По средам мы носим чёрное (СИ) - "Vastise"

— Все в порядке. Расскажи мне лучше, что у вас происходит с мисс Грейнджер? Делоурс сказала…

— Мама, сейчас это не самое важное, — начал было волшебник, но Нарцисса прервала его изящным жестом.

— Мой сын — всегда был и есть самое важное во все времена. И если он выбрал девушку, я бы хотела знать. И кстати, как единственный наследник ты должен помочь матери выиграть один старый спор.

— О чем ты?

— Не хочу, чтобы эта плутовка Делоурс победила. Скажи мне, что я скоро стану бабушкой, а то она так нагло вышивает детское одеяльце, что я едва не бросила в нее подсвечник, а ты знаешь, как он мне дорог.

— Об этом пока рано говорить, — сдержанно ответил Малфой. — Тем более что есть много проблем и препятствий, которые…

— Сынок, когда любишь по-настоящему, все просто. Даже прыгнуть в самый ад. Я бы отдала все на свете, чтобы увидеть еще раз влюбленные глаза твоего отца, — Нарцисса крепко сжала руку своего единственного ребенка. — Скажи мне, ты любишь ее?

— Больше всего на свете, — еле слышно прошептал Драко.

— Тогда я даю тебе благословение. Будь счастлив, сынок. И никогда не отпускай, даже если будет тяжело.

— Ты ведь знаешь статус ее крови, — осторожно произнес мужчина, не веря своим ушам.

— И что с того? Статус леди Малфой гораздо выше какой-то там крови. И если она сумела растопить твое сердце, если она сумела стать той самой, то никакие предрассудки не должны остановить тебя.

— Ей придется столкнуться с жесткими правилами нашего мира, мама. Не уверен, что она захочет…

— Терпеть твой склочный характер до конца своих дней? Понимаю, — фыркнула женщина и тут же натянула улыбку воспитанной светской дамы. — Не позволяй никому оскорблять ее. За один кривой взгляд в вашу сторону — жестко наказывай. Самое главное в жизни — это семья, мой дорогой.

— Миссис Малфой? — негромко сказала Гермиона, которая не решалась войти в спальню.

— Мисс Грейнджер, проходите. Мы как раз говорили о вас, — Нарцисса проигнорировала убийственный взгляд Драко. — Скажите, как вы относитесь к оранжевым оттенкам?

— Простите? — недоумевающе переспросила девушка.

— Оранжевый цвет. Что вы о нем думаете?

— Самое ужасное, что мне когда-либо приходилось видеть, — Гермиона не понимала, почему женщина решила задать такой странный вопрос.

— Ответ истинной миссис Малфой, — счастливо улыбнулась Нарцисса. — Моя дорогая, я безумно рада, что вам удалось не только завладеть силой волшебного камня Блэков, но и покорить сердце Драко.

— Мама, пожалуйста, — волшебник потихоньку начинал понимать Блейза. Похоже, что дружба с мадам Забини крайне негативно влияла на его собственную мать.

— Миссис Малфой, как вы себя чувствуете? — Грейнджер прошлась глазами по краям отсутствующей кисти, соединяющейся с серебряным протезом, но быстро отвела взгляд.

— Позовите Джейн и Блейза. Хочу взглянуть на твою конкурентку, мой мальчик. Я уже начала отчаиваться и подозревать, что ты влюблён в сына маминой подруги, но мисс Грейнджер, хвала Салазару, спасла положение.

Драко закрыл глаза. Он был рад, что Нарциссе стало лучше, но ее поведение… Совсем не похоже на сдержанную и изысканную миссис Малфой. Как будто что-то происходило.

Мужчина подозрительно посмотрел на мать, потом на Грейнджер, которая выглядела не менее удивленной, чем он сам. Отказать ей даже в голову не приходило, но и использовать магию сейчас не самое лучшее решение. Никто не знал, какие чары Димитрова могла навести на Нарциссу.

Хоть они и тщательно изучили и просканировали каждую клетку ведьмы, рисковать нельзя. Поэтому никакого колдовства в ее присутствии. Слишком опасно.

Драко еще раз взглянул на лучезарную улыбку уставшей женщины и, оставив их с Гермионой наедине, вышел из комнаты. По пути он едва не сбил Делоурс, которая его не заметила.

Она вообще была необычно задумчива и молчалива. Блейз, наверное, с ума сойдет от радости. Такой подарок судьбы.

— Закрой за собой дверь, Дел. Нам надо поговорить с мисс Грейнджер, пока Драко не вернулся.

Мадам Забини кивнула и сделала то, о чем ее попросила подруга. Гермиона лишь смотрела на них, широко открыв глаза. Что происходит?

— Моя дорогая, я хочу, чтобы вы знали: я очень рада, что мой сын выбрал именно вас. Я даже не догадывалась, к чему вся эта ситуация с Димитровой приведет. В любой темной истории есть светлая сторона.

Грейнджер покраснела до самых корней волос. Будто она третьекурсница, которую поймали в поздний час в запретной секции.

Сейчас не самое подходящее время обсуждать их с Драко отношения, ведь буквально несколько минут назад они только определились с чувствами. Даже не решили, что будет дальше.

— В первую очередь я вам безмерно благодарна за спасение. Знаю, что все внесли свой вклад, но уверена, что вы, мисс Грейнджер, были вынуждены пожертвовать гораздо бо́льшим, чем остальные. Буквально переступить через себя. Но я посмею просить вас еще об одной услуге.

— Все, что угодно, — выпалила девушка, даже не задумавшись. Очевидно, ее разум помутился от осознания, что не придется разговаривать с миссис Малфой об их с Драко отношениях.

Она просто не готова. Да, с ее губ сорвались важные слова. Да, он сказал ей то, что до боли хотелось услышать. Нет, Гермиона не может обсуждать сейчас свои чувства с Нарциссой. Это просто как минимум неуместно. Как максимум неправильно.

— Сегодня я умру, мисс Грейнджер, — спокойно произнесла женщина, будто говорила не о собственной смерти, а о десерте на ужин. — На моей шее Петля скорби, я уверена, что вы знаете, что это такое.

Гермиона закрыла рот ладонью. Разумеется, ей прекрасно было известно, что бывает с волшебником, на которого накидывают проклятую петлю.

Хоть это и старая, давно не используемая магия, Грейнджер о ней читала. Медленное угасание, разрастающееся безумие, потом паралич. Навечно пленник тела, живой мертвец.

Но почему она решила, что на ней именно такой артефакт? И Джейн, и Гермиона, да все проверили и просканировали женщину, но не нашли ничего подобного.

Скрытые чары? Слабый поток? Или же… Если дело рук Димитровой, то она точно каким-то образом сумела спрятать энергослед петли.

Нарцисса коснулась колье, что мирно покоилось на ее груди. Красные камеи с небольшими вкраплениям. Заколдованное, несущее в себе только страдание и мучительную смерть.

— Драко понадобится поддержка и помощь. Он будет винить себя в произошедшем, скорее всего, разнесет несколько комнат. Поэтому я прошу вас, мисс Грейнджер, будьте рядом. Мой сын влюблен, и думаю, что вы сможете помочь ему справиться с утратой. Насчет похорон и всего остального Дел распорядится. Она в курсе.

— Но миссис Малфой, мы можем найти решение. Вы не должны умирать, это неправильно… Нужно бороться.

— Мисс Грейнджер, я не желаю быть снова оружием в руках Димитровой. Она не убила меня только потому, что все еще считает меня полезной. Итог все равно один, но я не позволю ей больше вредить моей семье, — Нарцисса сжала кулаки.

— И все же…

— Это уже решенный вопрос, — в жестком ответе звучали знакомые ноты. Гермиона тут же узнала Малфоя, который был крайне похож на мать. — Мисс Грейнджер, обещайте мне, что поможете Драко. Обещайте, что не позволите ему натворить дел из-за боли и мести.

Волшебница молчала. Ее как будто ударили по голове. Происходящее не может быть правдой. Они сделали все, что могли, чтобы спасти Нарциссу, но этого оказалось недостаточно. И теперь женщина просила слишком многого.

— Сейчас он вернется вместе с Джейн и Блейзом. Я хочу провести несколько часов рядом со своей семьей, но я не смогу спокойно уйти, если не буду уверена в том, что мой сын в безопасности.

Гермиона не произнесла ни слова, погруженная в собственные мысли. Нужно принять решение. Драко ей не простит, посчитает это предательством, но Нарцисса так крепко сжимала тонкую ладонь, что отказать ей в просьбе не представлялось возможным.

Да и какой другой выход? Вариантов не осталось.