Фанфикс.ру Friyana - По другую сторону тепла
Замер в беззвучном крике Снейп, чьи руки дрожали, сжимая — Гарри знал это — ставший вдруг невыносимо горячим кристалл. Остолбенело застыл Том Риддл, единственный живой человек в эпицентре бушующей стихии.
И еще — недоумевающе озирался невесть когда вылетевший из пролома в стене Симус Финниган, крепко держащий за руку рыжеволосую девушку с совершенно обезумевшими глазами. Джинни.
Она смотрела на Гарри, словно и не существовало ревущего пламени всего в трех футах от нее, словно не валялось под их ногами тело Альбуса Дамблдора и не источал истерическую ярость бывший Темный лорд. Она смотрела только на Гарри.
И, повторяя рефреном нужный ритм, знакомый до нюансов интонаций, тот не мог отвести взгляда от бездны отчаянной радости в распахнутых глазах.
Сейчас ему не было жаль ни ее, ни бывшего все это время такой же бессловесной пешкой Симуса. Гарри Поттеру не было жаль никого — может быть, потому, что способность чувствовать что-то, кроме яростной, всепоглощающей усталости, исчезла вместе с надеждой вытащить отсюда Малфоя живым. А, может, ему просто было плевать на то, насколько осознанными являлись поступки тех, кто заварил эту кашу. Разве можно испытывать жалость и сочувствие к существам, благодаря которым твоя жизнь закончилась, не успев начаться?
Кристалл в ладони Северуса вдруг вспыхнул нестерпимо ярким оранжевым светом, заставив всех зажмуриться и невольно зашипеть от почти физической боли. Краем глаза Гарри увидел, как выгнулась спина профессора, словно он едва сдерживается, чтобы не отшвырнуть выжигающий его изнутри камень.
А мгновением позже понял — Снейп и не может его отшвырнуть. Кристалл медленно врастает под кожу жертвы, проникая в нее, овладевая ею — и позволяя стихии выгрести все, что представляет собой сущность мага.
Жертвоприношение не было фигуральным выражением в описании стихийных Ритуалов, внезапно осознал Гарри. Оно совершалось по всем правилам язычества — поклонение стихии должно выражаться в полном и беспрекословном согласии ублажить ее, скормив наиболее вкусную пищу. Мерзость какая…
Он вдруг представил, что было бы, рванись он сюда один — и попытайся произнести те же слова, держась за горящий кусок хрусталя, плавящийся сейчас в ладони Северуса. Какой оплеухой ответила бы стихия за обрыв Ритуала?
Выкрикнув последние строки формулы призыва, Гарри повернулся лицом к все еще беспомощно замершему посреди зала Тому Риддлу и поднял правую руку. Ты — такая же жертва, почти равнодушно подумал он. Тебя нет смысла приковывать к алтарю, огонь — сам себе алтарь, и оковы у него похлеще цепей в местном подземелье… Так что стой, мой старый знакомый. Я иду к тебе.
Визг наконец-то вышедшей из ступора Джинни прозвучал почти одновременно с возмущенным воплем Финнигана. Гарри посмотрел вверх и с отстраненным удивлением отметил, как срываются искры с кончиков пальцев поднятой руки, будто пламя, бьющееся в нем самом, пытается вырваться наружу. И еще — он вдруг осознал, что разум всех, кто поневоле оказался заключенным в огненный круг Ритуала, открыт ему. Так, как если бы все присутствующие кричали ему в уши, перебивая друг друга.
Северуса истязала боль. Он оставался в сознании, хотя разум стремительно покидал его — перед его глазами бушевал огненный ад, и профессор Алхимии уже не отдавал себе отчета в том, где он находится и что делает. Для него существовала только боль, не сравнимая ни с чем, что доводилось переживать Снейпу в его не самой простой жизни.
Джинни била истерика. Прижав кулаки ко рту и боясь сдвинуться с места, она смотрела на Гарри расширенными, полными слез глазами, и в них трепетала беспомощная радость, смешанная с чувством вины, изумлением, непониманием и каким-то захлебывающимся отчаянием. Девушка совершенно не осознавала происходящего, для нее существовал только Гарри Поттер — пусть даже сейчас он, скорее, походил на живой факел, чем на человека, с которым ее когда-то что-то связывало.
Темный Лорд был напуган. Напуган настолько, что даже не свяжи его стихия сейчас в тугой узел, он все равно вряд ли смог бы сдвинуться с места. Гарри понимал его — любому человеку, пусть даже слишком много о себе возомнившему, отшибает мозги от страха при прямом столкновении с вырвавшейся на свободу стихией. Потому что — она не имеет ни сознания, ни разума, ни тела, ни чувств. На нее невозможно воздействовать, с ней бессмысленно пытаться договариваться, сражаться или соревноваться. Мощь и величие пламени сметают любого, кто встанет на его пути — пусть даже он действительно многие годы верил, что смог бы повелевать миром. Один взгляд в лицо настоящей силы рассеивает и не такие заблуждения.
Гарри невольно поймал себя на жестокой усмешке. У тебя будет замечательная смерть, Том — ты попробуешь заглянуть в ад, в котором я живу. Были бы сейчас в порядке твои мозги, ты оценил бы иронию. Но и так сойдет, я не принципиален…
Симус Финниган твердо собирался вмешаться. Не то чтобы он был так уж против смерти Темного Лорда — хотя и совершенно не представлял даже в глубине остатков души, что ему делать, если вдруг окажется, что ни темной, ни светлой стороны больше не существует. Но — так или иначе, Гарри Поттер выполнял за него сейчас грязную работу, которую все равно рано или поздно пришлось бы делать самому. А Симусу не очень хотелось. Он был бы рад пожинать лавры, но не желал становиться героем.
Плохо было другое — он совершенно, абсолютно не верил в способность Поттера вывести Ритуал в нужную фазу и вовремя свернуть его, ограничив число жертв намеченным Томом Риддлом. Более того — Гарри был уверен, что Симус даже не распознал Ритуал, увидев только вызов стихии и предположив, кто должен стать ее целью.
А еще — отчасти — Финниган подозревал, что целью может являться и он сам. Бывшему гриффиндорцу было чего бояться.
Окруженный струящимся из поднятой ладони пламенем, лишенный возможности сдвинуться с места, Гарри начал торопливо выкрикивать следующую часть призыва — оставалось указать жертву и выразить согласие принять неизбежность. И тогда уже поздно будет пытаться прервать Ритуал.
Сквозь оранжевую огненную завесу он увидел, как Симус рванулся через рухнувшие камни к почти потерявшему сознание Снейпу. Время словно замедлилось — Гарри выплевывал нужные строки одну за другой, боясь пропустить хоть слово — и еще больше боясь не успеть договорить, в то время как Финниган мчался к единственно верно определенному им слабому звену в цепочке вызова.
Еще надеясь, но уже понимая, что не успевает, Гарри с ужасом смотрел, как Симус, подлетев к профессору, с размаху бьет его в висок, а затем одним точным ударом вышибает из безжизненной руки все еще горящий кристалл.
