Отем Грей - Опустошение (ЛП)

Однажды вечером, по рекомендации Эрика — коридорного, который регулярно появляется на пороге моего номера — я решила отправиться в клуб «Арена 31». Ни за что на свете я не собиралась оставаться в отеле, когда снаружи, за этими четырьмя стенами Париж искрился жизнью. Поэтому, когда Эндрю позвонил проверить, как у меня дела, мы договорились встретиться в клубе.

Подбирая наряд, я хотела что-нибудь элегантное, но в тоже время, подходящее для флирта. Я выбрала черное платье без рукавов, с коротким широким подолом и золотым кружевом на лифе, надела чулки и втиснула ноги в золотистые туфли на каблуках. Поверх платья надела плащ длиной до колена, чтобы защититься от вечерней прохлады. Зажав клатч золотистого цвета под мышкой, я вышла из номера. Адель по-прежнему была в моем распоряжении, но сегодня мне хотелось чего-то необычного, так что я просто вызвала такси. Двадцать минут спустя я уже стояла возле «Арены 31» напротив высокого, со знакомыми голубыми глазами мужчины в костюме.

— Эрик?

Его губы медленно растянулись в улыбке.

— Мадам Майклз.

Он раскинул руки, словно собирался обнять меня, затем как будто опомнился и протянул руку в приветствии. Этот парень был весьма гиперактивным.

Я сморщила нос.

— Ты видел меня в моей, эм… пижаме и с засохшей слюной в уголках рта. После такого будет уместнее называть меня Селена, — сказала я.

Он покраснел, очевидно, вспомнив, как два дня назад доставил ужин в мой номер в десять часов. Кажется, мой Сексуальный Рыцарь в заботливых доспехах жадно наблюдает за мной и следит, чтобы я была хорошо накормлена. Я легла спать в шесть вечера, пообещав себе проснуться и вызвать обслуживание номеров, но, услышав стук в дверь, испуганно подскочила и бросилась открывать, не проверив, как выгляжу после сна. Я слишком поздно поняла, что одна сторона моей ночной сорочки задралась, обнажая грудь. С тех пор мы осторожно обходили тот эпизод стороной.

— Так, значит, ты подрабатываешь охранником? — задала я вопрос, нахмурившись и осматривая вход и окрестности. Женщина, одетая в короткое кожаное платье, едва прикрывавшее ее зад, и высокие сапоги, продефилировала мимо меня. За ней следовала группа мужчин, одежда которых демонстрировала обнаженную кожу, у кого больше у кого меньше. Я что слишком нарядилась?

Он кивнул, и, видимо, почувствовал мое смущение, потому что его улыбка стала шире.

— Сегодня Пятница Фантазий. Каждый надевает то, во что мечтает быть одет, какой-нибудь наряд, который не подходит для общественных мест.

— Оу, — вероятно, завсегдатаи клубов мечтают продемонстрировать как можно больше обнаженной кожи.

Мой телефон зазвонил. Это был Эндрю, узнать, где я. Помахав Эрику, я легкой походкой направилась внутрь, стараясь не прикасаться к обнаженным участкам тел, находящихся повсюду. Пока я прокладывала себе путь к столику, где сидел Эндрю со своей женой Мари, меня толкали и сдавливали, а мои руки случайно прикасались к местам, к которым прикасаться совершенно не хотелось.

— Тебя тоже не предупредили? — спросила я, после того как обняла Эндрю и Мари. Он был одет в брюки строгого покроя и белую рубашку, а на Мари было миленькое короткое белое кружевное платье.

— Я здесь впервые. Но мы теперь знаем, как одеваться в следующий раз, не так ли, красавица? — он притянул Мари к себе и быстро завладел ее губами, даря глубокий поцелуй. Даже после почти восьми лет брака и рождения трех детей они вели себя так, как было во время моей первой встречи с ними.

— Боже, сегодня ведь ночь фантазий, все так откровенно одеты. Я даже думать не хочу, что этот ваш поцелуй — это прелюдия в стиле поцелую-ее-так-как-хочу-трахнуть-этой-ночью, — сказала я, смеясь.

Они отодвинулись друг от друга.

— Не стоит подавать ему таких идей, Селена, — ответила Мари со смешком, прижимаясь поближе к мужу.

Мою грудь сдавило, когда я увидела, как легко им было друг с другом. Как они любят друг друга. Не поймите меня неправильно, если кто и заслуживает быть счастливым, так это Эндрю. У него было очень трудное детство. Он переезжал из дома в дом, никто из семейных пар долгое время не хотел усыновить его. Родители Эндрю погибли в автомобильной катастрофе, а поскольку они не общались со своими родителями, не нашлось никого, кто бы захотел позаботиться о нем. В коне концов, все же нашлась одна пара, которая взяла его к себе. Они подарили ему свою любовь, которую он заслуживал, и обеспечили медицинский уход, в котором он нуждался.

Зависть змейкой проскользнула сквозь меня, и я ничего не могла поделать с этим. Мы заказали вино для меня и Мари, пиво для Эндрю и болтали, наблюдая за полуобнаженной толпой на этаже. Одна быстрая мелодия сменяла другую. Я не очень сильна во всех этих подергиваниях, которыми были заняты все на танцполе, так что я просто покачивалась, когда звучала медленная мелодия, пока не увидела широко улыбающегося Эрика, прокладывающего дорогу сквозь толпу ко мне. Он был забавный — темно-русые волосы, льдисто-голубые глаза — и выглядел довольно горячо.

— Есть шанс попросить услышать какую-нибудь мелодию, которая не включает в себя повреждение щиколотки? — я попыталась перекричать музыку, чтобы он услышал меня. Он кивнул и подмигнул мне, перед тем как двинуться в сторону кабинки ди-джея.

— Ты нравишься мальчику, — сказал Эндрю, изучая меня сквозь ресницы и прижимая бутылку к губам.

Я закатила глаза.

— Да я ему в мамы гожусь.

Неужели я нравлюсь Эрику? Я видела, как его глаза задержались на моей груди, но да, это могло быть потому, что он увидел тогда больше, чем следовало бы.

О, Боже, я совращаю ребенка.

— Нравишься, нравишься, Селена, — поддакнула Мари. — Хватай мальчишку, пока какая-нибудь девчонка не увела его. Между вами, кажется, всего шесть лет разницы. Это не так уж и плохо.

— Вы двое чокнутые, — рассмеялась я. Как только музыка сменилась на более медленную, соблазнительную мелодию, я встала и начала танцевать. — Идемте, вы, двое, — я схватила их обоих за руки и потащила на танцпол.

Мари и я танцевали вокруг Эндрю, пока песня не закончилась. Когда началась другая мелодия, Эндрю схватил Мари, и подтолкнул меня в объятия мимо проходящего Эрика. И, Боже, Эрик оказался замечательным танцором.

—Тебя не уволят?

— Оно того стоит, — прошептал он мне в шею с улыбкой на губах.

Я что, правда, собираюсь сделать это?

— Это последняя песня и ты возвращаешься к работе. Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

Он посмотрел на меня, и его взгляд напомнил мне взгляд щенка, которого пнули по ребрам. Твою ж мать!