Связанные шрамами (ЛП) - Марсо Иви

«Не я одна страдаю», — угрюмо подумала Брин.

Трею, должно быть, тоже было очень больно видеть Сарадж, потому что вскоре он наклонился к Брин и пробормотал:

— Я собираюсь уйти пораньше. Хочу выспаться перед завтрашним путешествием. — он заколебался. — Я… скоро увидимся.

— Конечно. — они оба несчастны. Оба влюблены в кого-то другого. Весь оставшийся вечер Брин пыталась изображать благодарность, пока королевские особы, солдаты и крестьяне подходили к помосту, чтобы ее поприветствовать.

В какой-то момент маг Марна подняла бокал в ее честь с серьезным взглядом, и Брин тяжело сглотнула. Она поняла, что хотела сказать женщина. Больше не нужно ждать. Брин не могла отправиться в свадебное путешествие девственницей.

Но она никак не могла набраться смелости и присоединиться к Трею наверху, в покоях для новобрачных. Она выпивала все больше и больше вина, испытывая все большее беспокойство по мере того, как тянулся вечер. Ранее в тот вечер Рангар дал ей понять, что такое настоящая страсть. После того, что произошло между ними, как она могла быть с кем-то еще?

Она бросала взгляды в сторону Сарадж, желая присоединиться к подруге и избавиться от этого ужасного напряжения. Ее проблемы были из тех, о которых хотелось бы поговорить с подругами или сестрами, но она не могла рассказать Сарадж о том, что спала со своим бывшим возлюбленным. А ее сестра, Элисандра, была далеко в Дреселе, вероятно, прекрасно играя роль герцогини… все, что делала Элисандра, было совершенным.

К тому времени, когда музыканты остановились, Брин поняла, что она пьяна.

«Ах, ну, если мне предстоит потерять девственность с братом моего возлюбленного, я вполне могу быть пьяной».

После окончания мероприятия она поднялась по лестнице башни в сопровождении своих стражников, которые следили за тем, чтобы она не споткнулась при спуске по винтовой лестнице. Ее мысли снова вернулись к сестре. Какой была брачная ночь Элисандры?

С самого рождения Элисандра была обручена с герцогом Дреселя и удачно вышла за него замуж… правда, после восстания и бегства. Но Элисандра воплощала образец изысканных манер. В брачную ночь она, вероятно, не горевала и не думала о другом мужчине. Она, несомненно, очаровала своего мужа нежными ласками и соблазнительным шепотом.

— О, Элисандра, — пробормотала Брин вслух. — Мне бы не помешали твои советы.

Ей вдруг захотелось снова увидеть сестру, а еще больше — узнать Элисандру в ее новой роли. У них никогда не было возможности вместе оплакать своих родителей, а теперь они потеряли и Марса. Они остались вдвоем, и Брин гадала, пересекутся ли их пути когда-нибудь снова. Дресель был далеко, далеко на юге от Мира.

Она дошла до двери в покои новобрачных и повернулась к солдатам.

— Достаточно, дальше я сама. Благодарю вас.

— Мы будем стоять в конце коридора, — сказал взрослый стражник.

Брин задумчиво кивнула, а затем проскользнула в комнату. Свет был погашен, а шторы на окне задернуты. Она и не подозревала, насколько черной была комната при закрытых шторах. В комнате стоял странный запах цитрусовых… должно быть, Трей ел что-то на празднике.

— Трей? — прошептала она. — Ты не спишь?

Ответа не последовало, и это поставило ее в затруднительное положение. Это был их последний шанс консумировать брак, и, насколько Брин могла судить, ее муж заснул. Она закусила губу и нащупала в темноте покрывало на кровати. Что она должна была делать — разбудить его? Забраться на него сверху?

— Трей, проснись, — сказала она громче. Брин подошла к кровати и похлопала по ней, пока не нашла его ногу под одеялом. Она хорошенько ее потрясла.

Но Трей не шевелился, и она пробралась к окну, ухватившись за шторы. Брин отдернула их. Лунный свет хлынул внутрь, удивительно яркий. Она несколько раз моргнула, повернувшись к кровати.

Она увидела Трея.

Она увидела кровь.

Во второй раз в жизни она увидела водопад красного цвета, льющийся из горла человека, который был ей очень дорог.

* * *

Брин кричала до тех пор, пока не охрипла. Стражники ворвались в комнату с мечами наготове. Их глаза не привыкли к слабому освещению, и они встали в боевые позы, готовясь к сражению.

— Трей! — Брин задыхалась между рыданиями. — Это Трей!

Один из стражников быстро зажег фонарь. Как только они увидели тело Трея на кровати с кровью, пропитавшей простыни, то замолчали.

Все было ясно, как лунный свет: Трей Барендур был мертв.

— Боже, спаси нас, — пробормотал один из них.

Второй поднял меч, проверяя углы комнаты и места, где кто-то мог прятаться.

— Леди Брин, вы кого-нибудь видели?

Она покачала головой, только потом осознав, что могла оказаться в серьезной опасности, если бы убийца все еще находился в комнате, когда она вошла.

— Нет, нет, он был здесь один.

Она не могла мыслить здраво. Не могла осознать происходящее. Она могла только смотреть в пол…

«Только не Трей. Пожалуйста, только не Трей».

Один из солдат крикнул в коридор, что нужно подкрепление. Другой попытался расспросить ее, но у нее голова пошла кругом от его настойчивых расспросов.

«Да, в комнате было темно, когда она вошла. Нет, она больше никого не слышала. Да, она знала, что он рано лег спать».

Наконец, она заставила себя посмотреть прямо на тело.

Судя по цвету кожи, он умер совсем недавно. Тот, кто перерезал ему горло, должно быть, сделал это и ушел за несколько мгновений до того, как она вошла. Один из солдат прикрыл смертельную рану Трея тканью, но она не доставала до лица. Она протянула дрожащую руку и закрыла Трею глаза. Это было единственное, что она могла придумать.

— О, Трей, — прошептала она. — Мне так жаль.

Она начала всхлипывать. Возможно, Трей и не был ее избранником, но он был ее мужем. Более того, он был благородным принцем и тем, кого она считала другом. Они вместе горевали, доверяли друг другу и строили планы по управлению двумя королевствами бок о бок.

И все же кто-то хотел его смерти.

Она присела на край кровати и откинула простынь, чтобы погладить еще теплую руку Трея. Но тут что-то грохнулось на пол, и она вскочила. Солдаты услышали грохот и вошли, оглядываясь в поисках источника звука.

Все взгляды обратились к ножу, который упал, когда она отодвигала простынь.

Брин инстинктивно подняла нож. Лезвие было покрыто кровью Трея. Когда она оторвала взгляд от лезвия и увидела рукоять, ее глаза расширились.

Она, ахнув, снова выронила нож.

Один из солдат поднял его.

— Леди Брин? Вы узнаете этот нож?

Конечно, она узнала его, хотя не видела уже несколько месяцев. Это был ее нож. Вернее, нож Рангара, который он подарил ей во время их путешествия из Мира в Берсладен.

Она потеряла его в первые дни своего пребывания в Барендур Холде, когда оставила его вместе с одеждой в бане, а слуги забрали весь сверток. Как она ни старалась, ей не удалось найти нож снова. С тех пор он пропал.

Один из солдат застыл.

— Этот нож принадлежит принцу Рангару, — серьезно сказал он, узнав шестигранные знаки на рукояти.

Остальные солдаты замолчали, и Брин вдруг поняла, о чем они все думают.

— Нет, — поспешно сказала она. — То есть, да. Нож когда-то принадлежал Рангару, но теперь нет. Он дал его мне, а потом я его потеряла…

Но ее объяснения никого не заинтересовали. Солдаты напряглись, игнорируя ее, как будто уже все решили. Снаружи послышались торопливые шаги. В следующее мгновение туда ворвался Валенден и остановился при виде Трея.

— Клянусь богами, — потрясенно пробормотал он.

Брин бросилась его обнимать.

— Вал, кто-то убил его!

Валенден выглядел потрясенным. Он провел рукой по волосам, качая головой.

— Трей… — затем его взгляд вернулся к Брин. — Кто убил его? Кто это сделал?

Один из солдат откашлялся и протянул нож Рангара, и глаза Валендена расширились.

— Нет, — практически прорычал он. — Рангар? Нет, он бы никогда не сделал этого. Они же братья!