Моя дикая страсть
Дорогу мне преграждает амбал в черном костюме. Делаю шаг влево, он тоже. Шаг вправо, опять он.
— Обложили, — бью его кулаком в стальной живот, от чего телохранитель даже не морщится. Ничего не остается, как идти обратно. Из примерочной, еле передвигая ноги, выходит Мелек в первом платье и забирается на подиум. Обилие блеска заставляет меня зажмуриться. Это просто огромное белое нечто, усыпанное чем-то блестящим, и среди этого вороха ткани виднеется маленькая головка Мелек.
— Красота, правда? — хлопает девушка в ладоши.
— Вырез в форме сердца, корсет украшен жемчугом, стразами, пояс инкрустирован бриллиантами, подол шелковый, — расправляя складки на юбке, рассказывает девушка-консультант.
Мелек вертится перед зеркалом, а мне кажется, что она даже дышит через раз от восторга.
— Потрясающе. А Денису понравится? — спрашивает она меня.
— Глупая, ему миллионы на твоем счете понравятся, — Берна не дает мне ответить, но тут же прикусывает язык, поняв, что болтает лишнего при сотрудницах салона. — Нет, надо еще больше блеска, страз, бриллиантов. Мы не можем ударить в грязь лицом. Наша двойная свадьба должна стать самой шикарной и обсуждаемой. Надевай следующее.
Мелек беспрекословно подчиняется и уходит молча в примерочную. Я стою с недовольным лицом и всем видом демонстрирую протест.
— Хватит показывать свой дурацкий характер. Ты должна быть счастлива, что выходишь замуж за Рюзгара, а у тебя такое лицо, будто тебя на казнь ведут, а не под венец с самым завидным женихом города, — она разливает кофе на стол, когда со злостью ставит чашку. — Тебе оказали такую честь, а ты даже уважения не можешь проявить. Была никем, а после свадьбы о тебе вся страна узнает.
— Я не стремлюсь к славе и в невестки к вам не напрашивалась. Так что радоваться мне нечему. Не каждая женщина выбирает мужей по размеру кошелька.
— Мерзавка, вздумала со мной тягаться? Не советую, зубки пообломаешь, — Берна в этот момент выглядит устрашающе и напоминает злобную гадюку. Губы поджаты в тонкую полоску, ноздри раздуваются.
— Врагу не пожелаешь такой свекрови, — шепчутся по углам девочки, когда я прохожу в примерочную.
Консультант по имени Жанна туго шнурует корсет, стягивая ребра. Дышать нечем. Мне через пару минут уже дурно в таком наряде, а как в нем весь день проходить, вообще не понимаю. С нескрываемой тоской смотрю на свое отражение, пока мне прикалывают фату.
— Жанна, вам нравится это платье? — мне интересно мнение постороннего человека, может быть, у меня плохой вкус и я ничего не понимаю в свадебных платьях.
— Оно вам очень идет, — говорит девушка заученные фразы. — Посмотрите, как наряд подчеркивает вашу тонкую талию, лиф богато украшен вышивкой, бриллиантами. Цветочная отделка. Пышная юбка отделана десятью тысячами страз и кружевом. Цвет платья айвори-крем невероятно подходит к оттенку вашей кожи. Вы в нем великолепны.
— А если честно? — скептически смотрю на девушку, приподняв бровь, и с трудом выбираюсь из примерочной. Жанна мнется и не решается ответить.
— Ну, я человек простой и одежду люблю простую. На мой взгляд, в этом платье слишком много всего, перебор с отделкой. Но у вас же свадьба будет шикарная, значит, и платье должно быть соответствующее.
— Вот и я люблю попроще. А еще оно стоит как самолет. Зачем такие траты на один вечер.
Кряхтя как старая бабулька, выхожу в зал, забираюсь на подиум и демонстративно кручусь, как фигурка балерины на шкатулке, чтобы Берна рассмотрела меня со всех сторон.
— Сойдет. Главное — выглядит дорого. Мы берем его, — подскакивает с дивана будущая свекровь и подходит ближе.
— Ты знаешь, сколько оно весит? Я в нем еле хожу.
— Потерпишь, да и зачем тебе двигаться, ты собралась пьяные пляски на столе устраивать?
— Нет, конечно, но первый танец новобрачных тоже может не состояться, так как муж ко мне подойти не сможет. Ты видишь, какая юбка широкая. Платье не подходит мне.
— У Мелек такой же объемный подъюбник, но ей почему-то не тяжело, а тебе все не нравится.
— Потому что она эту кашу со свадьбами заварила, и если еще начнет возникать, то это будет верх наглости.
— Ты что себе позволяешь, я еще старалась быть милой к тебе и наладить отношения, но вижу, что с такой хамкой лучше вообще не общаться, — у Мелек прорезывается голосок, девочка тоже умеет огрызаться.
— В чем дело? — я слышу ледяной тон, от которого меня, как обычно, бросает в жар.
— В том, что мы вынуждены принять в семью невоспитанную девчонку, — распаляется Мелек.
Батур небрежно бросает пиджак на диван, подходит к сестре и целует ее в лоб. От чего она расплывается в широкой улыбке, чувствуя его поддержку.
— Сестра моя любимая, а ты ничего не путаешь? — в его голосе появляются стальные нотки.
Мы с Берной резко переводим на него взгляд и непонимающе хлопаем ресницами, пока Батур садится на диван рядом с мачехой.
— Брат, ты что, на ее стороне? Да как ты можешь, я твоя сестра, а она девка безродная.
Батур поднимает кисть вверх, жестом указывая ей, что пора замолчать.
— А себя ты считаешь воспитанной? Тогда почему оскорбляешь Марину за то, что она сказала правду? Если забыла, то я напомню. Из-за твоей блажи у нее жизнь сломалась. В ее планы не входила свадьба с малознакомым мужчиной. И далеко не каждая девушка мечтает войти в нашу семью и отхапать побольше денег, — переводит многозначительный взгляд на Берну.
Она ерзает на диване и опускает глаза в пол, понимая, что он намекает на нее. Спорить с ним она не решается.
— Больше ни одна из вас не произнесет плохого слова в сторону Марины. Все ясно? — негромко, но достаточно жестко говорит. Даже у холодного Батура не всегда получается взять верх над эмоциями.
