Трофей для госпожи
Кадир проснулся только следующим вечером, весь в холодном поту. Его тело болело, как будто начиналась лихорадка. Наяра и Ракшаса сейчас были пленены, скорее всего их держали взаперти в разных темницах. Они нажили себе куда более серьёзных врагов, чем один жалкий раб, и в итоге за это поплатился весь дом.
Кадир должен был благодарить Вечный Огонь и забытых эльфийских богов за то, как благосклонна оказалась к нему судьба – даже если бы теперь он снова спал на полу в казарме, он всё ещё был жив. Его не отправили в тюрьму следом за хозяйкой, его не казнили и не продали в лабораторию, как сделали бы с любым другим рабом, не справившимся со своими обязанностями так сильно, как он.
Госпожа Аника поинтересовалась его навыками, когда взяла его в дом, и дала ему занятие, которым он владел. Она даже приблизила его к себе, вместо того чтобы отправить в казармы и оставить там «тренировочным рабом».
Кадир должен был радоваться. Но он не мог. Ненависть тягучим спрутом разливалась по его венам. Лёжа в широкой кровати, больше пригодной для одного из мужей, а не для раба, тяжело дыша и глядя в потолок, Кадир тщетно пытался убедить себя в том, что Аника до сих пор была к нему добра. Что Аника, приказавшая вернуть его в прежний дом – всего лишь сон. Аника ни разу за всё время не указала ему его место и не причинила ему боль. Иногда, когда её насмешки не были слишком злыми, ему даже казалось, что она, как будто бы… флиртует с ним? Кадир тут же напоминал себе, что был всего лишь рабом. Что если бы госпожа захотела, она бы просто взяла его. И если она не сделала этого до сих пор, то лишь потому, что он слишком уродлив, чтобы её заинтересовать.
Стук в дверь повторился, и лишь теперь Кадир понял, что стало причиной его пробуждения – стучали явно не в первый раз. Он поспешно встал, тут же пошатнувшись на ногах, закутался в одеяло, чтобы не демонстрировать пришедшим ни свою изуродованную грудь, ни своё истощённое тело, и быстро подошёл к двери – все здесь кроме гостиничной прислуги статусом были выше него, и как бы он ни был болен, не имел права игнорировать какой-то их запрос.
- Кадир… - когда дверь открылась, Эштар замер на пороге с занесённой для удара рукой. – Слава Источнику. Ты не вышел с утра. С тобой всё в порядке? – Эштар нахмурился, но в коридоре царил полумрак, и не будучи эльфом, сенешаль никак не смог бы разглядеть ни дрожи в плечах раба, ни - к стыду Кадира – подсыхающих следов слёз на его щеках.
- Всё… хорошо… господин, - сдавлено отозвался Кадир. Выучка требовала назвать Эштара сенешалем, в отличии от дома Ракшасы теперь это означало бы, что Эштар – его прямой командир. Но Эштар не любил, когда к нему обращались по званию. В окружении Аники так его называл в основном Алексис, Раймир с Аникой – только иногда. У Кадира было чувство, что Эштар воспринимает это как насмешку, и не хотел бы сам так его оскорблять. Однако в отличии от всех остальных Кадир не имел права и называть его по имени, и это каждый раз слегка сбивало его.
Эштар рассеяно кивнул, продолжая разглядывать в полумраке его лицо.
- Если это последствия заклятья, возможно, стоит позвать Анику? – предложил он.
Кадир поспешно замотал головой, от чего та тут же закружилась.
- Если я нужен, то немедленно буду внизу, господин.
Эштар почему-то нахмурился ещё сильней, но никак это не пояснил.
- Нет, не нужен, - сказал он вместо этого. – Аника хочет выйти пройтись. Просто решил предупредить тебя, если вдруг ты проснёшься один.
Кадир открыл было рот, но тут же закрыл. Какой бы странной или неправильной не казалась ему ситуация, решать было госпоже.
- Как скажете, командир.
Эштар коротко кивнул и, отвернувшись, пошёл к лестнице.
Кадиру было несколько неловко, всё ещё чудилось что-то неправильное в этом разговоре, но его так сильно трясло, что едва ли были силы стоять. Он поспешно закрыл дверь и вернулся в кровать.
Доброта Эштара смутила его, заставила растеряться. Он этого не понимал. Кадир знал, что он раб, и что он здесь, чтобы они могли использовать его – каким бы способом они не предпочли это делать. И знал также, что нет таких повреждений, которые не смогла бы исправить магия Аники, а значит не было никакого смысла беречь больного раба.
Он какое-то время повертелся в кровати, тщетно пытаясь понять, что произошло, и в конце концов снова погрузился в тяжёлый, вязкий сон.
На следующее утро он проснулся заметно более бодрым. И хотя ему всё ещё не хотелось встречаться ни с кем из спутников, видевших его слабость накануне, оставаться в душной тёмной комнате, постоянно погружаясь в воспоминания, хотелось ещё меньше. Потому он заставил себя одеться, застегнуть доспехи и спуститься на первый этаж в общий зал.
Вся компания сидела за большим столом возле камина – точнее, это были несколько столов, составленных вместе, видимо, специально ради них. Кадиру всё ещё было странно садиться за стол к хозяевам, Ракшаса приказала бы ему стоять на коленях возле её ног или у неё за спиной и возможно, если бы была в настроении, иногда давала ему кусочки еды с рук.
Однако Аника завидела его издалека и тут же махнула рукой официантке, требуя ещё один прибор. Не оставалось никаких вариантов – это было для него, и подойдя к столу, Кадир занял свободный стул. Теперь Кадир заметил, что кроме их полевой группы здесь же присутствует вторая девушка – Мейра.
Мейра была ученицей Аники, но, как подозревал Кадир, этот статус был скорее формальным. Интересы двух леди очень сильно разнились, когда дело доходило до магии. Аника любила всё зрелищное, и с ворчанием, но без раздумий брала на себя роль целительницы. Мейра совсем не владела ни тем, ни другим, так что Кадир не представлял, чему Аника могла её учить. Мейра любила оружие, интриги и яды. Она развивала свои способности к магии в направлении связи и иллюзий, и насколько знал Кадир, у неё пока была только одна специализация.
Мейра происходила из одной из уничтоженных демонических семей и скорее находилась при Анике под защитой, но в то же время статус ученицы позволял ей быть распорядительницей в доме и вторым после Аники лицом.
