Мой Злой Принц (ЛП) - О&#39

И я очень надеялся, что это не имеет никакого отношения к Дэниелу.

Одно лето. А потом я сделаю свое дело и подумаю об американской наследнице.

— Это не Средневековье, — сказала Вера, ее поддержка на этой арене была нескончаемым сюрпризом. — Мальчик должен жениться на той, на ком хочет.

— “Мальчику” двадцать семь лет если что, и в некоторых частях нашего королевства похоже все еще Средневековье, — сказал Джон, и мне стало стыдно, что он был прав.

Печать на двери библиотеки треснула, и кто-то вошел в комнату. Все за столом переглянулись и начали собирать свои вещи. Спрятавшись, мы не могли видеть дверь, и все были параноиками, что это мог быть мой отец, или дядя, или кто-нибудь из их приспешников.

Я мог бы сказать им, чтобы они не волновались. Даже не глядя, я знал, что это Бренна. На несколько минут раньше. Пробираться от двери в дальний угол она любила больше всего.

Мне не нужно было видеть ее, чтобы понять.

От нее пахло можжевельником и лавандой. И она испускала электрический ток в воздух. Мое тело проснулось, словно после долгого сна.

Зуд и судороги от осознания ее присутствия.

— Я подумаю о женах через несколько месяцев, — сказал я, когда все встали. — И я понимаю, что терпения набраться трудно. Мы можем спасти наш промысел, я в этом уверен. И они могут просто спасти нас.

— Я думаю, ты сошел с ума, парень, — сказал Джон. — Рыбалка не вытянет эту страну. Но я готов дать тебе еще несколько месяцев свободы, прежде чем женить на той, которая готова больше заплатить.

Алек рассмеялся, но проглотил смех, когда я посмотрел на него.

Я закрыл дверь позади всех, а потом оказалось, боролся со своей улыбкой.

Бренна.

Она оказалась именно там, где я и предполагал, - в одном из кожаных кресел за широким дубовым столом, вырезанным викингами, поселившимися на этом острове.

Ее дерзкая ухмылка произвела на меня такое впечатление, что я не мог ее понять. Вся она произвела на меня такой эффект, который я не мог определить, да и не пытался. Больше не было никаких ограничивающих ящиков для этой женщины и того, что я к ней чувствовал.

Но что меня в ней поразило, так это то, что она могла сидеть и казаться одновременно совершенно чужой и совершенно знакомой.

Те же длинные светлые волосы, пронзительные голубые глаза, пристальный взгляд сквозь очки. Книга в ее руках.

Сила природы, которую я не мог ни предсказать, ни контролировать.

Наше последнее лето, подумал я с болью, похожей на сожаление и облегчение одновременно.

— Привет, Бренна, — сказал я, прислонившись к столу. — Прости, что не смог встретиться с тобой в тронном зале.

— Все в порядке. Я решила, что ваша встреча затянулась. Как продвигается дело с клубом плаща и кинжала? — спросила она, переходя сразу к делу. Которым Бренна в действительности и занималась. И она была единственной, кто делал это во дворце. Бренна сразу поняла, в чем дело, и бросилась работать на результат.

Я вздохнул и провел руками по лицу. Я был измотан. Решетом воду носить и пытаться влиять на происходящее из тени за спиной отца оказалось не так просто, как я думал.

Что заставило меня думать, что я смогу это сделать?

— Гуннар? — Она встала и подошла ко мне поближе. Голос Бренны был полон сочувствия и беспокойства, и я хотел больше, чем мог сказать, притянуть ее в свои объятия. Положить подбородок на ее голову и позволить ей поддержать меня в течение нескольких секунд.

Но это пересечет границы, которые мы поставили между собой. Соглашение “просто друзья” и Дэниел. Буквально мили и мили между нами — все стены, возведенные вокруг нас, чтобы остановить нас от того, что мы хотели сделать.

Мы переписывались часами каждую неделю. Но мы никогда не прикасались друг к другу. И эта обратная близость сбила меня с толку.

Пока Бренна училась в школе, она превратилась в принцессу викингов, и я едва мог оторвать от нее взгляд. Бренна владела своим ростом и носила высокие сапоги, которые делали ее еще выше. И узкие джинсы, которые выставляли напоказ ее ноги и округлый изгиб ее задницы.

Это вызывало проблемы каждый раз, когда мы были вместе. Проблемы, которые я упорно скрывал. Но я так чертовски устал. И мне было так чертовски одиноко здесь, в тени. Как я мог жениться на богатой наследнице, когда Бренна и ее ноги были где-то далеко?

Поэтому, когда она подошла ко мне со всей своей заботой, дружбой и своими гребаными ногами — я отступил.

Что, конечно, заставило ее остановиться. Бренна прижала руку к животу, теребя нижний край рубашки.

Наша странная близость позволяла легко ранить друг друга. Мы все состояли из шипов и роз. И я не знал, как это остановить.

— Я в порядке, — сказала я с улыбкой, которая пыталась перекинуть мост через зияющую пасть пещеры, которую мы держали между нами. — Но часы тикают. У отца опять сердечный приступ. И мой дядя, жадный ублюдок, пытается захватить власть, сыграв на всей этой ситуации с нефтью.

— И ты собираешься его остановить?

— Я наследник трона Васгара, Бренна. Если я не остановлю его, то кто? Если я не выведу эту страну из темных дней, в которые нас загнал мой отец, то кто же? Мой дядя через три года присоединит нас к России.

Бренна молчала так долго, что я поднял глаза и увидел, как она смотрит на меня, закусив нижнюю губу.

Черт, я хотел пососать эту губу. Каждый раз, когда мы виделись, она была другой. Не просто красивее, какой она была, но и ослепительно красива. Почти болезненно. Но она все больше и больше становилась самой собой. Как-то острее. Яснее.

И теперь, стоя передо мной, она была воплощением разницы между привлекательностью, которой всегда была, и магнетизмом.

Бренна была абсолютно притягательна.

Я никогда не ожидал такого. Эта медленная и неуклонная эволюция ее, как женщины.

И моя растущая неспособность сопротивляться ей.

— Посмотри на себя, — сказала она с сияющей улыбкой.

Нет. Нет. Дорогая, посмотри на себя.

— Наверное, кто-то на меня подействовал. — Мы посмотрели друг на друга, эта связь кипела между нами, и совершенно некуда было деться от ее влияния, прежде чем Бренна отвернулась к витражам. Квадраты голубого света падали на ее лицо.

Ты все еще с Дэниелом? Скажи мне, что ты не с Дэниелом.

— Я хочу помочь, — сказала она. — С Советом. С голосованием. Со всем, что ты делаешь.

— Помочь? А как же твоя жизнь в Шотландии? Дэниел.

— У меня есть несколько месяцев до отъезда в Нью-Йорк.

— Нью-Йорк? — вот что я спросил. Несколько месяцев? — Бренна, хватит секретов. Что происходит? Почему ты дома?

— Я получила работу в ООН. Начиная с Нового года.

— В ООН?

Она кивнула.

Медленная улыбка расплылась по моему лицу.

— Бренна…

— Остановись.

— Нет! Это потрясающе! Как давно ты знаешь это?

— Некоторое время.

— Почему ты мне не сказала?

— Без понятия. — Бренна посмотрела на меня и отвела взгляд. Довольный и нервный. Такая невыносимая Бренна. — Я хотела сказать тебе лично.

— Боже мой, Бренна. Поздравляю, — сказал я и шагнул к ней. Линии между нами предупреждающе гудели, настаивая, чтобы мы держались на расстоянии, угрожая ужасными вещами, если мы проигнорируем эти предупреждения.

Но это было грандиозно, начало всех ее мечтаний, и я притянул ее в свои объятия.

Бренна поместилась там, на моей груди, под моим подбородком, как я и предполагал. Мы вдохнули, наши животы соприкоснулись,ее дыхание коснулось моей шеи. Кончики ее длинных волос скользнули по моим пальцам, и я не удержался, чтобы не запустить их в эти пряди.

Руки Бренны широко раскинулись по моей спине, как будто она пыталась почувствовать как можно больше меня. Как будто своими руками она могла запомнить меня. Я знал, что она это делает, потому что я тоже это делал.

У нас был только один момент. Одно мгновение, и мы оба воспользовались этим. Впитывая ощущение прикосновения друг к другу сквозь кожу, как изголодавшаяся по дождю земля.