Амбивалентность - 2 P.S: Я научу тебя прощать (СИ) - Ельская Ингрид
— О чем нам с тобой разговаривать, Ильяс. Мы же все в ангаре обговорили. У нас разные пути. Я люблю своего мужа, у нас с ним растет прекрасная дочь. А ты разрушил мою жизнь.
— Это дочь Назара? — он пристально уставился в мои глаза и я растерялась.
— А чья еще? Не твоя же. У нас же с тобой ничего не было, — удивленно пробормотала я.
— Да…, — он сморщился, — глупый вопрос. Я не рушу твою жизнь, я пытаюсь тебя спасти.
— От кого? От них? — он что-то скрывал от меня. Знал и не хотел говорить.
— Почему ты считаешь, что я…убил твоих родителей? Кто тебе это сказал? — Ильяс проигнорировал мой вопрос.
— Потому что у тебя был мотив. Ты отомстил за Инзилю, — отрывисто сказала и встала, но быстро вернулась на место, потому что машину затрясло. Скорее всего мы съехали с асфальта и поехали по неровной дороге.
— Кто тебе это сказал? — снова взял меня за руку. Его лицо расслабилось. Таблетки начали действовать.
— Вадим…это, — Я не успела продолжить, потому что фургон остановился и снаружи послышались голоса.
— Безопасник Волкова, я знаю, — Ильяс напрягся и потянул меня за себя, пересаживаясь на мое место. Когда двери открывались, он неожиданно подмигнул мне, — ничему не удивляйся. Все будет хорошо. Тебе никто и ничего не сделает, поняла?
— Поняла, — сердце панически забилось, когда в салон ударила полоска солнечного света, заставляя зажмуриться, — у тебя есть план?
— Есть. Придется довериться черту, — он ухмыльнулся, словно сам не верил в то, что говорил.
Глава 16
Назар
Я опоздал на двадцать минут. Какая-то треть часа обошлась мне слишком дорого: жену увели практически у меня из-под носа. Этот ублюдок снова обыграл меня, оставив в напоминание о себе переполох в местном парке, и раскидав по территории гильзы. Услышав, что была стрельба, меня закоротило. Сафаров зарвался. Когда я найду его, парень пожалеет, что вновь решил напомнить о себе и не подох в ангаре со своим папашей. Я не верил в то, что он мог выстрелить в Камилу, но даже мизерная вероятность такого исхода доводила до тряски. Больше всего я ненавидел чувство беспомощности. Когда ты не можешь помочь человеку, который больше всего в тебе нуждается.
Когда мы с Вадиком приехали в парк, там уже работала полиция. Какая-то мамаша, качая детскую коляску кислотно-зеленого цвета, громко рассказывала про то, как группа вооруженных людей похитила девушку. Я догадывался, что она говорила про Камилу, но не стал подходить и привлекать к себе внимание. Моей жены здесь нет, а давать очередные показание — лишь пустая трата времени. Менты все равно не достанут Многоликого и, возможно, они заодно. Ведь я не сообщал о похищении Камилы и про вознаграждение тоже не говорил. Кто-то старательно меня топил и у него это получалось.
Мы уже хотели уходить, когда я услышал, как один из сотрудников сообщил, что за ларьком с шаурмой есть кровь. Слова резанули, как острая бритва. Сафаров не мог стрелять в Камилу, нет… Та мамаша сообщила, что девушку похитили, а Ильяс бы никогда не промахнулся. Или цель была только ранить?
— Узнай чья кровь, — тихо сказал брату, жестом показывая телохранителям, что мы уходим. Вадик пошел следом, набирая кому-то по мобильному. Больше нам тут делать нечего. — Позвони ребятам, пусть прочешут весь город. Все склады, посуточные квартиры, гаражные кооперативы. Везде, где эта тварь может ее держать, — добавил, когда мы сели в машину, — сами пусть не лезут. Только найти. Дальше я сам разберусь.
— Ты не доверяешь им? — спросил Вадим, заводя автомобиль.
— Я знаю Сафарова. Эти ослы даже в парк не успели приехать, хотя я им сказал маршрут автобуса. Или ты думаешь, они смогут противостоять ему?
Брат только головой покачал, набирая пацанам, чтобы отдать им новый приказ. Я откинулся в кресле и, закрыв глаза пытался успокоиться. Через несколько часов мы узнаем, Камилина ли это кровь. Если с ее головы хотя бы один волос упадет, я устрою Сафарову самую мучительную смерть. Хотя, он при любом раскладе не жилец.
— Домой? — поинтересовался Вадик, когда мы отъехали от парка.
— Я не уеду из города без нее. Давай заскочим к Севе в гости. Он же как раз должен быть в городе, — я вспомнил про товарища.
По дороге мне пришло видео. Загружая сообщение, догадывался, что там будет. Мобильник жалобно затрещал от силы, с которой я сжал его пальцами, выжидая, пока видеофайл начнет воспроизводиться.
На коротком видео была запечатлена моя жена. Растрёпанная, зашуганная и слишком бледная. На сером платье были бурые пятна, которые доводили меня до тряски. Я надеялся, что это не ее кровь. Внешне Камила выглядела целой, только блеск стальных глаз подтверждал ее взвинченное состояние. Супруга стояла у кирпичной стены, прижимаясь к ней, словно боялась, что без ее поддержки та рухнет.
Моя маленькая девочка. Прости, что не успел тебя забрать, как обещал…
— Ты просил показать твою жену? — за кадром забасил неизвестный. — Любуйся. Целая цыпочка. Пока целая. У тебя есть время до восьми утра, после чего я начну нарушать целостность ее шкурки. Ты помнишь условия возврата твоей сучки?
— Я лично скормлю твою шкуру свиньям, — выплюнула Ками, озлобленно сверкнув глазами, — если ты думаешь, что это так просто тебе сойдет с рук — ошибаешься. Кроме Волкова есть как минимум два человека, кто тебе за меня голову оторвёт.
— Ретивая сука, — хохотнул басист, — если бы она не попросила тебя не трогать, лично бы раком нагнул. Можешь пока тявкать. Потом скулить будешь.
— Короче, Волков, думай до утра, — сбоку донёсся другой мужской голос, — или пожалеешь.
Видео закончилось, я не сразу убрал телефон в карман. Эмоции закончились. Я устал. У меня даже злиться сил не оставалось, только жутко хотелось заснуть и проснуться рядом с женой. Себе дал слово: когда вызволю ее, не отпущу от себя.
— Он говорит «она», ты слышал? — подал голос Вадик. — Какой бабе ты дорогу перешёл?
Я задумался. Если говорить о сильной ненависти, то есть лишь одна особа, от которой избавиться не удалось: Амина — Связная Сафарова. Но я не знал, выжила ли она. Четыре года назад ей удалось сбежать, но я слил ее всем, кто интересовался Сафаровым. Девка меня ненавидела. Но она четыре года о себе не давала знать.
— Я знаю только одну, это Связная Сафарова, — озвучил вслух, — я больше с бабами не связывался.
— А у мужиков, с которыми тёрки были, не остались жены или любовницы?
— Хмурнов один. У него дочь была… Не знаю, где она. Вроде за бугор свалила. У остальных никого нет. Жиглов ещё есть…но тот прячется после того, как его люди промахнулись и вместо Боно шмальнули в Камилу. У него вроде жена была, но они в разводе. Потрясем их?
— Я найду обеих, — кивнул Вадик.
Сева встретил нас с распростертыми объятиями.
— Ты с каждым месяцем все круглее и круглее. Тебя жена на забой кормит? — поинтересовался я, рассматривая округлый живот товарища. Когда-то там был пресс, но со времени женитьбы парень пошел вширь. Кубики стали стесняться и выстроили жировую преграду против внешних посягательств.
— Ну Дашка-то готовит хорошо, не спорю. У меня просто жизнь спокойная, вот я и набираю вес, — Сева заткнулся, поняв, что неудачно пошутил. Он посторонился, пропуская нас в квартиру.
Мы прошли на просторную кухню, оформленную в стиле хай-тек и сели за белую барную стойку. Сева поставил чайник и прислонился к черному кухонному гарнитуру, задумчиво чеша бороду. Вся растительность с головы ушла на подбородок с щеками, придавая низкорослому мужчине нотки импозантности, как он говорил. Я считал, что он просто забросил себя, но держал мнение при себе. Его жизнь.
— Я слышал про стрельбу в парке. Твоя? — спросил друг.
— Моя. Я опоздал, — угрюмо ответил, сложив пальцы в замке, — мои люди сейчас переворачивают город. Ты можешь посодействовать? У тебя же промзона за городом, отправишь своих, чтобы время зря не терять?
