Пусть вспыхнет любовь
Она посмотрела на полную тарелку фетучини, а потом жалобно посмотрела на меня. Ну уж нет, разжалобить меня не получится. Я подвинул тарелку с пастой поближе к ней, и она, вздохнув, приступила к еде. Вот так-то. Пусть привыкает, уж теперь она будет у меня регулярно питаться, а не только одним сэндвичем в день.
— Так значит у тебя есть младший брат? — спросил я Лисичку.
— Да, Мишкой зовут, — тут же заулыбалась она.
Видать очень сильно любит своего младшего братика. Она начала что-то быстро щебетать, рассказывая про него. В это время она выглядела такой счастливой и милой. И невыносимо красиво.
Так и хотелось вцепиться в ее губы, прижать к себе, оставить свои метки на её бледной, тонкой коже. Хотелось повалить её прямо на этот стол и испробовать ее полностью. Каждый кусочек ее нежной кожи. Поцеловать, приласкать, доставить удовольствие. Чтобы она стонала мое имя, кричала от наслаждения и просила ещё и еще.
Я сжал кулаки. Черт возьми, опять возбудился только от мыслей о ней. Спокойно, Деймон, нельзя её пугать. Она не из тех, кто готов заняться сексом на второй день знакомства. Придется ещё немного подождать, пока она сама не будет готова.
Лисичка продолжала радостно разговаривать, эмоционально размахивая ручками. Я усмехнулся. Милая привычка. И сама она очень милая. И красивая. Словно Богиня.
Неожиданно я схватил ее за маленькую ладошку, отчего Василиса удивилась и прекратила свой монолог. Я прижался губами к тыльной стороне ладони. Черт возьми, у нее такая вкусная и мягкая кожа. Посмотрел на Лисичку, она вся покраснела и смутилась. До чего милая, так и хочется исцеловать ее розовые щёчки. Опустив её ладошку, я вернулся к своему ужину, лукаво на нее поглядывая. Она поступила точно так же, но чувствовалось, что ей все ещё неловко оттого, что только что произошло.
Уже покончив со всеми своими блюдами, я посмотрел на Лисичку, которая и треть блюда не съела.
— Дима, я уже все, — жалобно сказала она. — В меня больше не поместится.
Вздохнув, я попросил официанта, чтобы принес счёт и забрал тарелки. Ладно уж, может больше не есть. Ей может стать плохо, если с непривычки так много поест, поэтому пусть привыкает понемногу, растягивает свой желудок, который у нее, видимо, совсем крошечный.
— Точно больше ничего не хочешь? Может десерт какой-нибудь? — с надеждой спрашиваю я.
Она отрицательно мотает головой. Что ж, нет так нет.
Оплатив счёт, мы вышли из ресторана и сели в машину. Время уже было около восьми часов вечера. Василиса уже зевала и клевала носом. Устала бедняжка. Доехав до её дома, мы вышли из машины. Я полез в багажник, чтобы достать все вещи, которые купил ей сегодня. Однако Василиса меня остановила своим касанием к моему плечу.
— Дима, правда, большое спасибо тебе за эти наряды, однако я не смогу их принять. Я не знаю, как это объяснить своему брату, ведь я сказала, что пойду готовить проект к одногруппнице. Да и в принципе мне очень неловко брать столько платьев.
Я нахмурился. Ну опять двадцать пять! Почему она просто не может принять мои подарки? Ну и упрямая же!
— Я могу их надевать каждый раз, когда ты попросишь, если ты мне будешь их привозить, — говорит она. — Ну или можешь сдать их обратно в магазин, оставив только то чёрное для вечера.
— Ну вот еще! Никому я ничего отдавать не собираюсь. Так уж и быть, можешь не брать их, однако надевать будешь как только я попрошу, — сдался я.
Она улыбнулась и кивнула. А в следующий момент она сделала то, отчего у меня просто снесло крышу. Встав на цыпочки, она поцеловала меня до куда дотянулась. Дотянуться она смогла только до шеи и то с большим трудом. Однако этот поцелуй был таким невинным и чувственным, что я прижал Лисичку к себе со всей силы, отчего она пискнула.
— Дима, ты меня раздавишь, — ударяя кулачками по моей спине, пропищала она.
Я немного ослабил хватку, но выпускать из объятий не спешил. Поцеловав ее рыжую макушку, я с удовольствием втянул запах её волос. Василиса так приятно пахнет, а её тело так идеально мне подходит. Нехотя отпустив ее, я проводил Лисичку до самой квартиры и вернулся в машину.
Что ж, пора разобраться с теми уродами, что пытались изнасиловать мою девочку. Я злобно улыбнулся, предвкушая сладкую расправу над ними.
