Твой шанс (СИ) - Климова Маргарита Аркадьевна

- По выражению морды лица могу предположить, что до тебя дошло, в какую клоаку ты влез, - морщится Эд, сдавливая пальцами виски. – Моя ситуация всего лишь детские шалости, по сравнению с твоей.

- Попробуй, намекни своей птичке в погонах о событиях одиннадцатилетней давности, - смотрю на часы и понимаю, что мне пора возвращаться. Таю оставил дома одну освобождать полки в шкафу для своих вещей и выбирать угол для мольберта, где хоть изредка появляются солнечные лучи. В съёмке выбор не большой, в отличии от моей квартиры, но на ближайшие две недели придётся ютиться там. – Вдруг информация окажется той самой каплей, способной прорвать дамбу.

    Мерц кивает и тоскливым взглядом провожает официанта, несущего на дальний стол кружку с ледяным пивом, пенящемся через край. По стенкам толстого стекла стекают прозрачные капли, а кадык Эда опадает вниз, делая завистливый глоток. За другого я бы поволновался, но Эдуард в этом плане кремень. Сказал – не пью, и всё, ни капли в рот, ни миллиметра в…

- Мне пора бежать, - бросаю на стол тысячную купюру и поднимаюсь. – Тая дома одна, а я обещал помочь подвинуть мебель.

- Вечер откровений дал свои плоды? – дёргает бровями Мерц, улыбаясь и тут же хватаясь за виски. – Теперь надо разобраться с моими откровениями.

- Мыша переехала ко мне, так что, парни, с сегодняшнего дня я только консультирующий психолог, - наконец озвучиваю то, что давно созрело и легло в проекцию моего будущего. – А с твоей Настенькой будем разбираться завтра в офисе, заодно перекраивать расписание и встречи в новом ключе.

- Не хочу вас расстраивать, - осторожно влезает Трошин. – Но я собираюсь то же завязывать с активной практикой беспорядочного секса. Кажется, Кискина Любовь оказалась не только любовью кисок, но и моей.

- Гонишь?! – крякает Эд, переводя ошалелый взгляд с меня на Паху.

- У нас с ней много общего, и мне это нравится, - качает головой Павел. – Правда, у меня впереди ещё вечер откровений, который я собираюсь провести сегодня после похода в театр, так что будем надеяться, мне не придётся идти по вашим стопам и выбирать – водка или коньяк больше подходят для загона памяти в алкогольное забытие.

- Могу только пожелать удачи и порыдать над кончиной нашей прибыльной компании, - невесело отметил Эд и поднял руку, подзывая официанта. – Ещё воды, и дайте, в конце концов, большой кусок хорошо прожаренного мяса.

    Чувствую ли я сожаление о развале нашего бизнеса, давшего хорошие подъёмные средства к безбедному будущему и являющегося смыслом жизни последние два года? Больше нет, чем да. Лёгкая тоска с примесью неуверенности и вкраплениями неизвестности конечно же присутствуют, но... Всё шло к концу, рано или поздно. И лучше рано, пока реальность не истаскала и не протёрла дыры в репутации, чем поздно, когда навечно приклеится ярлык беспутного образа существования, когда фраза: «Я знаю каким местом он заработал своё состояние», станет сопровождать меня при каждом появлении в обществе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

    Таисия выпрыгивает в коридор, стоит провернуть ключ в замке и хлопнуть дверью. На ней нелепая косынка, ничуть не скрывающая растрёпанные волосы, и любимый комбинезон, заляпанный краской и болтающийся на одной лямке. Вид взмокшего воробья вызывает улыбку, а следом желание сграбастать в объятия и вдавить в стену, насадив на ствол.

- Я отодвинула кресло, а там доисторические залежи пыльной массы, спрессованные суровыми условиями отопительного сезона и пройденными годами.

    Таисия мило морщит носик, стирая тыльной стороной ладони капельку пота, стекающую по виску, и тихо чихает, словно мышка, боящаяся привлечь внимание дворового кота. Оставляю мысли о распластанном по стене теле на вечер, приказываю приободрившемуся члену расслабиться и, разувшись, прохожу в комнату бороться с пыльными монстрами фантастического мира.   

    Чувствую ли я сожаление о развале нашего бизнеса? В такой момент нет, потому что совместная борьба с грязью и обустройство уюта для любимой женщины сто́ят всех проблем и дискомфорта, последующих за этим решением.

Глава 23

    Тая лежит обнажённой на белоснежной простыне, откинув в лёгком повороте голову и несмело раздвинув ножки, согнутые в коленях. Её живот мелко подрагивает от неровного дыхания, а на щеках бледный румянец, становящийся с каждым моим приказом ярче.

- Давай, мыша, приласкай себя, - подкрадываюсь ближе, стараясь не пропустить ни одного движения, и спешно избавляюсь от оставшейся одежды. – Смелее, порадуй меня.

    Она опускает руку вниз, скользя медленно между грудью, очерчивая впадину на животе и касаясь розовой нежности. Никогда не восторгался неровными линиями плоти, но картины красивее этой, раньше не видел. Тая пальчиком обводит бугорок, надавливает и цедит стон, закрывая глаза и размыкая губы.

    Взгляд разбегается, не зная, за что зацепиться. Манит всё, и язычок, облизывающий подпухшие губки, оставляющий за собой влажный след, и заострившиеся вершинки груди, томно приподнимающиеся от пробегающего сквозняка, и проворные пальчики, вырисовывающие узоры всё увереннее, и бархатистые лепестки, покрытые мелкими каплями желания и пульсирующие в молчаливом приглашение.

- Всунь в себя пальцы и почувствуй, какая ты там гладкая и мокрая, а другой рукой сожми грудь и оттяни сосок.

    Мой голос дрожит, а после чёткого выполнения указаний крупная дрожь подгибает колени. Член упруго подёргивается, указывая правильное направление, где ему стоит находиться в данный момент. Таисия потрахивает себя пальцами, ныряя глубже, приводя в движение бёдра и с силой оттягивая сосок, ярко выделяющийся на белизне кожи рук.

    Выдержка сдаёт, и моё желание, чтобы мыша кончила на собственных пальцах, кубарем несётся в пропасть. Может попробуем позже, когда я утолю первый голод через пару лет, а сейчас своё удовольствие Звёздная получит от меня.

    Опускаюсь на пол, как раз напротив раскрытого цветка, и присасываюсь к клитору, налившемуся кровью и несправедливо оставшемуся без ласки. Тая шумно выдыхает, вплетая дыхание в стоны, прогибается в спине, напрягаясь, как струна. Добавляю свои пальцы к её, усиливаю напор, тараня нежные стеночки. Ловлю судорогу, вторую и резко насаживаю на член. Замираю, успокаивая потоки крови и вспыхивающие звёзды в глазах. В ней настолько хорошо, что хочется влезть туда полностью, свернуться клубочком и остаться навсегда.

    Таисии хватает несколько толчков, чтобы спину выгнуло с новой силой и сорвало в безумие оргазма. Догоняю её, вцепившись в бёдра, вколачиваюсь со всей дури и изливаюсь, орошая густым семенем.

    Внезапно посещает, возможно, правильная мысль. Если заделать ей ребёнка, то можно избежать многих проблем. Рохтеру она будет не нужна с чужим приплодом, а Борису придётся отстать, да и гордость Звёздной поблекнет при сканировании через лупу скрытого прошлого. Какая мать уйдёт от отца ребёнка, узнав небольшие нюансы знакомства?

- Мышон, как ты относишься к детям? – оглаживаю по округлой попе, растянув её на себе.

- Хорошо, наверное, - пожимает плечами, уткнувшись подбородком в сложенные в замок руки. – Хотелось бы сначала отучиться, поработать несколько лет, а затем уже родить двух мальчишек.

- Почему мальчишек, - сжимаю ягодицы, вдавливая в пах и показывая готовность к сношению. – Обычно, девочки хотят своё подобие, чтобы наряжать в платьица и заплетать косички.

- Девочки слабее мальчиков, - меняет расслабленное легкомыслие на более серьёзный тон. – С ними не считаются, их легко можно закрыть, изолировать, принудить выйти замуж, а мальчиков сложнее заставить делать то, что им не нравится.

    В её глазах тоска, и у меня ощущение, что она окунулась в прошлое, совсем не радующее своими событиями.

- Расскажешь? – решаю копнуть глубже, растеребив глубокую рану.

- Мама с папой любили меня. Я всегда это чувствовала. Не проходило ни дня, чтобы меня не обняли, не поинтересовались, как мои дела и не помогли с уроками. Папа хорошо владел английским и подтягивал по математике, а мама любила историю и всегда рассказывала что-нибудь новое. Папа много работал, но к ужину был дома, чтобы провести побольше времени со своими девочками.