М.С. Валентайн - Страсть Селии
Когда преследователь наконец обнаружил их в крохотном кафе напротив Ла-Канабьер, сложилось впечатление, что парочку это нисколько не удивило. Похоже, Селия смирилась, ибо времени было предостаточно для того, чтобы ускользнуть от когтей кузена своего возлюбленного, но она и не пыталась сделать этого. Она продолжала сидеть вместе с Колином за обшарпанным квадратным столиком и стоически пила кофе с молоком, дрожащими пальцами поднося чашку к губам. Увидев девушку, сэр Джейсон издал страдальческий вздох, желание воткнуть измученную головку пениса между ее губами почти превосходило тщательно отработанное самообладание. Если бы не другие люди, он вполне мог бы так поступить. Это уж точно пробудило бы посетителей сонной маленькой гостиницы!
Действительно, сэр Джейсон не мог бы придумать лучшего выхода на сцену. Когда он подходил к столику этой парочки, колокола Нотр-Дам де ла Гард решили зазвонить. Узнав внушительную фигуру человека, для которого она сделалась сексуальной рабыней, Селия неуверенно встала. После сидения на плетеном стуле на задней части ее бедер проступили красные крестообразные полосы, и это воскресило в памяти сэра Джейсона те случаи, когда он прохаживался ремнем по ее заднице. Конечно, отметины на этих элегантных выпуклостях впоследствии быстро исчезали, не оставляя следов. Хардвик пользовался кожаным ремнем не для того, чтобы причинить девушке боль, а для того чтобы добавить горючего в огненную топку ее заднего прохода… Хотя, если судить по ее недавнему поведению, озорника заслужила более суровое наказание, — наказание, которое не могло ограничиться одним ремнем. И сэру Джейсону как раз предстояло осуществить его.
В этот солнечный марсельский день Селия выбрала себе наряд, который сэр Джейсон не узнал. Он предположил, что она приобрела его недавно, поскольку это легкое тканое платье с узорами васильков и лифом, очерчивавшим контуры ее груди, видно, лучше вписывалось в местный климат, чем строго сшитая одежда, привезенная из Англии. На ногах, ниже каймы, доходившей до колен, не было чулок. Ноги светились и были такими гладкими, что стало ясно — Селия совсем недавно прошлась по ним бритвой, ибо никакой, пусть даже тончайший шелк не мог сравниться с блеском лишенной растительности плоти.
Обнаженные ноги, а также глянцевая часть кожи, не скрытая под хлопчатобумажным нарядом, оказались весьма соблазнительными для мужчины, так долго страдавшего. Среди всех присутствующих в кафе посетителей только один из Хардвиков мог знать, как высоко добралась заточенная сталь лезвия. Обычно сэр Джейсон сам занимался великим обнажением, проводя лезвием вдоль элегантного изгиба икры, поверх неожиданно возникшего бугра колена и двигаясь к робкому треугольнику, отчего у него дух захватывало. С прилежностью, достойной более возвышенных устремлений, он наносил на пушок пену для бритья, в которую заранее добавлял несколько капель масла сандалового дерева. Стоя в артистической позе, сэр Джейсон направлял сталь с такой точностью, что ноги его настороженной добычи сверкали, отполированные до совершенства. Подобная основательная отделка дальше распространялась на выпуклости губ Селии и на глубокую складку между сжатыми ягодицами. Особенное удовольствие ему доставляло раздвигать с нежную плоть ее вульвы, ибо, поступая так, он обнажал такую утонченность, гладкость, которая не нуждалась в бритье. И действительно, этот лакомый кусочек трепетал в большом страхе, а тот, кто явил его взору, кокетливо водил вокруг заточенным краем бритвы, словно чувствуя, что безопасность находится в руках мужчины, руководившего этим инструментом с целеустремленной решительностью.
Что и говорить, приятные воспоминания, однако сэр Джейсон не мог ни на мгновение позволить, чтобы его гнев заглушили контуры лишенных растительности ног или опьяняющие воспоминания о паре роскошных губ, которым движение лезвия могло придать изящество венецианского стекла. Он лишь продолжал стоять перед столиком беглой парочки, а слова, которыми он собирался разнести обоих, стали излишними. Грудь Селии вздымалась от страха и, как думал сэр Джейсон, от волнения, ибо два крохотных соска выступили через украшенную васильками ткань. Он мог лишь представить, как намокли ее трусики. Неужели он ошибся или она сжала ноги вместе?
Колин схватил дрожащую руку Селии и сдавил ее со спокойствием, которого не чувствовал. На мгновение показалось, что он собирается забрать ее — вывести на еще одну пыльную сельскую дорогу, которая уведет их в неизвестность. Конечно, он понял бесполезность такого рискованного предприятия, ибо вдруг его глаза, как и глаза Селии, заговорили о поражении, хотя в ее взоре мелькнуло облегчение. За все это время никто не промолвил ни слова, даже небрежного слова приветствия. И в самом деле, что тут можно было сказать?
Взяв руку Селии, Джейсон жестом дал понять, что его кузену надлежит оставаться на месте. Намерения старшего кузена выяснятся весьма скоро, особенно если учесть его состояние, которое породила новая встреча с бывшей пленницей. Оказавшись на узкой улочке позади гостиницы, Селия была вынуждена встать коленями на грязный булыжник в знакомой покорной позе перед кузеном ее возлюбленного. Пенису сэра Джейсона не требовалось показывать дорогу он легко нашел прежнее место в ее пылавшем рту, а сам хозяин издал такой вздох, радуясь возвращению, что его услышали в гостинице. Когда его выдающийся член оказался на языке Селии, не только тело Колина, но и его член напряглись. Будто он почувствовал только что возникшую связь между Селией и его гнусным кузеном.
Когда сэр Джейсон заставил ублажавшую его покорную Селию заглотнуть инструмент, ему было все равно, проходит ли мимо мужчина или женщина. В отличие от молодой женщины, стоявшей, на коленях, ему нечего было скрывать. Наоборот, он обнаружил, как его освежает удовлетворение своих похотей на открытом воздухе и перед случайными прохожими. Некоторые из более смелых даже останавливались, чтобы понаблюдать, хрипло выкрикивая подбадривающие слона, о значении которых даже Селия, не знавшая языка, догадывалась. Однако это лишь начало ее унижения — унижения, которое стало слаще, благодаря его публичному характеру. Ну конечно, сэр Джейсон подумывал, а не отвести ли ее к мужикам в доках и заставить мастурбировать перед грязными, воняющими рыбой бугаями? Он вынудит ее расставить ноги во всю ширину и оттягивать губы влагалища до тех пор, пока все по достоинству не оценят скрытые за ними тайны. Конечно же, утомленные морем глаза простых мужиков никогда раньше не видели такой блестящий оранжево-розовый клитор или поднимающую настроение вишневую щель. Как эта щель будет рыдать от позора, видя, что на нее глазеют такие дикари! Нет никаких сомнений, их грубые пальцы захотят дружески подергать чувствительный язычок, указывающий на них с издевательской снисходительностью. Затем, если у сэра Джейсона появится желание, молодую женщину можно наклонить через ближайшую ручную тележку и пригласить новых поклонников насладиться жгучей щелью ее зада. Очень забавно будет смотреть, как те дерутся за необычный приз.
