Хочу с тобой (СИ) - Вечная Ольга

— В смысле «он»? — отвечаю вопросом на вопрос, насторожившись.

— Я ведь не вчера родилась. Ты на свидании была? Глазки блестят, загадочная вся.

— Тебе кажется, — отмахиваюсь. — Тут не с кем. Мне никто не нравится.

— Понятно, — говорит она. — Я-то не против, встречайся, дружи. Но предохраняться не забывай, хватит нам сюрприза от Варюшки.

— Мама, у меня даже мыслей нет в голове таких.

— Это хорошо, мы с Семёном не переживем еще одного подарка. Вам повезло, что он добрый и понимающий, таких мужчин больше нет. Сейчас туго придется, денег совсем мало. Ты ведь понимаешь, как сильно нужна нам здесь?

— Понимаю, мам, — отвечаю. — Я подожду, когда Варя на ноги встанет, и потом поеду учиться. Всё же... мне хочется.

Мама кивает.

— Так уж сложилось. Мы все от чего-то отказываемся во имя любви. Любовь к мужчине — она самая ненадежная из существующих.

Мне становится некомфортно это слышать. Хочется возразить, и я пугаюсь своего рвения.

— Люди разные. И любят они тоже по-разному.

— Это так, — соглашается мама. — Но ты посмотри на меня, на Варю. И запомни такую вещь: однажды ты полюбишь, Марина. Не спорь, это случится. Сильно. Всем сердцем. Так, что будет казаться, что сама жизнь без него невозможна, как без кислорода.

— Мама-а... — тяну я.

— Полюбишь обязательно. Но когда это произойдет, вспомни мои слова: жизнь эту самую ты проживешь с кем угодно, но только не с ним.

Меня резко бросает в пот. Я отворачиваюсь.

— Почему не с ним?

— Потому что судьба такая. Парадокс в том, что мы думаем, будто жить без человека не сможем. А потом всю жизнь живем. Можем, оказывается. Так что, если придумаешь себе любовь такую, не забывай: она явление временное. Что постоянно — так это семья. Дети. Мы твоя семья.

— Браки по любви бывают.

— Бывают, конечно. Но не по такой сильной, о которой я говорю. Ее пережить надо. Проплакаться, а потом отпустить. Любовь — это не воздух. Без нее можно. И нужно.

— Мам, — говорю я вдруг. — А ты знаешь, кто главный убийца на планете?

— Медведи? Человек?

— Тот самый кислород, который ты любишь в громких цитатах использовать. Частица, которая разрывает связи, уничтожает, рвет, сжигает всё, чего касается. И что? Мы ведь не можем жить без него. Научились дышать и использовать себе на пользу. Может, и с любовью так же? Просто нужно научиться.

— И почему ты экзамены завалила, умная такая! — смеется мама.

Наконец, ведро зеленых помидоров полное, и я несу его в дом. Раскладываю овощи у окна, чтобы дозревали. Интересно, права ли мама? Любовь и кислород. Если без второго мы жить не можем, то что насчет первого?

Я думаю о Даниле перед сном. Ворочаюсь, вспоминаю. И сердце при этом колотится. И телефон проверяю. Вдруг напишет?

И мыслей в голове миллионы.

Глава 17

Данил

— Ох ничего себе! — восклицает Злата с восторгом, когда я быстро спускаюсь по лестнице.

Ее подружки тянут что-то вроде «у-у-у» и «вау-у». Злата вскакивает на ноги, подбегает и берет меня за руку. В глаза заглядывает.

Вчера с Жаданом до полуночи обзванивали его приятелей военных. У мужика в записной книжке даже номер генерала нашелся под именем «Васька бандит»! Васька-бандит трубку на третьем гудке взял. Те, кто бок о бок войну прошли, сохраняют дружбу до конца жизни. Пусть даже у одного из них карьера резко вверх летит, а второму просто хочется летать в удовольствие над моими кукурузными полями.

Судя по тону беседы, летать Жадан будет. В противном случае армия подгонит сюда танки. Идеально.

Чуть в ладоши вчера не хлопал от счастья. Мы с управляющим переговорили, тот меня обнимать кинулся. Маленькая победа настроение улучшила. После чего я отправился, наконец, спать.

Шел тихо, буквально на цыпочках.

Дело было не в заботе, естественно. Видеть не хотелось ничью физиономию. К грядущей свадьбе слетаются гости. В основном это подружки и родственницы Златы, которые, вдохновившись местным колоритом, помогают с подготовкой к торжеству и развлекают мне хуторских.

Свет тоже не включал. Но, проходя мимо кухни, я остановился, услышав голоса. Злата плакала.

Укол вины был болезненный и прямо в грудную мышцу. Он отрезвил мгновенно. С моих губ еще не стерся вкус другой девушки. Приятный вкус, заедать его не хотелось. Что же я делаю? Накануне свадьбы.

Стояк болезненный лишь на полпути домой мучить перестал. Целовались с хулиганкой так, словно иначе сдохнем оба. Прямо вот сейчас помрем, едва отлепимся. Я в себя ее вжимал, малолетку глупую, и хотел. Хотел так, что себя не помнил. Насадить, взять, целовать и любить так сильно, как только способен. Чтобы стонала и билась, чтобы кричала. Податливая, сочная, такая простая и яркая. Всё в ней с пол-оборота заводило: как обнимает, как льнет. Как трогает меня и восхищается. Потому что просто нравлюсь ей. Внешне. Я таких незатейливых слов похвалы в жизни не слышал.

Нравиться другому человеку приятно. Не за заслуги, а просто так. В машину забрались когда, я снова полез. Ее руку, что металась по моей спине, поймал и на пах положил, мол, чувствуешь? Марина в ответ сжала крепко.

Смотреть на нее хотелось. На губы красные, обласканные, на щеки пылающие. Стрельнула мысль: не подарить ли вертолет государству? И с Мариной остаться. Чтобы целоваться. Просто чтобы не сдохнуть.

Колени ее красивые, бедра, плечи. Славная до кончиков пальцев. В простом сарафане. Персиками пахла и легкостью. Почему люди изменяют в первую очередь?

Потому что в отношениях всё становится слишком сложным. А душа тянется к простому и позитивному.

Подслушивать не собирался, но в этот раз почувствовал, что мне это нужно.

— Тебе кажется, у него кто-то есть? — спросила мама обеспокоенно.

Я закрыл глаза. Блть.

— Не знаю, — ответила сбивчиво Злата. — Думать об этом не хочу. Он никогда мне не изменял. Но после аварии я не узнаю Данила. Он очень отдалился.

— Телефон не смотрела?

— Не буду от греха подальше. А знаете, что самое страшное? Иногда мне кажется, что он не захочет уезжать! — Злата всхлипнула. — Останется в этой дыре! Вы обратили внимание, как он выглядит? Как одевается? Всё свое время проводит с местными. Они на него уже глазами влюбленными смотрят. Я думала... Боже, Маргарита Павловна, я была уверена, что Данил будет бумажки перекладывать и команды раздавать. Он же... и по полям, и по лесам... Везде с этим управляющим в первых рядах! А его руки? Вы видели руки? Я не знаю, мы их вообще отмоем к воскресенью?

— Работы сейчас много, надо потерпеть, — тихо утешала мама. — Сезон самый. Зато сколько денег заработает, на зиму улетите в теплые края. Данил умный, прибыль может увеличить.

— Понимаете... — Злата сделала паузу. — Мне кажется, я его теряю. С каждым днем. Он тут другим становится.

— Может, тогда... отложим свадьбу? — голос мамы прозвучал по-матерински тепло. Ей всегда хотелось дочку.

— Ни в коем случае! Если мы сейчас расстанемся, то уже никогда не сойдемся. Данил сложный. Всегда таким был, я привыкла. Замкнутым, себе на уме. Даже если взять наше знакомство — он пришел к нам работать и в первый же день уволил меня! А потом позвонил и пригласил выпить в бар. Как ни в чём ни бывало. На него влиять сложно, но и потерять его я не могу.

— Знаю, чьи гены, — нашла причину мама. — Я всё сделала, чтобы оградить Данила от влияния Кулака. Десятый и одиннадцатый класс он учился в Краснодаре, потом улетел в столицу. В итоге... Я когда приехала? В пятницу прошлую? Его увидела со спины и чуть не упала — вылитый папаша. Будто Андрей вернулся с того света!

Дальше я не вслушивался, пошел спать.

Перед сном размышлял о глобальном: что есть любовь?

А хер его знает. Сколько себя помню, я кому-то что-то доказывал. Это энергозатратно и хлопотно, поэтому годам к двадцати пяти будто выдохся. Захотелось уже какой-то стабильности и уюта домашнего.

Златка мне всего этого с лихвой давала. Мы почти сразу жить вместе начали. Она не работала, так как я ее сократил в первый же день — ха-ха. Но блин, она и правда для красоты в той приемной торчала. А какая разница, торчать где? Поэтому следующий год Злата украшала исключительно мою съемную квартиру. И меня ждала с работы.