Отголосок (ЛП) - Блэр Э. К.

― Хмм, ― пробормотала я, вроде как беспечно.

― Он живет здесь, в Гала, знаете?

― Что произошло?

Когда она вопросительно смотрит на меня, я проясняю:

― Вы упомянули трагедию.

― Ох, да. Мать Деклана убили в их собственном доме. Кэллум, его отец, вскоре уехал, но Деклан остался в Шотландии на какое—то время. Мне кажется, я читала где—то, что Деклан закончил учебу в университете, затем переехал в Штаты и начал работать в бизнесе с отцом. Они оба жили в Америке, пока Деклан не вернулся сюда.

Я не хочу поправлять ее, рассказывая, что у Деклана с Кэллом разошлись пути, и он делал свое имя в сфере недвижимости сам, но лучше я промолчу, чтобы она не узнала, что я как—то с ним связана.

― Он посещал университет Сент—Эндрюса, в одно время с принцем Уильямом, ― восторженно добавляет она, но мне плевать на эти подробности жизни, которыми она так гордится.

Желая остаться наедине с собой, я доедаю яйца и извиняюсь.

― Вы не против, если я возьму это с собой? ― спрашиваю я по поводу журнала.

― Конечно, нет.

― Спасибо.

Закрыв двери своей комнаты, я сажусь за стол, который стоит у окна, и открываю статью с фото Деклана. Наедине со своей любовью я пробегаю пальцами по его лицу и притворяюсь, будто оно настоящее. Я закрываю глаза и пытаюсь почувствовать его запах, но в воздухе нет ничего, кроме запаха моего парфюма.

Я смотрю на него и затем начинаю читать статью, к которой относится фото. Я чувствую, как моя улыбка ширится, пока читаю. И когда я узнаю о благотворительном мероприятии, на котором Деклан будет почетным гостем, я понимаю, что это событие, которым мне надо воспользоваться сполна, и я сделаю это. Я продолжаю читать о благотворительных учреждениях, которые поддерживает Деклан.

Я беру на заметку, что мероприятие будет в эту субботу в его альма—матер и начинаю всё планировать.

После того как пару дней назад я прочла статью, я спланировала свою поездку в Эдинбург, но перед этим сделала пару звонков. Фонд, который будет чтить Деклана, и в котором он стал одним из главных спонсоров — тот, что стремится помочь получить образование детям из малоимущих семей. Зная, что на этом мероприятии все взгляды будут обращены к нему, я думаю, что мне представится идеальная возможность, чтобы поговорить с ним. Сомневаюсь, что он устроит сцену, он скорее будет вынужден быть любезным. Ему придется встать и выслушать меня. Поэтому я пошла еще дальше и сделала пожертвование, и солидный чек, который я выписала, гарантирует мне место на мероприятии.

Я стою перед большим зеркалом в комнате отеля, в Сент—Эндрюс, приглаживаю руками кружево моего темно—синего платья. Тонкий материал обволакивает мою крошечную фигурку, едва доставая до пола. Я распустила волосы и уложила их легкими волнами, чтобы скрыть все еще большую рану на задней части головы. Я продолжаю ежедневно раздирать ее, и поэтому она выросла в размере. Я не хочу, чтобы она зажила, потому что это единственная физическая вещь, которая символизирует Деклана. Его подарок мне, созданный его собственными руками. Он дал это мне, и я отказываюсь отпускать это. И он служит множеству целей: это мой грех, мое обезболивающее средство, мой трофей, мое напоминание, мое утешение. Моя любовь, выжженная в моей плоти, и я с радостью обладаю ей.

Когда я довольна своим внешним видом, я поднимаю свое приглашение и палантин, прежде чем направляюсь дальше по вестибюлю. Машина, которую я заказала, уже прибыла, и мое сердце бьется в предвкушении, когда водитель открывает для меня дверь. Я предоставила себе возможность быть уязвимой, с тех пор как очнулась в больнице, истощенная от эмоций, но наконец, я позволила пламени вспыхнуть внутри меня.

Но теперь... теперь настало время сосредоточиться.

Я знаю, чего хочу, и я сделаю что угодно, чтобы заставить Деклана поговорить со мной, услышать мои слова, понять и поверить в нас. Чтобы узнать, что это не было ложью — не все из этого. Чтобы узнать, что я не хотела убивать его, не хотела использовать или предавать его, но все вышло из—под контроля так быстро, что я была не в силах остановить запущенный механизм.

Когда мы прибываем и проезжаем через ворота Сент—Эндрюского университета, я на мгновение восхищаюсь историческим зданием, его утонченностью. Автомобиль проезжает по булыжной мостовой и замедляется перед зданием, которое украшено простыми фонарями и красной ковровой дорожкой, по бокам которой выстроены фотографы. Это чуждо для меня, что я присутствую на мероприятии одна и не знаю ни единого человека, но я отказываюсь позволить неуверенности сломить меня.

Машина останавливается, и я наблюдаю женщин, разодетых в дизайнерские платья, и мужчин в килтах и шотландских клетчатых разлетайках. Я тяжело сглатываю, выпрямляюсь и тянусь к руке швейцара, который открывает дверь.

― Мисс, ― он приветствует кивком. ― К вам присоединится компаньон?

― Нет.

― Могу я сопроводить вас?

― Это было бы прекрасно, ― я снисходительно принимаю приглашение.

Я симулирую свою принадлежность к присутствующим, что в высшем обществе соединенного королевства обозначает благосостояние и престиж. Но я хороша в том, что делаю, я скрываю отвращение и всю ту мерзость, из которой я состою, что характеризует меня как отвратительного человека, которым я на самом деле являюсь.

Взяв меня под руку, он представился своим тяжелым акцентом:

― Я Лаклан.

Я поднимаю взгляд на его широкое чисто выбритое лицо и улыбаюсь мужчине около сорока лет с темными волосами, которые отливают серебром. Использую очарование, которое усовершенствовала за время замужества за Беннеттом, я замечаю, флиртуя:

― А где ваша спутница?

― Я также один.

― Правда? Это удивляет меня.

― И почему?

― Честно? ― я задаю вопрос, поднимая бровь, чтобы сымитировать изумление, и когда он улыбается и кивает, я говорю ему: ― Вы поразительно привлекательны. Мне трудно поверить, что вы здесь не с маленькой вертихвосткой под рукой.

Он смеется, его смех глубокий, когда он отвечает:

― Ох, но у меня есть прекрасное создание, как вы говорите — вертихвостка — под рукой.

Я присоединяюсь к его смеху.

― Элизабет.

― Элизабет?

― Меня зовут Элизабет. И уверяю вас, я не вертихвостка.

Мы с Лакланом выглядим довольными, когда он заводит меня в восхитительный торжественный зал, роскошно украшенный. Комната оформлена в мужском стиле и источает запах богатства и старинных книг, стены выкрашены в цвет красного дерева, и самое лучшее марочное шампанское, которое подается на изысканных антикварных серебряных подносах. Когда официант проходит мимо меня, я беру сияющий фужер с подноса.

― Быстрая реакция на алкогольные напитки. Не терпится напиться? ― подразнивает Лаклан.

― Мучает жажда, ― отвечаю я с улыбкой на губах перед тем, как делаю глоток.

Но мне именно не терпится. Слишком одержима желанием, когда мои глаза осматривают комнату в поисках Деклана, но я вижу лишь незнакомые мне лица.

― Элизабет, ― начинает разговор Лаклан, возвращая мое внимание обратно к нему. ― Что тебя привело сюда? Я посещаю множество таких вечеров и никогда не видел тебя.

― Я родом из США. Я только недавно приехала и остановилась в Галашилс.

― В Гала? Любопытно. Это достаточно небольшой городок. Большинство из туристов останавливаются в Эдинбурге. У тебя какие—то дела в Гала?

― Мой хороший друг, ― говорю я ему. ― Он вообще—то должен быть здесь сегодня вечером, Деклан МакКиннон. Ты случайно не видел его?

― Этот мелкий ублюдок? ― восклицает он. Должно быть, он замечает мое растерянное выражение лица, поэтому спешит пояснить: ― Шотландский юмор, дорогая. Дружеское приветствие.