Кэтрин Тейлор - Цвет любви

— Значит, то, что он — неважно, по какой причине, — действительно мог счесть меня милой, совершенно исключено, да?

Энни выдерживает мой разъяренный взгляд.

— Опыт подсказывает, что это так, да.

— Чей опыт? Твой? Почему ты не хочешь мне поведать наконец, чем так чертовски опасен Джонатан Хантингтон, почему с ним всегда нужно быть начеку?

Энни отставляет в сторону свой стакан и берет меня за плечи. Пристально смотрит в глаза.

— Я просто не хочу, чтобы он сделал тебе больно, понимаешь?

— Но ведь он ничего мне не сделал — он просто предоставил мне шанс!

Глубоко вздохнув, Энни отпускает меня.

— Послушай, возможно, я ошибаюсь. Конечно, это просто потрясающее предложение. Но не соглашайся на то, что тебе не понравится. Никогда. — Она поднимает взгляд. — И не влюбись в него. Ни в коем случае. Поняла?

— Ладно, — отвечаю я, хотя и не уверена в том, как этого можно избежать. Сумею ли я не влюбиться, раз не хочу этого? — Если тебя это успокоит.

Наконец-то она снова улыбается и по-дружески толкает меня.

— Ну хоть переехать в пентахус ты отказалась. Значит, вечером мы будем возвращаться домой вместе, и я присмотрю, чтобы ты ничего не натворила.

— Ты говоришь, как моя младшая сестра, — смеясь, произношу я, радуясь тому, что она на меня не злится. — Она постоянно за меня переживает.

— Наверное, у нее есть на то причины, — отвечает Энни. — А теперь тебе пора наверх. Ты ведь слышала, что сказала Вероника: босс не любит ждать.

Я еще раз обнимаю ее.

— Тогда увидимся сегодня вечером.

— Я дождусь, когда ты освободишься там, наверху, — говорит она и указывает пальцем на потолок. — Тогда мы сможем вместе поехать домой. Мы с мальчиками и так уже потеряли одну соседку из-за того, что она слишком много времени проводила на административном этаже. Не хочется, чтобы это повторилось.

Я виновато киваю. Я ведь знаю, что она хочет как лучше, но все равно радуюсь предстоящей работе с Джонатаном Хантингтоном, несмотря на предупреждение Энни. Я просто ничего не могу с собой поделать.

Мы вместе выходим из кухни, и я снова — на этот раз с сумочкой и плащом — направляюсь на самый верх, на административный этаж.

Когда я выхожу из лифта, брюнетка сидит на своем месте. Я не совсем уверена, могу ли я просто пройти в его офис мимо нее, поэтому замедляю шаг и вопросительно смотрю на секретаршу. Она улыбается.

— Я ведь еще не представилась, — говорит она и встает, чтобы протянуть мне руку. — Я Кэтрин Шепард. Добро пожаловать, мисс Лоусон.

— Очень приятно, — отвечаю я, но не совсем уверена, что ей тоже приятно. Да, она улыбается, но ее улыбка кажется нейтральной и профессиональной. Я не могу понять, что она на самом деле думает обо мне, и это меня нервирует.

— Я могу войти?

— Еще минутку, — просит она и возвращается за свой стол. Берет несколько документов, прикрепленных к папке, и протягивает их мне вместе с ручкой.

— Подпишите это, пожалуйста.

Я проверяю текст. Три страницы мелким шрифтом. Смысл ясен.

— Обязательство о неразглашении информации?

— Верно. Мы должны быть уверены, думаю, вы понимаете. Ничто из того, что вы узнаете здесь за время своего пребывания, не должно просочиться наружу. Если вы нарушите обязательство, наш правовой отдел немедленно предпримет соответствующие шаги. — Теперь ее улыбка становится слащавой, и мне не нравится то, как она произносит слово «мы». Как будто я уж точно не имею к ним никакого отношения.

Не вчитываясь в отдельные параграфы, я беру ручку и подписываю, а затем с улыбкой возвращаю листки ей. Я не собираюсь болтать лишнее, но и не намерена доставлять этой женщине удовольствие, дав почувствовать, что она вселила в меня неуверенность.

— Что-нибудь еще? — подчеркнуто скучающим тоном интересуюсь я.

— Теперь можете войти, — отвечает Кэтрин Шепард. К сожалению, по ней не видно, произвела ли я на нее впечатление. Я широким шагом приближаюсь к двери офиса Джонатана Хантингтона и, постучав, вхожу.

Джонатан стоит у своего письменного стола у окна и разговаривает по мобильному телефону. Увидев меня, он делает мне знак войти. Пока я иду к нему, он заканчивает разговор и возвращается к своему столу, где берет в руки какие-то бумаги.

— Еще что-то подписать? — спрашиваю я и тут же жалею об этом, потому что сознаю: я веду себя как капризный ребенок.

Он поднимает брови. Очевидно, он хорошо понимает, что я имею в виду.

— Это обязательство — необходимая предосторожность. — Он говорит спокойно, но решительно. — У вас с этим какие-то проблемы, Грейс? — Я чувствую, что от моего ответа зависит, останется ли предложение в силе.

— Нет, — заверяю я его. — Я все равно не собиралась рассказывать тайны «Хантингтон венчурс» всему миру.

— Если бы вы это сделали, это обошлось бы вам очень дорого. — Он лишь предупреждает, но говорит с такой самоуверенностью, что я тут же понимаю разницу. Он возглавляет очень успешное предприятие. Если я пойду против него, у меня не будет ни малейшего шанса. Даже призрачного.

И тут до меня доходит, что меня так разозлило. То, что он мне не доверяет. Что, конечно же, сущий бред. Он не знает меня и должен соблюдать осторожность, предоставляя мне доступ к своим делам. Но мне все равно обидно.

— Как я уже упоминала, я даже не собиралась, — повторяю я и уже жалею, что вообще заговорила об этом.

Похоже, Джонатан того же мнения, поскольку он протягивает мне документы.

— Вот, это документы по проекту, по поводу которого у нас сейчас будет совещание. Вы можете сесть там и просмотреть их, чтобы знать, о чем идет речь. — Он указывает на кожаный диван и слегка улыбается, затем садится на свой стул и снова берет телефонную трубку.

Я послушно выполняю указание и присаживаюсь на широкий кожаный диван. Вчитываясь в документы, я вполуха слушаю, что он обсуждает по телефону. Но поскольку слышу я только его, то не понимаю, о чем идет речь. В любом случае, это не личное.

Я украдкой бросаю на него взгляд и прислушиваюсь к его голосу. Он низкий и решительный, и почему-то я уверена, что Джонатан получит то, чего хочет. Он закатал рукава своей рубашки. У него сильные руки, и я вижу проступающие под кожей сухожилия. Я не могу отвести от них взгляд, и у меня тут же снова начинает сосать под ложечкой. Интересно, каково было бы почувствовать, как он обнимает меня этими руками…

Я судорожно сглатываю, потому что во рту у меня внезапно становится совершенно сухо. «Он не обнимет тебя, Грейс, так что успокойся», — напоминаю я себе. Он ведь даже не обращает на меня внимания, как будто меня здесь и нет вовсе. Вот и все на тему опасного Джонатана Хантингтона, которого мне нужно остерегаться. Похоже, не много-то ему от меня нужно.