Your Personal Boggart - Заставь меня жить
- Можно вопрос? - неуверенно подаю голос, тем самым привлекая к себе внимание.
Дождавшись утвердительного кивка директора, который успел сделать круг и вновь занять место во главе стола, я встаю со стула. Всё волнение будто концентрируется в кончиках пальцев, когда я останавливаюсь между Снейпом и Дамблдором.
- Получается, что одна из вершин чёрного треугольника находится в Лондоне, так? - постукиваю подушечкой пальца по чёрной точке на карте и вопросительно смотрю на директора. - Если опираться на карту и полученные сведения, можно предположить, что Реддл спрятал крестражи именно в городах чёрного треугольника.
- Альбус говорил нам, что процесс разделения души очень опасен и относится к весьма тёмным сторонам магии, - откликается Ремус, который тоже приближается к книге. Отодвинув борта твидового пиджака, он опускает ладони на бёдра и добавляет, - поэтому версия Гарри может быть близка к реальности.
Перенеся вес тела на другую ногу, я обмениваюсь взволнованными взглядами с Ремусом, затем вскользь смотрю на макушку Снейпа и сидящего рядом с ним Сириуса. Такое соседство весьма удивительно, особенно если вспомнить недавнее непонимание между этими людьми, но сейчас они вполне мирно изучают карту.
Тем временем Дамблдор заключает:
- Я соглашусь с Гарри, потому что на данный момент предложенная им версия - самая реальная из всех возможных.
Боковым зрением замечаю, как Снейп отодвигает от себя книгу, предоставляя Сириусу возможность внимательнее изучить её. Обогнув профессора, я осторожно облокачиваюсь на стол и присоединяюсь к крёстному. Снейп скрещивает руки на груди и закидывает ногу на ногу, а я готов поспорить, что его лицо сейчас выражает полную уверенность в правдивости собственных слов, а манерно приподнятые брови не оставляют ни единых шансов возразить.
- Вернувшись в Лондон, Реддл убил своего отца и тем самым создал первый крестраж, после чего пропал на долгие годы. Вполне возможно, что он мог посетить указанные на карте города и спрятать там остальные части своей души. Думаю, Кингсли не составит труда связаться с местными отделами Министерства с целью зафиксировать крупные вспышки магии, которым, я более чем уверен, не было найдено аргументированного объяснения.
Кингсли соглашается, а Дамблдор трясёт пушистой бородой. Его лицо проясняется, между серебристых бровей больше нет глубокой морщины, взгляд небесно-голубых глаз сияет решительностью, а широкие шаги и движения рук сквозят уверенностью, которая, кажется, заряжает всех вокруг.
- Безусловно, подобный обряд, как любая сильная и, более того, тёмная магия, оставляет после себя яркие следы. Даже маггл, проходя мимо места, где был создан или спрятан крестраж, ощутит неземную, но вместе с тем отрицательную энергию, которая пронизывает всё вокруг. Так и создаются легенды о плохой ауре определённых мест, а в одном Турине таких мест предостаточно. Однако не будем спешить с выводами, пока Кингсли и остальные члены Ордена, вхожие в Министерство, не наведут справки. Как только мне будет что-либо известно, я извещу об этом остальных. Самое главное - это держать в строжайшем секрете все наши действия и не позволить общественности вновь всколыхнуться.
- Что с первым крестражем? Известно, что это за предмет? - подаёт голос Сириус, а Снейп отвечает ему:
- Ручная змея Тома. В момент убийства Реддла-старшего змея находилась в непосредственной близости, и Тёмный Лорд спрятал в ней часть своей души. С тех пор он не расстаётся с ней ни на одну секунду.
- Именно поэтому между её сознанием и моим существует прочная связь? - высказываю предположение и начинаю нервничать, потому что мой вопрос застаёт многих врасплох. Кто-то сконфуженно прочищает горло, директор рассеянно роется в карманах и смотрит в противоположную от меня сторону, через каменное выражение лица Снейпа не пробиться, а Ремус прижимает кулак к губам и взглядом просит у меня прощения.
Я вижу, как лица друзей и Сириуса вытягиваются в осознании, и буквально ощущаю, как щёлкают собственные мозги.
- Получается, Реддл возродился именно из этой части своей души? - громко уточняю и вновь обвожу всех взглядом. Затянувшаяся пауза начинает давить на сознание, потому что я отчётливо понимаю, что задел тему, которую Орден, очевидно, не был намерен обсуждать.
Впрочем, напряжённая тишина может сказать многое, но это не умаляет гадкое чувство, испоганившее всё настроение. Складывается впечатление, что меня вообще не воспринимают всерьёз.
Первым сдаётся Люпин. Он виновато опускает уголки губ, гладит меня по плечу и мягко произносит:
- Ты совершенно прав, Гарри. Лично я уже очень давно предполагал это, но, думаю, ты лучше других чувствовал перемены внутри себя и догадывался о причинах.
Я вяло киваю и быстро касаюсь пальцев профессора на моём плече.
- Раз между нашими сознаниями существует связь, то почему я «не вижу» другие крестражи?
- Объяснение может быть только одно, - раздаётся грубый голос Аластора Грюма, до этого не выражавшего заинтересованности всем происходящим.
Я видел его всего раз на первом собрании Ордена, но этого оказалось достаточно, чтобы составить о нём определённое впечатление. На первый взгляд Грюм может показаться весьма резким и чёрствым человеком, который, к тому же, страдает привычкой подозревать всех и вся, но при ближайшем рассмотрении это оказывается не совсем так. Да, с паранойей ничего не поделаешь - сказывается работа среди Мракоборцев - но в остальном Аластор представляет собой весьма рассудительного, осторожного и, вместе с тем, отважного человека, который сто раз проверит каждую новость, прежде чем верить ей.
Поэтому для меня не становится удивлением тот факт, что Грюм весьма предвзято отнёсся к полученному мной письму, но Дамблдор может уговорить даже такого человека, как Аластор.
Волшебник тяжело поднимается со стула, отчего тот надрывно скрипит, деревянной походкой обходит длинный торец стола и хлопает меня по плечу.
- Ты имел возможность подсматривать в щёлочку только благодаря тому, что крестраж Реддла заключён в живое существо. Раз такая штука не проходит с остальными, можно предположить, что…
- Что другие крестражи спрятаны в неодушевлённых предметах, - заканчиваю за мракоборца, а он уважительно качает головой и неслабо сжимает моё плечо.
Очередное подозрение не даёт покоя, какая-то важная деталь ускользает от понимания, поэтому я не слышу, что говорит вновь оживившийся Дамблдор, к тому же, это не столь важно: директор раздаёт поручения каждому члену Ордена.
Я ухожу вглубь кухни в попытке сконцентрироваться, сжимаю виски и даже зажмуриваюсь, отчаянно пытаясь поймать ускользающую мысль.
