екатерина

Помпей уже был тут. Стоял рядом с капотом своего громоздкого джипа и курил. Стоило мне посмотреть на альфу, как по спине тут же пробежал колючий холодок. Такой Помпей пугал, хотя мне казалось, что я уже давно перестала его бояться.

Как я предполагала, тут были и Смерть с Голодом. Оба, словно верные псы, стояли около Помпея.

Как только я вышла из машины, его взгляд тут же коснулся меня. Это произошло невесомо, но все равно мне показалось, что в меня вбили копья.

— Мелкая сука, — сказал Помпей, выдыхая дым и не отрывая от меня взгляда. — Успел уже опуститься на колени перед другим?

— Я и перед тобой никогда не опускался, — я держалась ровно и говорила спокойно, но сердце билось обрывками и так чертовски болезненно.

А все из-за Помпея. Стоило увидеть его, как все внутреннее хладнокровие полетело к чертям и меня будто бы обожгло кислотой, оставляя на душе и на теле ожоги, а метка на руке загудела, как нечто противоестественное. Испепеляющее кожу.

— Нет, ты как раз опустился дальше некуда, — Помпей отбросил окурок в сторону, после чего поднял руку и ладонью сделал движение, которым безмолвно говорил, чтобы я приблизилась к нему.

— Нет, — ответила, не раздумывая ни секунды.

— Даже не подойдешь ко мне? — глаза альфы уже были желтыми, но, несмотря на это, они почему-то казались мне черными.

— Нет, — твердо. Безоговорочно, но с замершим дыханием. Все-таки мне следовало держаться подальше от Помпея. Больше никогда не видеться с ним. Для себя я сделала окончательное решение и это более чем отчетливо виднелось в моих глазах, в которые Помпей смотрел слишком долго и неотрывно.

В его собственных зрачках, я заметила то, что пожирало мою душу.

— Гребанная сука, — сказал он на выдохе.

Мне казалось, что Помпей сейчас превратится в то чудовище, которое будет жаждать лишь одного — крови. Но всего лишь одна секунда затишья и альфа стал другим. Создавалось впечатление, что прежним, но скрывающим внутри себя что-то ужасное.

— Я убью тебя, — сказав это, он указал что-то жестом Голоду, а сам медленно закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Не знаю почему, но мне это не нравилось. Помпей казался все более жутким.

Голод вышел вперед. Он весь был мятым. Из одежды только спортивные штаны и футболка, а волосы растрепанные. В ладони парень держал стакан с кофе.

Судя по всему, он спал, когда Помпей позвонил ему.

— Начнем переговоры, — Голод посмотрел на Чуму. — Подойди.

Чума сбросил на крышу машины свою кожанку и тоже вышел вперед.

Существовало одно нерушимое правило, когда-то давно принятое Помпеем и Вавилоном — если шли переговоры, на первом этапе их вели именно Голод и Чума.

У Смерти и Войны была другая роль.

Смерть жнец Помпея, а Война жнец Вавилона.

— Прежде всего, я должен знать собирается ли Помпей судить Нуба по закону о предательстве, — сказал Чума.

Меня передернуло. Я знала об этом законе. Вернее, слышала о нем.

Естественно, перебежки из одной стаи в другую не приветствовались и когда-то мне говорили, что Помпей и Вавилон создали закон — таких не принимать.

То есть, если кто-то из стаи Помпея пожелал бы перейти к Вавилону, тот обязан был отказать, после чего предателя ловили и люди Помпея уже наказывали его.

Точно так же было бы и в случае, если бы предатель появился бы в стае Вавилона. Помпей бы его не принял.

Но я не знала действительно ли существовал такой закон.

В конце концов, на моей памяти еще никто даже не думал перейти из одной стаи в другую, ведь стая это куда больше чем семья. Это часть твоей души. Братья.

Я первая, кто попытался вот так перейти. И, судя по всему, за это поплачусь.

Во мне не было страха. Интуитивно я и так понимала, что находилась на грани, после которой начнется ад, но все равно в этот момент я бросила быстрый взгляд на Вавилона. Все это время он стоял молча и нечитаемым взглядом смотрел впереди себя.

— Да, — ответил Голод. — Нуб долгие годы был одним из нас и решение Помпея таково — его не отпускать. Поэтому, Нуб по-прежнему является собственностью нашего лидера и его право, что делать с Нубом за предательство.

Голод впервые посмотрел на меня и от этого мне стало не по себе. Голод часто подстебывал меня и этим доводил до жуткой злости, но даже не смотря на это у нас были нормальные отношения, ведь мы годами являлись частью одной стаи. Он был не так близок мне, как Помпей, но все равно считался братом, как и остальные члены стаи.

Но теперь я являлась предателем и то, что виднелось во взгляде Голода, сжимало мою душу.

Смерть был таким же, как и всегда. Внешне я разницы в нем не видела, но и для него с этого дня я стала предателем.

Чума на слова Голода еле заметно кивнул и сказал:

— Несмотря на закон, наш лидер не собирается отдавать Нуба. Но взамен он предлагает восточный район Карнка. С этого дня он отойдет Помпею.

Я чуть не поперхнулась воздухом. Карнка оставался единственным районом, в котором еще не было четкого лидерства ни за Помпеем, ни за Вавилоном, но годами они вели вражду за него.

И так просто отдать его?

Я опять посмотрела на Вавилона, но вновь на его лице ничего не увидела.

— Нет, — ответ Помпея заставил меня вздрогнуть. — Никаких альтернатив. Нуб остается мне. Ты уезжаешь нахер. Сейчас.

— Раз ты прервал переговоры, в них больше нет смысла, — Вавилон оскалился. — Я не предлагаю тебе альтернатив. Нуб в любом раскладе остается рядом со мной. Вопрос в том, заберешь ли ты Карнку и успокоишься, или разговор между нами уже будет другим.

— Успокоюсь? — один уголок губ Помпея приподнялся. Это можно было бы назвать улыбкой, но таковой она не являлась. Скорее этот жест был чем-то животным, отображающим внутреннюю жажду крови. — Ты же знаешь, уебок, что я всегда спокоен.

Помпей и спокойствие — нет.

Помпей и ярость, агрессия, кровожадность — да.

Поэтому даже я поняла, что Помпей стебал Вавилона. Но уже в следующее мгновение уголок его губ опустился.

— Между нами не может быть переговоров. Карнка и так будет моей. Нуба я тоже заберу, — Помпей посмотрел на меня. Такой ярости, как сейчас я в нем никогда не видела. — Ты предал и ушел. Под другим ты не будешь. Я убью тебя собственными руками.

Я пошатнулась, но устояла на ногах, хоть и все тело вопило о том, что мне следовало отойти подальше от Помпея. Его желание лишить меня жизни было настоящим и настолько сильным, что по мне оно ударило, как разряды тока.

— У меня только один вопрос, — Помпей бросил на Вавилона взгляд полный пренебрежения. Он вообще смотрел на альфу, как на мусор. — С чего такое желание забрать Нуба себе?

— Потому, что тебя это бесит, — Вавилон ответил Помпею таким же взглядом. — И ты отказался от Карнки. Оказывается, этот мелкий пацан для тебя настолько важен. Возможно, он действительно способный. Только теперь он будет служить мне, а вот как раз ты идешь нахер.

— Важен? — Помпей усмехнулся. — Это ничтожество не стоит ничего. Все прошедшие годы он только и делал, что раздражал и мешал. Я бы с удовольствием отдал его тебе, но сейчас порвать его на части уже дело принципа.

Меня кольнуло. Нет, ударило и я тяжело сглотнула, сама того не понимая опуская взгляд в пол.

— Ты же знаешь, что такое принципы? — продолжил Помпей, пальцами сжав тлеющую сигарету. Ею обжег пальцы, но и бровью не повел. — Это наши законы, которые ты сегодня нарушил. Беспринципный уебок, — Он отщелкнул окурок Вавилону под ноги. — С этого дня я тебя больше не признаю. Стаи с таким вожаком, как ты, в моем городе существовать не будет.

— Подождите, — я сделала шаг вперед. Ноги почему-то подкосились. Эмоционально я захлебывалась, но, при этом, физически почему-то ощущала невыносимую усталость. — Вы заходите слишком далеко…

— Закрой рот, — Помпей медленно повернул голову в мою сторону, а я от этого пошатнулась, только сейчас понимая, что со мной — я давно не принимала таблетки и сущность омеги давала о себе знать.