Stulchik - Эротические рассказы - Подростки

— Иисус Христос! — войдя в азарт, он вообще спустил шорты. Я ясно видела, как его твердый член высовывается из кулака, а другая рука гладит яйца!

Шум воды прекратился и дверь душа открылась. Теперь мама предстала перед Робертом полностью голой! Его рука заерзала, как безумная…

— Боже мой! Сколько же раз он смотрел на меня?! Я вспомнила, как частенько вертелась голой перед зеркалом, рассматривая каждый кусочек своего тела…, даже самые интимные детали! И он видел все это? Он видел, как я игралась со своей писей? Боже, боже! Он видел, как я, нагнувшись, мыла ванну? Мои ноги были широко расставлены и он видел все — и попу, и мои половые губы?!

Мысли страшили… и возбуждали! Сердце билось, как сумасшедшее… Тем временем Роберт бесшумно вернулся в комнату. Я с трудом проглотила слюну — мое горло совсем пересохло. Несколько секунд спустя, мама вышла из ванной и направилась в спальню. Я вспомнила, что она уезжает и не вернется до позднего вечера. И папы тоже нет!

Мои мысли путались. Если я скажу маме, она убьет Роберта! Когда папа вернется домой, он убьет его снова!

Но если я сама накажу его?… Да! Да! Да! Это было озарение! Я… сама… сестра, за которой он подглядывал! Я накажу его так, что он никогда… никогда… не забудет это! Я заставлю его! Он не посмеет отказаться от наказания! Скоро мама ушла и Роберт вышел на лужайку. Я взяла из кухни нож и, став на колени, приоткрыла дверь ванной. В щель было видно все! Даже туалет! Все сомнения отпали. Он мог бы видеть все!

Я позвонила Петти и все ей рассказала. Она сказала, что придет, как только закончит некоторые домашние дела. Рисковать получением порки от мамы ей не хотелось. Да уж, миссис Петовски владела ремнем искусно — Петти можно было понять!

Роберт закончил стричь лужайку и зашел в душ. Я очень хотела подсмотреть за ним, но не хотела рисковать — стоило мне попасться и хитроумно придуманный план рухнул бы, как карточный домик.

Когда брат закончил мыться и вошел в кухню, я попросила его помочь мне перетащить в подвале некоторые тяжелые вещи. Мы спустились вниз и я сказала ему, что знаю его тайну, что я видела его подглядывающим, и что с ним будет, когда об этом узнают родители. Его лицо было красным, как свекла! Он молил меня молчать и обещал сделать за это все! Что угодно!

Я сказала Роберту, что до конца дня он будет безоговорочно подчиняться мне, и что я намерена дать ему хорошую порку! Он на коленах благодарил меня!

Я велела ему снять джинсы и тенниску — он со стоном подчинился. Взяв его за руки, я связала их вместе и привязала к потолочной балке. Теперь брат был полностью в моей власти и совершенно беспомощен. Тут в подвал вошла Петти и сказала:

— Привет, Бекки! Привет, извращенец!

— О, Боже! — застонал Роберт — Петти знала все.

— Держись. Роберт, — дразнила я его. — сейчас я спущу с маленького мальчика трусики.

Я вставила пальцы в пояс его белых трусов, стала на колени, и медленно-медленно потянула трусики вниз. Петти, улыбаясь, наблюдала за позором Роберта. Он изо всех сил старался стоять неподвижно. Наконец, его интимные части обнажились. Брат громко застонал! Да уж, я постаралась сделать этот ритуала предельно оскорбительным!

Роберт поочередно приподнял ноги и я окончательно сняла с него трусы. Он стоял перед нами полностью голый!

— Я намерена связать тебе лодыжки, Роберт. Я совсем не хочу получить от тебя пинок ногой. Может быть, Петти, ты поможешь мне? — спросила я приятным тихим голосом.

Вместе мы преодолели сопротивление мальчика и заставили его раздвинуть ноги примерно на три фута. Привязав их в этом положении, мы обеспечили жертве полную неподвижность. Закончив связывание, мы стали внимательно рассматривать голого мальчика, громко обсуждая его гениталии и попу и, как бы невзначай, касаясь и похлопывая его. Я подняла кожаный ремень и показала его Роберту.

— Время настало, Роберт! И помни — я не хочу видеть, как ты сжимаешь попку. Ты понял?

Брат кивнул. Петти, тем временем, подтащила стул и уселась перед Робертом на расстоянии не более фута. Хихикая, она внимательно рассматривала его гениталии. От стыда Роберт закрыл глаза…

Я стала позади него и, подняв ремень, звонко ударила брата по заду! Звук удара отозвался эхом! Полюбовавшись, как на ягодицах брата вспухает красный рубец, я подняла ремень снова…

Удар!.. Пауза… Сильный удар!.. Сильный удар!.. Звук, казалось, изменялся в зависимости от того, где приземлялся ремень.

Мальчишеский зад постепенно розовел!

Сильный удар!.. Сильный удар!.. Сильный удар!.. Роберт изо всех сил сжимал зубы, чтобы не закричать.

Взяв мамину щетку, я начала протирать жесткой щетиной нашлепанную кожу. Роберт заерзал. Тогда я провела щеткой по его груди и соскам и опустилась вниз… От прикосновения щетины к его чувствительным гениталиям Роберт судорожно вздохнул. Я прошептала:

— Мне жаль, Роберт, но нужно продолжать.

Шлепок! Задняя часть щетки врезалась в розовую кожу попы. Он задохнулся. Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Удар!

Я дал ему, по крайней мере дюжина ударов так сильно, как смогла!

Снова взяв ремень, я ударила Роберта точно посередине ягодиц.

— А-а-а! Пожалуйста, остановись! Я получил достаточно! Я никогда больше не сделаю это! — умолял Роберт.

Почувствовав усталость, я села рядом с Петти. Она, тем временем, протянула руку и взяв половой член Роберта, начала его массировать. Право, эта девушка, была более бесстыдной, чем обычный подросток!

— Как часто ты играешь с этим, Роберт? — спросила она, продолжая играть с членом.

Роберт, не отвечая, смотрел вверх. Петти пустила в ход другую руку и начала ласкать его яички, катая их внутри мошонки.

— Смотри на меня, когда я говорю с тобой! И отвечай! — с этими словами Петти слегка дернула Роберта за яйца.

— Ах! — задохнулся брат и посмотрел вниз на улыбающееся лицо и ловкие руки Петти.

Я почувствовала возбуждение, согревающее мой пах. Петти продолжала дразнить и поглаживать интимные части Роберта.

— Ну скажи же нам, Бобби, — дразнила она мальчика, двигая его крайнюю плоть вверх и вниз.

Член Роберта начал распухать в ее руке. Почувствовав это, Петти, не останавливая движения, стала протирать головку члена большим пальцем.

— Почти… почти каждый… каждый день, — заикаясь, выдавил Роберт.

— И ты любишь делать это, подсматривая за матерью… и за сестрой? Ты смотришь, как они моются, и как вытираются? И как писают? Ты смотришь на это тоже? — допрашивала Петти, восхищенно наблюдая, как рос член

— Да… — прошептал он, закрыв глаза и откинув голову назад, корчась в дразнящих его руках.