Рейн Миллер - Ва-банк (ЛП)

Когда я смог оторваться от ее кожи, то поднялся, опираясь на руки и заглядывая ей в лицо, чтобы удостовериться, что все хорошо. Я боялся того, что мог увидеть. В последний раз, когда мы были вместе так, как сейчас, случились очень плохие вещи. Она сказала мне слезть с нее и ушла.

— Я люблю тебя, — прошептал я еле слышно в нескольких сантиметрах от ее лица, глядя, как ее глаза сначала засветились от радости, а потом увлажнились. Она заплакала.

Не совсем та реакция, на которую я надеялся. Я отодвинулся от нее и почувствовал поток влаги между нами. Но Брианна снова удивила меня. Вместо того, чтобы отдалиться, она зарылась у меня на груди и тихо плакала. Она плакала, но не пыталась уйти от меня. Она просто искала комфорта. Я осознал, что никогда не смогу до конца понять женщин.

— Скажи мне, что все будет хорошо... даже если не будет... — она всхлипнула.

— Так и будет, детка, я уверен в этом, — я так сильно хотел выкурить свои «Джарум», что даже чувствовал их вкус во рту. Но вместо этого я обнимал ее и гладил ее локоны, ощущая под пальцами шелк ее волос, не останавливаясь, пока она не успокоилась.

— Почему? — спросила она через некоторое время.

— Что почему? — я поцеловал ее в лоб.

— Почему ты любишь меня? — ее голос был тихим, но я отчетливо услышал вопрос.

— Я не могу изменить того, что чувствую, и не знаю, почему я это чувствую, Брианна. Я знаю только, что ты моя, и я должен следовать за своим сердцем, — она так и не смогла сказать мне того же. Я знал, что небезразличен ей, но, похоже, она по-прежнему считает, что не заслуживает любви. Либо давать, либо получать.

— Я не рассказала тебе еще всей истории, Итан.

Бинго. 

— Так чего ты боишься? — Она замерла в моих руках. — Скажи мне, что пугает тебя, малышка.

— Что ты перестанешь...

— Перестану любить тебя? Нет, не перестану.

— Но когда ты все узнаешь? Я запуталась, Итан, — она посмотрела на меня и ее глаза опять заискрились разными цветами.

— Хм, — я поцеловал кончик ее носа. — Я уже достаточно знаю, и это не меняет того, что я чувствую. Ты не можешь быть хуже меня. Я запрещаю тебе волноваться. И ты права, ты запуталась, но я помогу тебе в этом, — я провел рукой верх между ее ногами и скользнул пальцами в ее лоно. Пещерному человеку, жившему во мне, нравилось думать обо всей той сперме, что я оставил в ней, но ей, скорее всего, не понравилась бы эта мысль.

— Прими со мной ванну, и мы сможем продолжить разговор.

Ее глаза расширились от моего прикосновения, но она просто кивнула головой и сказала:

— Звучит заманчиво.

Я выбрался из постели и пошел наполнять ванну. Ее глаза следили за мной, разглядывая мою спину. Я знал, что она смотрела на шрамы. Я знал, что скоро она спросит меня о них. И мне придется делиться своим гребаным прошлым. Я этого не хотел. Мысль о том, чтобы заставить ее пережить все это дерьмо, противоречила всем моим инстинктам, но все-таки я не стану скрывать от нее правду. Это не срабатывает с Брианной, и я усвоил урок.

Я налил в ванну немного пены и сделал погорячее. Поднял взгляд на нее, когда она заходила в ванную. Голая и красивая. У меня перехватило дыхание, несмотря на то, что она заметно похудела. Я понял, что думаю о еще одном раунде первобытного траха, но подавил эту мысль, дав возможность поработать рациональной части моего мозга. Нам действительно надо было поговорить о многих вещах, а секс все время выходил на передний план, затмевая все остальное. Жадный ублюдок.

Поэтому я взял ее за руку и помог ей устроиться с собой в ванне. Я сел позади и посадил ее сверху. Ее скользкий зад соблазнительно разместился на моем вновь пробужденном члене. Я приказал своему возбуждению угомониться и представить Мюриэль, уличную торговку, и ее усы на месте Брианны. Это сработало. Мюриэль была отвратительна, и, возможно, вообще не женщина. Возможно, вообще не человек. Фактически, я был уверен, что Мюриэль — иностранец-разведчик, посланный сюда, чтобы продавать газеты и учить язык. Мне все еще нужны были мои сигареты «Джарум». Много сигарет.

Брианна принюхалась.

— Ты что куришь здесь?

— Иногда, — мне действительно пора покончить с этим. — Но я перестану делать это в доме, когда ты здесь со мной.

— Мне все равно, Итан. Запах специй и гвоздики приятен и не беспокоит меня, но я знаю, что это вредно для тебя. И мне это не нравится.

— Я пытаюсь бросить, — я скользнул по ее рукам вниз до груди, остановившись прямо над уровнем воды. — С тобой у меня выйдет лучше. Ты ведь можешь меня мотивировать, так?

Она глубоко вздохнула и кивнула. Потом начала говорить.

— Я никогда больше не возвращалась в старшую школу. Осталось всего полгода до окончания, но я ушла оттуда. Мои родители были в шоке от этой перемены во мне. Им потребовалось немного времени, чтобы узнать про видео. Они спорили о том, что надо делать, и у обоих были разные мнения. Мне было все равно. Я мысленно находилась где-то в другом месте и чувствовала себя очень-очень больной. Трудно признаться, но это правда. Я была эмоционально уничтожена и не смогла победить своих демонов.

Я поцеловал ее в макушку и прижал к себе немного крепче. Я много знал о демонах, о том, какими злобными тварями они были.

— Могу я спросить, почему твои родители не засадили всех троих за решетку? Я не думаю, что было бы трудно добиться ареста. Ты была несовершеннолетней, а они взрослыми, да еще там была видеосъемка.

— Мой отец хотел видеть их в тюрьме. А мать не хотела публичности. Она думала, что моя плохая репутация навредит всей семье, и мы заслужим только общественное осуждение. Возможно, она была права. Но опять же, меня тогда ничего не волновало. Я потерялась в собственной голове.

— О, малышка...

— А потом я узнала, что беременна.

Я застыл, услышав это. Черт...

— Это довело меня до края. Я… я не могла справиться со всем этим. Папа не знал, что делать с беременностью. Он начал говорить с сенатором. Мама запланировала для меня аборт, ведь я больше не могла это выдержать. Я не хотела ребенка. Но я не хотела также убивать то, что находилось внутри меня. Я просто не хотела, чтобы кто-либо или что-либо напоминало мне о том инциденте. Думаю, если бы я лучше к себе относилась, то во всем смогла бы разобраться, но если бы я изначально относилась к себе лучше, то никогда не отправилась бы на вечеринку и не оказалась на том бильярдном столе.

— Мне так жаль... — сказал я тихо, но твердо, стремясь убедить ее в искренности своих чувств. — Послушай, детка, ты не можешь винить себя в том, что с тобой произошло, — я ближе прижался к ее уху. — Ты стала жертвой преступления, с которой очень мерзко обошлись. Это не твоя вина, Брианна. Я надеюсь, теперь ты это понимаешь, — я водил ладонью вверх и вниз по ее руке, омывая ее кожу теплой водой.