Прекрасный зверь (ЛП) - Олтедж Нева
— Что? Скажи мне, где ты! Сейчас же!
— Я позвоню через несколько дней, хорошо? Люблю тебя.
Я едва успеваю договорить, как Гвидо выхватывает телефон у меня из рук и обрывает связь.
— Время вышло. Нельзя рисковать, чтобы они отследили звонок.
В его голосе сквозит самодовольство, как будто забрать у меня телефон — это самое приятное, что он сделал за последнее время. Я скриплю зубами от силы, с которой их сжимаю. Либо так, либо позволить слезам вырваться наружу.
Но я не позволю этому хмырю увидеть, как плачу.
Я резко разворачиваюсь и иду к стенному шкафу на противоположной стороне кухни, по пути прихватив стул у обеденного стола. Проклятая штука, видимо, из цельного дерева, потому что весит целую тонну. К тому времени как добираюсь до места назначения, мои руки болят от тяжести громоздкого предмета. Я ставлю стул рядом со шкафом, забираюсь на него, затем начинаю доставать с верхней полки стеклянную посуду и ставить ее на стол.
— Что ты делаешь? — спрашивает Гвидо за спиной.
Я не обращаю на него внимания, сосредоточившись исключительно на своей задаче реорганизации. Только так смогу отвлечься от беспокойства о семье.
Вслепую освобождаю шкафы от чашек и стаканов, которые бессистемно расставлены на одной полке, и от столовых приборов вперемешку с бокалами для коктейлей.
— Какой ужасный беспорядок, — бормочу, переходя к средней полке. Там даже есть подставки для тортов!
— Я спрашиваю, какого хрена ты делаешь? — недовольно восклицает Гвидо рядом со мной и захлопывает дверцу шкафа, едва не задев мои пальцы.
Не отрывая глаз от его руки, я делаю глубокий вдох и встречаюсь взглядом с этим придурком. Он смотрит на меня с едва сдерживаемым презрением и злобой.
— У тебя ко мне претензии, Гвидо?
— Еще бы их не было.
— И какие же? — говорю твердо, но на самом деле едва держу себя в руках. При нормальных обстоятельствах я без проблем могу противостоять мужчинам с переизбытком тестостерона и придурковатым характером, но эта поганая ситуация оказывается слишком тяжелой. — Насколько знаю, я здесь не по своей воле.
Ноздри Гвидо раздуваются. Он наклоняется ко мне, заглядывая в лицо.
— Если из-за тебя убьют моего брата, я прибью тебя на хрен.
Две предательские слезы скатываются по моим щекам. Бросив на него решительный взгляд, я заставляю себя улыбнуться.
— Можешь попробовать.
Он стучит кулаком по шкафу и выбегает из кухни. Только после его ухода я опускаюсь на стол, сажусь между рядами стаканов и чашек и вытираю щеки.
Господи, во что я ввязалась?
И почему, черт возьми, мысль о том, что мой отец может убить Рафаэля, звучит не так заманчиво, как раньше?
Рафаэль
Великолепная.
Невозможно подобрать лучшего слова, чтобы описать женщину, сидящую со скрещенными ногами за моим столом и бормочущую про себя, пока ее пальцы летают по клавишам, устраняя беспорядок, который целенаправленно создала моя ИТ-команда. Митч уверял, чтобы разобраться с финансовой системой, понадобится несколько дней, учитывая, как тщательно они испортили программное обеспечение.
У нее же ушло пара вечеров и меньше десятка часов.
Сегодня вечером она работает над системой управления файлами, распутывая права доступа к подпапкам нашего хранилища данных. Судя по всему, это займет ее на неделю. Лучше бы парни Митча сделали свою работу как следует и хорошенько все зачистили, иначе полетят головы.
— Этот карандаш чем-то тебя обидел? — спрашиваю я, глядя на предмет, о котором идет речь.
Василиса откладывает карандаш, который грызла последний час, и бросает на меня недовольный взгляд.
— Нет. Он просто невольная жертва.
Глава 7
— Чего?
— Моего мыслительного процесса. Масштабы кластера, который я пытаюсь разрешить, колоссальны. Это расстраивает. Кто устанавливал тебе сетевое хранилище?
— Я понятия не имею, что такое сетевое хранилище и кто его установил. ИТ для меня как китайские иероглифы.
— Даже так? — Она недоуменно вскидывает брови. — Мужчина, который смело признается, что не обладает абсолютными знаниями по какому-то вопросу? Такое впервые.
— Я довольно простой человек, vespetta. Дай мне цель, и я достигну ее, жестоко уничтожив все препятствия на своем пути. Боюсь, мне не хватает тонкости для решения таких мозговых проблем. Но теперь в моем распоряжении ты и твой блестящий ум, чтобы справиться с этой задачей.
Василиса смотрит на меня широко распахнутыми глазами, слегка приоткрыв рот, и выглядит совершенно растерянной. Даже в тусклом свете вижу, как румянец проступает на ее щеках. Очевидно, мне нужно поработать над комплиментами.
— Эм… точно. — Она быстро отводит взгляд. — Сетевое хранилище — это устройство хранения данных. Оно должно автоматически создавать резервные копии дважды в день, но вместо этого файлы стираются.
— Митч — как раз тот человек, который может рассказать все, что тебе нужно знать об этом.
— Тогда я хотела бы поговорить с Митчем.
— Хорошо. — Я достаю телефон и протягиваю ей. — Держи.
Василиса вскидывает голову.
— Я не имела в виду звонить прямо сейчас. Господи! Уже почти полночь.
— Митчу платят, чтобы он был на связи двадцать четыре часа в сутки. Он не станет возражать. — Я киваю в сторону сотового. — Позвони ему и спроси, что тебе нужно. Ну же, давай.
Василиса вопросительно вскидывает брови, затем медленно встает и осторожно приближается. Похоже, она опасается, что я наброшусь на нее. И, возможно, она права, потому что искушение сделать именно это — едва сдерживаемый ураган, бьющий во мне.
Василиса останавливается в паре шагов передо мной и смотрит на мою протянутую руку.
— Неужели ты не можешь дать человеку выспаться и вызвать его завтра? — ворчит она, глядя на телефон. — Ты ужасный работодатель.
— Нет, не ужасный. Все, кто работают на меня, получают достойное вознаграждение за свою службу.
— Значит, они лишь работники? Сотрудники и всё?
— Очень хорошо оплачиваемые сотрудники. — Я нажимаю большим пальцем на кнопку вызова. — Спрашивай.
Василиса поднимает голову, ее глаза встречаются с моими. Ни один из нас не может четко разглядеть лицо другого в темноте, но чувствую, как ее взгляд буравит мой, пытаясь проникнуть за пределы окружающего мрака.
— Босс? — Голос Митча нарушает тишину.
Медленно пальцы Василисы обхватывают телефон на моей ладони. Как только ее кожа соприкасается с моей, я смыкаю свою руку на ее, удерживая на месте. Василиса сразу же напрягается, но не пытается освободиться.
— Надеюсь, твои запястья зажили, — говорю я, проводя большим пальцем по костяшкам ее пальцев. — Прости, что ты так пострадала.
— Зажили, — шепчет она. — И надеюсь, что твое предплечье тоже заживает. Но за твою рану я не буду просить прощения.
На моих губах появляется улыбка.
— Босс? — снова настаивает Митч. — Вы меня слышите?
Я отпускаю руку Василисы. Она проводит пальцами по моей ладони, беря телефон, и подносит его к уху.
— Привет, это звонит домашний хакер твоего босса, — говорит она.
Ее глаза по-прежнему прикованы к моим, хотя на самом деле она их не видит. Уверен в этом так же, как и в том, что она специально провела пальцами по моей ладони.
— Мне нужна информация о сервере сетевого хранилища, который вы установили.
Я провожаю ее взглядом, когда Василиса возвращается за стол, и не свожу с нее глаз весь следующий час, пока она слушает все, что объясняет ей Митч, и одновременно набирает текст на ноутбуке. Все, что она говорит, не имеет для меня никакого смысла, но я все равно впитываю каждое слово. У нее самый манящий голос — немного хрипловатый, но с медовым оттенком, который вызывает соблазнительные образы того, какие бы она издавала звуки, лежа подо мной.
Это не мечта, а обещание самому себе. Я сделаю Василису Петрову своей. Во всех возможных смыслах.
Я делаю глоток вина и продолжаю наблюдать за ней, как она снова зажимает карандаш между зубами, держа телефон между щекой и плечом. Эти вечера почему-то стали главным событием моего дня. Я с удовольствием могу часами наблюдать за ее работой или разговаривать с ней, пытаясь понять, что же в ней такого, что так меня завораживает.
