Любовь как закладная жизни (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна
А вот теперь, уладив все свои вопросы, он никак не мог разыскать Агнию. Она точно не покидала территорию, охрана сразу бы связалась с ним. Да и сама малышка не проявляла никакого желания выходить за пределы дома без Вячеслава, потому он не сомневался, что она где-то здесь. Вот только, где именно?
Наконец, спустя еще мнут пять, он все же нашел Бусинку. В одной из крайних комнат первого этажа, для которой они и применения еще толком не придумали. Именно здесь Вячеслав свалил в угол все приобретенные в магазине для рукоделия товары. И с тех пор, все эти дни, никто из них сюда даже не заглядывал.
Сейчас же Агния сидела на полу, скрестив ноги и подтянув их под себя. И вертела в руках какую-то банку.
— Ты чего, Бусинка? — зайдя в комнату и прикрыв за собой двери, Вячеслав приблизился к ней.
Малышка только задумчиво выпятила губки, даже не повернувшись в его сторону:
— А ты это для чего купил, Вячек? — поинтересовалась Бусинка, продолжая рассматривать банку.
Поскольку Вячеслав по большей части был вообще не в курсе, чего он тогда нагреб, он сел на пол рядом с женой и попытался увидеть, что она рассматривает. Походило на то, что это какая-то банка с краской. Кажется, розового цвета.
— Ну, этот твой Валентин Петрович, рекомендовал, чтобы у тебя были краски, если вдруг рисовать приспичит. Вот, я и купил, — напомнил ей Вячеслав о рекомендациях психолога.
Агния вдруг улыбнулась, совсем непонятно для него. Впрочем, это не уменьшило его радости. Она, вообще, в последние дни стала чаще улыбаться, и легче, что ли. И пусть это было пока единственным, в чем он видел заслугу психолога, Вячеслава и это радовало неимоверно. Малышка тем временем лукаво глянула на него и открутила крышку:
— Это краска для двухлетних детей, Вячек, — заговорила Бусинка, погрузив за каким-то лядом в эту розовую жижу два пальца. — Чтобы они руками рисовали, — все еще улыбаясь, она проследила за тем, как густые капли упали с ее пальцев обратно в банку.
Подняла лицо, осмотрелась, словно что-то разыскивая, Вячеслав правда не сразу понял, что именно. Пока малышка, видно не найдя бумаги, или чего там она искала, вдруг не начала придушенно хихикать. И, воспользовавшись тем, что он никак не ожидал от нее подобной подлости, вдруг не провела теми самыми пальцами, измазанными краской, по его белой футболке.
— Я не понял?! — возмутился Вячеслав, крепко ухватив ее за запястье, хотя, ясное дело, не сжимал сильно. Да его и самого уже на смех пробило. — И чего это ты делаешь, а, Бусинка? Совсем страх потеряла? Ты на кого это руку подняла?
— Я рисую, Вячек, — с выражением совершенной невинности, чуть подпорченной прорывающимся смехом, протянула она, продолжая водить пальцами по ткани. Ну не мог он ей что-то запретить. — Ты же говорил, что мне это надо делать, — она чуть прикусила свои подрагивающие от смеха губки.
Учитывая то, что бывали моменты, когда он уже сомневался в том, что его жена сможет опять так смеяться и заигрывать с ним, Вячеслав был больше чем просто доволен. Блин, у него реально перекрыло на какой-то миг горло от того, насколько светлым был взгляд его Бусинки. Вероятно, скоро в нем еще проступят уже привычные грустные тени. Но сейчас…
Не уверенный, что сможет в этот момент сказать что-то, не выдав эти чувства, он просто наклонился и прижался своим ртом к этим смеющимся губкам. И по фигу ему было, что малышка, высвободив руку из его захвата, обняла его за шею, по ходу, измазывая этой розовой краской и затылок, и волосы, и щеки Вячеслава. На здоровье. Даже больше ее баловства, его обрадовало то, как легко она откликнулась на его движения, как потянулась к нему в ответ, буквально забравшись на колени Вячеслава. Отклонилась на секунду, вновь порадовав его своей улыбкой, и еще зачерпнула краски из банки. И снова провела по груди, только теперь вниз. А потом и вовсе забрал под футболку, похоже, «рисуя» уже по коже Вячеслава.
Хулиганка.
— Я, вообще-то, точно покупал и бумагу, — невозмутимо заметил он, надавив на плечи смеющейся малышке, заставляя ее опуститься на пол спиной. И сам навис сверху. — Где-то тут точно должны быть листы. — Он сделал вид, что осматривает кучу всякой дребедени.
— Обязательно поищем, — прошептала малышка, покрывая короткими и жадными поцелуями его шею, отчего сама измазывалась в эту же дурацкую краску. — Но потом, позже, — прищурившись, она заставила его вновь наклониться к ней, и стащила футболку Вячеслава.
Потом, так потом. Он точно был не против. Не мог же он мешать заниматься жене рисованием, коли это именно то, что ей «доктор прописал».
О том, что Федот приедет вечером они договорились еще днем, Боруцкий набрал Андрюху сразу после того, как связался со своим человеком, наблюдающим за Шамалко. Слишком хорошие тот сообщил новости, чтобы медлить. Но, сказать по правде, ко времени, на которое они договорились, он уже прилично отвлекся. Не забыл, но это все сильно отодвинулось.
И все-таки, Вячеслав заставил себя спуститься вниз, оставив задремавшую Бусинку в спальне, хотя больше всего ему хотелось бы лежать рядом, наблюдая за сном малышки. Но Федот-то был не в курсах об этих его желаниях и планах и приперся, как было договорено.
Спустившись на первый этаж, он велел все еще не освоившейся и явно остерегающейся его домработнице принести в кабинет кофе для Федота и чай себе. Махнул другу, как раз заходящему в двери и повернулся, направившись к своему кабинету.
Но Федот, вопреки ожиданию Вячеслава, не двинул сразу следом, а как-то сдавленно прыснул:
— «Вызывает антирес и такой ишо разрез:», слышь, Боров, чего это у тебя вся спина, как у поросенка недорезанного, розовая?
Вячеслав остановился, обернулся и нахмурился с некоторым недоумением: он был в душе, точно как и Агния. И, по правде сказать, от одной мысли о том, как ее ладошки скользили по его коже, спускаясь вниз, смывая мыльной пеной с него краску, как ее губы повторяли путь пальчиков, щекоча, дразня, испытывая выдержку. Так что, в конце концов, он и не выдержал и, распластав жену на кафеле, обоих отвлек от мытья.
У него даже сейчас горячая волна прошла по позвоночнику от этих воспоминаний. Что ж, они точно тогда увлеклись и вполне могли пропустить какие-то участки. Только ему это было по фигу, как и ехидство друга.
Главное, что его малышка сама потянулась к нему, и это после того, как считала себя чуть ли не недостойной Вячеслава.
Она, его Бусинка — и он… Сравнила, блин.
Пфф. У него до сих пор не укладывалось в мозгу, как Агния могла такое выдумать? И потому сейчас — Боруцкому было так хорошо, что все остальное вообще стало неважно. Ну, розовый у него затылок, и фиг с ним. Вячеслав просто усмехнулся в ответ на поддевку Федота:
— Малышка баловалась, — не вдаваясь в подробности, хмыкнул он.
— А-а… — глубокомысленно протянул Федот. И тоже кривовато усмехнулся.
Но за всей этой насмешкой Вячеслав разглядел, как Андрюха немного расслабился, видно, начав успокаиваться насчет них.
— Какие новости? — идя следом за ним по коридору, уточнил Федот, оставив предыдущую тему разговора.
Вячеслав молчал, пока они не зашли в кабинет и плотно не закрыли двери. Здесь уже стоял чай и кофе.
— Я уеду через два дня. Ты останешься с Бусинкой, ну и охрана, само-собой. Думаю, я за пару дней управлюсь, — глотнув из своей чашки, скупо изложил он.
Федот покрутил чашку со своим кофе, шумно втянул воздух носом, а потом ругнулся:
— Паршиво.
Вячеслав согласно хмыкнул. Они достаточно хорошо знали друг друга, чтобы понимать мысли другого. И это замечание Федота относилось и к тому, что друг сожалел о невозможности прикрыть Вячеслава в этом деле; и к тому, что Бусинка, наверняка, не ахти как перенесет эти дни без него. Но и оба, так же, понимали, что никому другому Вячеслав жену не доверит.
— Ты уверен в Лютом? — все еще недовольно кривясь, уточнил Федот, словно ему кофе горчил, хоть дело явно было в другом.
