Дом утех "Соблазн"
Ню Ра ушла, так и не дождавшись ответа, и поддерживающе махнула щеткой на прощание, мол, крепись.
А мне, почему-то, стало страшно, и я, подскочив с постели, прижалась спиной к шкафу, косясь на кровать.
На ней кто-то умер. Ешки-матрешки! На ней кто-то бросил кони
— Ыыыыы…. — Я забегала и замахала руками, испытывая жуткое отвращение и желание как можно скорее и очень тщательно вымыться. — Бве…
Дверь скрипнула, и мой недавний пушистый гость, самостоятельно нарекший себя соседом, быстренько запрыгнул на кровать, чуть склонив голову. Я бы сказала удивленно.
— Занятно ты проводиш-шь время. – Он дернул усами, и, задрав одну из лапок, быстро ее вылизал, не забывая про пушистые промежутки между пальчиков с острыми коготками. — Лучше бы вымылась. Твой следующий клиент не любит чужих запахов.
— Почему? — глупо спросила я, размышляя, стоит ли сообщать пушистому, что в этой койке кто-то помер.
— Обоняние чуткое. И не душись сильно. А лучше вымойся и побегай. Быстр-р-ро побегай.
— Мм? — Желтые кошачьи глаза смотрели нетерпеливо и немного раздражено, будто я хомяк, который на стоящую добычу похож не был, но из себя выводил одним лишь шуршанием.
— Ты хочешь, чтобы я тебе помог или нет?
Качнув головой согласно, я вопреки действию возмутилась:
— Я так-то помощи не просила. Это ты попросился со мной жить!
Мне показалось, или он глаза закатил?!
— Иди мыться, и я расскажу тебе про следующего клиента. Или разбирайся с ним сама. Мазь заживляющую где-нибудь раздобудешь сама. — И, вытянувшись на лапках, соскочил с постели.
— Стой! Хорошо! Я в душ, но ты остаешься здесь. — Пригрозила ему пальцем, будто и вправду смогу им управлять и командовать.
Кот хмыкнул и запрыгнул на кресло, сворачиваясь клубочком:
— Как скаж-ж-жешь.
Никогда я так рьяно не терла себя губкой. Бассейн, в котором меня купала Риэль, казался сейчас детским садом, потому как мягкая, чуть теплая вода не шла в сравнении с горяченным душем и жестким скрабом, которым я яростно натирала тело, избавляясь от любых следов любви с триумвиратом.
Котик ждал меня на том же месте и, дождавшись, пока я, замотанная в пушистое полотенце, не присяду на край постели, поднялся и сверкнул глазами:
— Твой следующий клиент — ликантроп.
— Лика-что?
— Ликантроп, неграмотная! – цокнул он языком. – Знаний у тебя, как у табуретки.
— Еще слово и вылетишь в окно. Мазь, так и быть, раздобуду.
— Не злись, крас-а-авица. — Он по-хозяйски запрыгнул мне на руки и потерся лбом о грудь. – Мне иногда сложно промолчать. Яз-зык длинный.
— Укорочу, обращайся. Так что там с этим ликантропом?
— Животное. Банальное и тупое, но конкретно этот при деньгах и из знатного рода. А еще придира, каких поискать. Все цветочки Марты уже попробовал и ни к одной не вернулся дважды. Но мы это исправим, крас-с-савица.
— И каким же образом, хотелось бы знать?
— Все просто. – Кот боднул мою ладонь, намекая, чтобы чесала между рожек, пока котяра повествует. — Что мы знаем о ликантропах? Ты ничего, я достаточно. Так вот, у них инстинкты развиты гораздо сильнее, чем у оборотней, их зверь зачастую, даже сильнее человека.
— И-и чем мне это гроз-зит? — заикаясь, спросила я, понимая, что совершенно не хочу проводить время с получеловеком полу-зверем.
— Не трусь, малыш-шка. Давай поучимся рычать.
— Рычать?
— Да-а. На колени. — Он спрыгнул и сел возле ног. — Давай, давай. Времени немного.
У меня было крайне стойкое ощущение, что он меня разыгрывает и выражая явное сомнение, я медленно опустилась на пол.
— Теперь на четвереньки. Угум, вот так. — Он обошел меня по кругу, с высоко задранным хвостом, и, по всей видимости, остался доволен: — А теперь чуть прогнись в спине, и локти согни, локти! К полу грудью прижмись и рычи.
— Как?
— Как животное. Видела, хотя бы раз, как себя ведут волки? — Я отрицательно покачала головой. — Жаль, значит, будем учиться с нуля.
Следующий час, он мучил меня, упрекая то в неправильном тоне, то в недостаточной громкости и неподобающей позе.
— Не-е-ет! Ты должна вести себя как волчица. Рычи! Скалься!
В какой-то момент он взбесил меня в край, и я злобно оскалившись, рыкнула и клацнула зубами перед пушистой мордой. Но эффект достигнут не был. Вместо испуга, он едва не захлопал пушистыми лапами:
— Да! Вот так! Рычи, Таша-а-а! Рычи как зверь!
Окончательно войдя в роль, я чуть пригнулась к полу и оттолкнулась лапами, тьфу ты, ногами, и попыталась поймать пушистика. Не вышло. Юркий звереныш, ловко ускользал, а в конце концов, с воинственным воплем напрыгнул мне на спину, впиваясь острыми когтями в полотенце.
— Победа! Зааркань цветок борделя! — смеялся он, но резко оборвался и замолк, спрыгивая с моей спины вместе с полотенцем. — Веди себя как самка! — шепнул и скрылся под кроватью, утаскивая мою единственную одежду.
А дверь медленно открывалась.
