Your Personal Boggart - Заставь меня жить
- Ты действительно так считаешь? - с сомнением в голосе спрашивает Рон, косясь на меня.
- Чёрт возьми, да! Я именно так и считаю! Скажи мне, Рон, много ли ты встречал людей в Лондоне, для которых Круциатус - это не средство пытки, а развлечение, м?
Рон сокрушённо вздыхает и отрицательно мотает головой.
- Вот видишь. Поэтому мне необходимо всё разузнать.
- Но твои шансы вновь встретиться с ними ничтожно малы!
- Я знаю. И всё же я попробую.
Стук в дверь пресекает очередную попытку Рона переубедить меня.
- Кого там черти принесли! - ругнувшись, я встаю с кровати и распахиваю дверь.
За дверью оказывается Снейп, немного удивлённо меня разглядывающий. Я не сразу догадываюсь о причине столь пристального внимания к собственной персоне. И потом вдруг осеняет. Рубашка, точнее её отсутствие на мне.
- Надеюсь, я не помешал вашему времяпровождению, - сдержанно произносит профессор, заглядывая вглубь комнаты, - но нам необходимо поговорить, наедине.
- Ну, я тогда зайду попозже, - натянуто улыбается Рон и выходит из комнаты.
Кивком пригласив профессора войти, я подхватываю клетчатую рубашку со спинки стула и поспешно надеваю её. Вот уж неудобно вышло. В следующий раз буду одеваться прежде, чем открыть дверь, а не наоборот.
- Так о чём вы хотели со мной поговорить? - как можно более непринуждённо спрашиваю я, жестом приглашая зельевара присесть.
- О вашей утренней отлучке, - отвечает Снейп, опускаясь на стул, и в его голосе столько спокойствия, что я просто не нахожу в себе наглости возразить.
Я присаживаюсь на соседний стул, одновременно думая над ответом. Хотелось возмутиться, сказать что-то вроде: «Да какое вам дело до того, куда я хожу по утрам?», но встречаясь с абсолютно серьёзным, без намёка на возмущение, взглядом, я к собственному удивлению, выкладываю Снейпу все события моего утреннего путешествия в Лондон.
Его реакция на только что услышанное поражает меня. Всё то время, пока я рассказываю, мужчина не произносит ни слова, изредка кивая и не поднимая взгляда. В тот момент, когда я дохожу до эпизода с Рудольфусом, Снейп заметно напрягается. Стоит мне заговорить про Беллатрису, как вдруг профессор стремительно сокращает расстояние между нами, и это получается настолько неожиданно для меня, что я рефлекторно подаюсь назад на стуле и упираюсь спиной в ребро столешницы. Снейп грозовой тучей нависает надо мной, отчего я вжимаю голову в плечи и затравленно смотрю в глаза напротив, которые сейчас близко, как никогда.
- Вы запомнили её фамилию, Поттер? - звучный голос вырывает меня из лёгкого забытья, в которое я незаметно для самого себя успеваю провалиться.
- Чью фамилию? - неуверенно переспрашиваю я, изучая черты лица Снейпа. Причём, сейчас я могу делать это откруто, не боясь оказаться в неловком положении.
Профессор на пару мгновений прикрывает глаза, видимо сдерживая себя от парочки язвительных фраз в адрес моей невнимательности, и на это короткое время расходятся, казалось бы, вечные морщинки на высоком лбу и в уголках губ.
Вот такого Снейпа я не видел никогда.
Додумать я не успеваю.
- Фамилию Беллатрисы, чью же ещё. Вы мне только что про неё рассказывали.
Пожав плечами, я тихо отвечаю:
- Я не интересовался её фамилией.
- А вот зря, Поттер. Это - первое, что вы должны были узнать.
- Но я же не собирался составлять досье на эту женщину! И как вы себе это представляете? «Приятно познакомиться, Белла, но мне хотелось бы узнать и вашу фамилию». Думаете, она ничего не заподозрила бы, после подобных расспросов?
Секунды три Снейп внимательно смотрит мне в глаза, мысленно что-то прикидывая, и я успеваю почувствовать себя неловко под этим взглядом. Как всегда.
- Что же, ты прав, - профессор отстраняется так же неожиданно, как и приблизился, отходит к окну и, скрестив руки на груди, продолжает, - хотя бы потому, что от Беллы ты получил бы точно такой же вопрос.
Я откровенно не понимаю, о чём он.
- И что в этом такого?
- А то, что будет неплохо, если в ближайшее время ты не будешь называть свою фамилию малознакомым людям, - отвечает Снейп и устремляет на меня взгляд, в котором так и читается: «Ослушаешься - убью».
- С каких пор моя фамилия стала столь секретной информацией? - я удивлённо вскидываю брови.
- С тех самых, когда прогремели первые взрывы и погибли молодые люди с точно такой же датой рождения, как и у вас, Поттер, и будьте так любезны, прислушайтесь к моему настоятельному совету и не болтайте лишнего.
В моей голове мелькает догадка.
- Вы знаете этих людей? Знаете Беллу и Рудольфуса?!
Снейп неопределённо пожимает плечами.
- Это не столь важно.
- Нет, это важно! Вы даже не представляете, насколько! - я вскакиваю, подходя к профессору, и пытаюсь перехватить его взгляд. - Мне необходимо знать, кто эти люди.
- Зачем? - лаконично спрашивает Снейп.
- Мне просто надо.
- «Просто надо», - профессор насмешливо повторяет мои слова, изучая меня взглядом, затем обходит меня и, по всей видимости, хочет покинуть помещение, но я в необъяснимом порыве хватаю его за рукав и тяну на себя. Снейп останавливается и, обернувшись, одаривает меня таким изумлённым взглядом, что я на пару мгновений забываю всё, что хотел сказать. Но прежде чем красноречие возвращается ко мне, профессор коротко вздыхает и произносит:
- Гарри, постарайся не вмешиваться туда, куда не следует, потому что потом ты можешь пожалеть о содеянном. Грядут страшные времена, и лучшим решением сейчас будет сидеть тихо и не высовываться. Ты всё поймёшь потом.
Надо бы спросить, откуда ему известно о приближающейся опасности, и как всё это связано со мной, но я лишь киваю в ответ и выпускаю рукав Снейпа, предоставляя ему возможность уйти.
Когда я вновь остаюсь один, в моей голове начинает роиться втрое больше мыслей и вопросов.
Ведь жилось же мне спокойно все предыдущие семнадцать лет, и я наивно полагал, что так будет всегда.
Сообразив, что если я пробуду наедине со своими размышлениями ещё хотя бы минуту, то целой моя голова точно не останется, я ничего не придумываю лучше, как спуститься на первый этаж и объясниться с семьёй.
Как только я оказываюсь в гостиной, то сразу же натыкаюсь на недовольный взгляд отца. Он отвлекается от разговора с Сириусом, тот прячет за пазуху сложенный лист пергамента и спешит оставить нас наедине.
- Ты должен пойти и извиниться перед мамой, - произносит отец серьёзным тоном.
Не глядя на меня, он поднимается с дивана и подходит к каминной полке, без особого интереса разглядывая наши семейные колдографии.
- За что? - спрашиваю я бесцветным тоном.
Папа вновь устремляет на меня тяжёлый взгляд поверх круглых очков.
