Сын олигарха (СИ) - Летова Мария

- Надолго приехал? - Сдергиваю шапку и потираю друг о друга замёрзшие руки.

- На пару недель. - Заводит он машину и сдаёт назад.

- Ууууу… - тяну я. - И чем займёшься?

- Тебя буду по ресторанам катать.

- А, ну, отличный план. Я хочу попробовать устрицы!

- Не стоит. - Выруливает он с парковки.

- Почему?

- Просто поверь папе Славе. У нас тут нет нормальных устриц.

- Ах, ну “изивинити”. - Закатываю я глаза. - У нас тут не Бали конечно. И не Москва.

- А ты подумала над моим предложением?

Моя улыбка вянет. Вздыхаю и смотрю на снежный буран за окном.

Я подумала над его предложением.

- У папы был микроинфаркт, - напоминаю ему. - Какая Москва?

Положив одну руку на руль, он шумно выдыхает, глядя на дорогу.

- Четыре часа на поезде, Жень. И жильё я тебе оплачу на первые пару месяцев.

- Слав, не начинай, - глядя на свои руку, прошу его. - Не поеду я никуда.

- Ты тут до пенсии сидеть будешь?

- Я не брошу родителей. - Хмуро складываю на груди руки.

- Кто тебя заставляет их бросать?

- Разговор окончен.

- Ладно, не злись, - сдается он, но я уверена - это не надолго. - Там в бардачке подарок.

Подарки я люблю.

Особенно от Славика.

Воодушевившись, распахиваю бардачёк и хватаю белую прямоугольную коробку.

- Ааааааа! - Топаю я ногами по коврику. - Аааааааа! Уррррааааа!

Славик смеётся, прочищая пальцем ухо, а я извлекаю из коробки жёлтый Айфон с тремя камерами.

- Спасибо! - Обнимаю его плечи и целую колючую щёку, которую он гордо подставляет. - Тяжеленький… цвет клааааааасный…

Ему на работе Айфоны раздают бесплатно. Чем-чем, а гаджетами я укомплектована, как настоящая мажорка. У меня и макбук есть, подарок на прошлое восьмое марта.

Настроение моё улучшается. Вместе с усталостью приходит кое-какой душевный покой, и я просто позволяю себе валять дурака, слушая байки друга, потому что баек у него хоть отбавляй.

Вот у кого жизнь бьет ключом.

Подсознание коварно напоминает о развалившейся кровати, спрятанной в моей комнате, и о татуированном идиоте, с которым было так весело…

Незаметно треснув себя по башке, откидываюсь на сидение.

Я всё-таки пробую устрицу в новом “морском” ресторане города, где ценник не для слабонервных, запивая её глинтвейном. Славик называет такой микс извращенством, и заказывает себе и мне на пробу морского ежа. Ежа он оценил на два из пяти, а устрицу пробовать не стал. Я тоже не стала повторять, стараясь навсегда стереть тёплым терпким вином воспоминания о первом опыте. Накормленную от пуза, он возвращает меня домой в районе двух ночи и достаёт из машины, потому что я серьёзно налакалась винишка, и жизнь стала казаться мне сказкой, особенно учитывая то, что завтра выходной.

В завершение вечера мы ещё минут двадцать ржём рядом с его тачкой. И до моего затуманенного мозга не сразу доходит, что в моей комнате на втором этаже горит свет. И я совершенно точно вижу за шторой большую тёмную фигуру.

Смех застревает в горле, и я внезапно замолкаю, а сердце начинает выпригивать из груди.

- Чё, у тебя уже вертолёты пошли? - Похлопывает меня по заднице Слава. - Сама дойдёшь?

Понимаю о чём он с запозданием, потому что в голове вдруг стало пусто.

- Эммм… - вру я, переводя на него распахнутые глаза. - Что-то мне не хорошо…

От волнения, начинаю суетиться, доставая с заднего сиденья свой рюкзак и подарки.

- Давай, провожу. - Пытается забрать у меня рюкзак Славик.

- Нет! - выкрикиваю в лёгкой панике. Он выгибает брови. - То есть… я сама…

- Ну тогда целуй, и я погнал.

Киваю, послушно оставляя на его щеке лёгкий чмок, косясь на окно, в котором сейчас пусто.

- Завтра позвоню, может на каток сгоняем...

- Может… - бормочу, махнув рукой.

Взбегаю по подъездной лестнице, стуча каблуками по бетонным ступеням, и открываю ключом дверь. В квартире темно, только из-под двери моей комнаты пробивается желтый свет. Не разуваясь, толкаю дверь и застываю на пороге, пригвожденная к месту ледяными зелёными глазами.

Глава 22

Ещё после своего первого в жизни алкогольного коктейля я поняла, что спиртное меняет сознание людей. Уж моё точно меняет. Мысли, взявшись за руки, утекают из головы стройным хороводом, как женщины в русско-народных сарафанах из ансамбля “Берёзка”. Лёгкие и плавные.

Именно поэтому я стою на пороге собственной комнаты, позволяя Максу Немцеву вести себя так, будто это не он вломился ко мне, а я к нему. Будто у него есть какие-то птичьи права смотреть на меня с таким наездом! Усевшись на мой диван и свесив покрытые черепами руки и унизанные кольцами пальцы с широко расставленных колен.

По моему животу проносится сквозняк. От идиотской, просто идиотской радости.

Боже, ну и дурь.

Но сердце уже разгоняется. Он такой недовольный и… красивый. Явился!

Глаза Макса, цепкие и злющие, исследуют цветы и коробку от Айфона в моих руках, задерживаются на парадно-выходных сапогах с каблуками, перемещаются на моё лицо, сверкнув опасной зеленью.

Мы в дерьмовом настроении, ну надо же!

Сваливаю цветы и свой подарок на тумбочку. Вместе с сумкой и шапкой.

У меня тоже настроение на дне. Потому что меня достало после каждой нашей встречи жечь в своей башке мосты. Потому что я ответственная, а он… он нет...

Он распиздяй. Это же очевидно!

Разворачиваюсь и смотрю на него так же.

Исподлобья, молча и с наездом.

- Что это за пингвин? - жёстко спрашивает Макс, высверливая на моём лбу дыру.

- А что, морду ему будешь бить? - Быстро закрываю дверь в комнату, бросив на него высокомерный взгляд. - Или у тебя только по пятницам концерты?

Расстёгиваю пуховик, бросив его до кучи на тумбочку. На полу у стены вижу большие зимние кроссовки с фирменной эмблемой неизвестного мне бренда.

Кто научил его шастать по дому в обуви?!

Качнувшись, снимаю собственные сапоги и отправляю их к стене, следуя его варварской традиции.

- Зачем мне его бить? - усмехается Макс. - Ты же сейчас со мной, а не с ним.

Резко выпрямляюсь, пораженная этой непроходимой наглостью!

Он смотрит на меня совершенно невозмутимо, но напряжение, сковавшее черты его лица, заставляет сощурится.

- Я не с тобой! - Рублю ладонью воздух. - Ты сказал, что я тебе на фиг не нужна.

- Когда я такое сказал? - С подозрением сводит он на переносице брови.

- А ты не помнишь? - выгибаю я свои.

- Я не мог такого сказать, - злится Макс, выпрямляясь и расправляя широкие плечи.

- Почему же? - Упираю я руки в бока. - Что у трезвого на уме, то у…

- Женя, - обрывает он меня, вставая. - Не пизди!

Его глаза мечутся по моему лицу.

Приняв аналогичную моей позу и слегка расставив ноги, он чеканит уверенно:

- Я не мог такого сказать. Даже под героином.

Сердце подпрыгивает к горлу.

Затаившись, смотрю на него, подняв подбородок. Потому что я босая, а Макс выше Славика на полголовы, хоть и уже в плечах и бёдрах…

И он активно психует, уверенный в своей правоте.

Мои губы нагло улыбаются. Его глаза сужаются.

На его глупой переносице - глубокая горизонтальная царапина, на брови тоже. Это должно стать напоминанием о том, что он дерётся с людьми в клубах просто так, или не просто так. Откуда мне знать? Я вообще о нём ничего не знаю. Полные губы Макса, слава богу, не тронуты и поджаты. Глубокий ворот белой футболки демонстрирует крупные ключицы и вензеля узоров под ними.

- Может… ты и не это сказал… - рассеянно говорю ему, глядя на участки голой максовской кожи.

Он молчит, а я косым взглядом замечаю, что старая рухлядь кровати… разобрана и аккуратно пристроена к стене. Там только каркас, а спинок с ножками нет. Старый полосатый матрас сложен вдвое, а на нём… лежит здоровенный оранжевый рюкзак.

Перевожу глаза на Макса, спрашивая:

- Где твоя машина?

Я не видела её у дома. Я бы её не пропустила, даже если бы он припарковался на шоссе. Потому что в последнее время повсюду вижу черные Гелики, хотя раньше вообще не обращала на них внимание.