Lina Mur - Fifty And One Step Bac
— Нет, — качаю я головой.
— Вот теперь знаешь. Вы же сестры, Мишель, прояви
заботу. У неё сейчас такой возраст, что ей
необходимо...
— Вообще-то, это твоя дочь, а не моя, — перебиваю я
его, сжимая от злости за эти нравоучения клатч. — Поэтому я буду заниматься собой и своими занятиями.
— Мишель, — возмущённо говорит мама.
— А что? Разве я не права? Ты тоже могла бы её
воспитывать, а один пропадает на работе, а другая на
гольфе, — нагло заявляю я опешившим родителям.
— Если ты не в курсе, Мишель. Все это, — отец зло
размахивает руками, показывая на лифт, — оплачиваю я. И не тебе мне высказывать такое! Что за
поведение? Откуда это?
— Прости, — но в моём тоне нет ни капли извинений.
Отец отворачивается, а мама поглаживает его по
плечу, но он сбрасывает её руку.
Мы в таком непонятном настроении выходим из лифта
и садимся в лимузин. Я достаю из клатча телефон, проверяя на наличие сообщений, но ничего.
Что он придумал? Вот ещё нервов мне сейчас не
хватало? Я и так готова кричать и материться на всех.
Мы встаём в пробку, опаздывая на представление. И
нам удаётся войти в здание оперы через пятнадцать
минут после начала.
— Добрый вечер, Марк, — говорит отец, ожидающему
нас парню.
— Добрый, — кивает он и улыбается мне.
Я отвечаю ему быстрой улыбкой и передаю своё
пальто отцу, забирающему номерок. Мы чуть ли не
бежим к нашим местам. Я могу вздохнуть, когда мы
рассаживаемся по сидениям, и Амалия шепчет мне
приветствие. Мне хочется уйти отсюда, но я пытаюсь
хотя бы понять, о чём идёт речь внизу. Но даже
сконцентрироваться не могу, потому что мои мысли
все крутятся вокруг Ника.
В сумочке вибрирует мой телефон, и я достаю его, торопливо открывая от героя моих раздумий
сообщение.
«Я в центральной ложе. Жду тебя, крошка»
Несколько слов, и я расцветаю внутри, запихивая
блекберри в сумочку, и наклоняюсь к Марку.
— Я отойду, срочно надо, — я бросаю ему свой клатч
и быстро обхожу места, выходя в коридор. Оттуда по
памяти я несусь к его ложе, пока сердце бешено
скачет внутри.
Не успеваю я открыть дверь, как меня хватают за руку
и затягивают в тёмное пространство, закрывая на ключ
дверь. Ник оборачивается ко мне и с силой толкает
меня к стене. Сердце стучит сумасшедше, а его
блестящие глаза, в которых освещаются огни со
сцены, запускают тонкие нити горячительного напитка
по венам.
— Два дня, крошка. Два гребаных дня я тебя не видел, — шепчет он, проводя рукой по моим ключицам и
хватая меня за шею, приподнимая лицо к его, на что я
только улыбаюсь.
— Я тоже скучала, Ник, — отвечаю я, запуская пальцы
в его волосы и притягивая к себе. Меня не волнуют
больше его замашки садиста, глупая обида, обстоятельства, ведь он даже не применяет силу, лишь показывает свои владения. А я его. Полностью.
Его губы опускаются на мои скулы, и он покрывает их
поцелуями. Его рука отпускает моё горло, и Ник
пальцами стягивает бретельки платья, обнажая грудь.
— Хочу тебя, Мишель. Сейчас, — его яростный
сексуальный шёпот заполняет мой разум. Зубы
обхватывают сосок, и я выгибаюсь, издавая стон, крепче сжимая его волосы руками.
К черту все. Экстремальный секс. Согласна.
— Так трахни меня, — с вызовом отвечаю я, когда Ник
поднимает на меня голову, уже стягивая пиджак с
себя.
Его губы изгибаются в зазывной улыбке, а пальцы
медленно проходят по груди, щипая возбуждённый
сосок.
Закусанная губа, и голова запрокидывается назад, пока тело оживает, пульсируя невероятным желанием
и пустотой одновременно.
— Уверена? — он обдаёт мою шею горячим дыханием, оставляя влажный поцелуй на ней.
— Да, — мои руки тянутся к его брюкам, и я
дотрагиваюсь до его члена, сжимая его в ладони.
— Не будешь потом обижаться? — его пальцы тянут
молнию на спине, и платье падает к моим ногам.
— Нет, — улыбаюсь я, массируя его орган, и он
отрывает мою руку от увлекательного занятия, вглядываясь в глаза.
Резко он разворачивает меня к себе спиной, прижимая
обнажённой грудью к бархату, обитых стен, скрывающих нас от любопытных глаз. Моё тело
накаляется от его рук, ласкающих бедра, опускающихся по животу в трусики.
— Уже влажная, — довольно шепчет он, проводя
языком по шее и прикусывая кожу. Я могу только
закусить губу с той же силой, с которой он круговыми
движениями массирует мой клитор.
Растворяюсь в аромате возбуждения вокруг нас, схожу
с ума от его губ и зубов, касающихся кожи, от его
пальцев, проникающих в меня. Стон срывается с губ, и
я выгибаю спину, только бы вошёл глубже.
Мои пальцы крепче впиваются в отделку, и я сжимаю
её, пока по телу проносятся волны терпкого желания, окутывая разум. Я чувствую бедром его твёрдый член
и трусь об него, а его пальцы уже быстрее двигаются
во мне, заставляя подстроиться под эти движения.
Я не слышу ничего: ни оперной певицы со сцены, ни
аплодисментов, только его дыхание рядом. Чувствую
его руки во мне, а другой он расстёгивает брюки и
опускает их вместе с боксерами. Меня трясёт от
безудержного животного осознания, что я буду
заниматься сексом в том месте, где недалеко сидят
родители, что нас могут увидеть, когда пронзительный
луч пробежит по ложе.
Но ничего, только он.
— Ник, — выдыхаю я, ощущая, как его пальцы
выходят из меня, и он отодвигает трусики, подхватывая мою ногу под коленом и на весу
прижимая её в стене.
— Как же я хотел тебя, крошка, — рычит он в моё ухо
и одним мощным ударом заполняет меня.
— Да, — стону я, получая массу впечатлений, концентрирующихся в пульсирующем естестве.
— Извращенка, — он выходит из меня, и новый удар, что я запрокидываю голову на его плечо.
Его рука обхватывает мою шею, и он сжимает её, но я
не чувствую боли, только нетерпимое желание дойти
до пика. Мелкие иголочки покалывают ноги, а он
сильнее трахает меня, заставляя стонать, чуть ли не
сливаясь с голосом певцом.
Водоворот дыхания, исполнения со сцены, аплодисментов, его стонов — наполняют меня до
отказа. Мои пальцы до боли впиваются в ткань, и я
двигаюсь вместе с Ником, обнимая его внутри.
