Ксана Гуржеева - Строгие правила (СИ)

— О Боже!.. — выдохнула Алина и застонала в голос. — Жень, я сейчас кончу…

— Детка…

Я убрал палец, но только для того, чтобы удобнее устроиться в кресле и поправить брюки, которые адски давили на член. Алина тем временем встала коленями на свое сиденье и стала спускаться своими нежными и влажными губами по моей шее…

— Черт! — Я дернулся как от удара, когда она рукой обхватила мой член через брюки и провела ладонью вверх-вниз. — Детка… Лучше не трогай его до дома…

Алина издала слабый смешок и прикусила кожу на моей шее. Волна бешеного возбуждения прокатилась по телу. Следить за дорогой я уже был не в состоянии!

Резко вырулив вправо, я вжал в пол педаль тормоза и со свистом припарковался у обочины.

Звякнула пряжка ремня, вжикнула молния.

Я перехватил руку Алины, которая уже тянулась к моему паху. Меньше всего мне сейчас хотелось чувствовать ее на своем члене. Я был на грани. И это простейшее касание мигом бы меня взорвало.

Алина убрала мою ладонь от своего запястья, после чего освободила мой член, провела рукой по всей длине и резко наклонилась вниз, обхватывая изнывающую головку губами.

— Алина… Твою ма-ать!

Я обеими руками вцепился в руль. Все-таки остановиться было одной из лучших моих идей за сегодняшний день. До боли сжал зубы, когда она постаралась вобрать в себя член как можно глубже, рукой сжимая его у основания.

Боже! Потрясающая женщина! Моя женщина!

Я провел рукой по ее спине. Задрал платье и проник в трусики, которые промокли насквозь. Мне казалось, что я чувствую запах ее смазки. Я резко вошел в нее двумя пальцами и стал неистово двигать ими внутри. Алина подхватила эти движения бедрами.

Я собрал ее волосы в кулак, придерживая их. Они мешали мне наблюдать, как ее губы смыкаются вокруг моего члена. Как же я мечтал сейчас оказаться дома и продолжить приятную пытку, чтобы заставить Алину кричать от удовольствия. Да! Я обожаю ее стоны, ее крики… Они сводят меня с ума. Меня ломает от ее стонов.

Алина провела языком по всей длине члена и губами коснулась головки. Облизала ее, всосала, сомкнула губы и стала играть языком.

— Черт! — Пальцы, которые несколько секунд назад были в Алине, сейчас впивались в ее ягодицу. Хотелось еще сильнее сжать, оставить синяк, пометить… Хочу чтобы каждый участок ее кожи был помечен мной, чтобы всегда помнила, что принадлежит только мне.

Я снова резко ввел в нее пальцы. Она была непросто влажной. Она текла как примитивная самка. Моя самка! И понимание этого свело меня с ума. Алина повела бедрами и ртом захватила член во всю длину. Зарычав, я шлепнул ее по ягодице. Она ускорила темп. Я сейчас кончу!

Пальцем надавливаю на клитор, отчего мой девочка сводит ноги вместе, а зубы сжимает на моей плоти.

— Я сей… — Не успеваю произнести, потому что уже кончаю. Тяну Алину за волосы в попытке отодвинуть, но она еще глубже вбирает мой член. — Твою мать!

Сквозь тело простреливает острое наслаждение, волна блаженства прокатывается под кожей. Я сжимаю волосы Алины на затылке и прижимаю ее голову к своему паху. Она стонет и глотает. Бешеные ощущения. Хочется заорать в голос.

Ослабляю хватку на ее волосах, но Алина еще несколько раз целует мой член и только после этого поднимает голову.

Я же не могу оторвать свою голову от подголовника. Глаза прикрыты. Кажется, открой я их сейчас, и просто ослепну от вспышек фейерверка. В груди все горит огнем, словно пробежал марафон.

— Эй… — слышу смешок Алины. — Ты живой?

— Не могу сказать однозначно.

Открываю глаза, и взгляд невольно опускается вниз, к ее декольте. Во время минета платье Алины сползло вниз, почти полностью обнажив ее упругую грудь.

— Так, детка… Нам нужно срочно домой!

— Я только «за», — смеется.

Стараюсь как можно быстрее поправить боксеры с брюками, но руки отчего-то не слушаются. Не могу даже ухватиться за «собачку» на молнии. В итоге застегиваю ремень, не удосужившись даже заправить рубашку.

Алина с умилением улыбается:

— Ты такой смешной.

Смотрю на ее грудь, по-прежнему не прикрытую платьем.

— Милая, если мы сейчас не рванем домой, тебе будет не до смеха. — Выглядываю в окно и понимаю, что мы притормозили на обочине дороги со сплошной желтой разметкой. Блеск! — Нас оштрафуют. Я, конечно, понимаю, что за удовольствие приходится платить, но давай все же уедем отсюда.

Наклоняюсь к Алине, зубами слегка прикусываю ее сосок. И резким движением натягиваю ей лиф платья чуть ли не до самой шеи.

— Домой!

Всю дорогу до дома сжимаю колено Алины. Не могу иначе. Мне необходимо ее чувствовать. Припарковавшись во дворе, сразу хватаю Алину за руку и тяну в подъезд. Нажимаю кнопку лифта и, не выдерживая тягучего ожидания, сгребаю ее в охапку и впиваюсь в губы в яростном поцелуе. Прижимаю ее к стене, которая почему-то вдруг разъезжается в стороны.

— Женя! — смеется Алина и отталкивает меня, спиной входя в лифт. Я как зомби шагаю следом, не глядя, нажимаю кнопку пятого этажа и встаю к ней вплотную. Алина смотрит то на мои губы, то в глаза. От частого дыхания ее грудь вздымается. Я не выдерживаю и припадаю губами к ее полуприкрытой груди. Алина выгибается мне навстречу, руками зарывается в волосы на затылке.

— Сладкая моя. — Подхватываю ее под ягодицы и приподнимаю, вынуждая ногами обхватить мою талию. Она с готовностью подчиняется.

Прижав ее тело к стене лифта, начинаю тереться пахом о ее промежность. Алина просовывает руку между нашими телами и расстегивает ремень. И так как в машине я не удосужился даже застегнуть ширинку, брюки начинают с меня сползать. А тут еще ладонь Алины сильно обхватывает мой член.

Гребаный сигнал извещает о прибытии на нужный этаж и разрывает момент эйфории.

— Держись за меня. — Одной рукой я придерживаю брюки, а другой нащупываю в кармане ключи от квартиры. К счастью, они нашлись сразу, и я даже с первого раза умудрился попасть ключом в замочную скважину. Переступив порог, мы чуть не рухнули на пол.

Алина вырвалась из моих объятий и, не включая свет, отошла от меня. В прихожей стоял полумрак, и часть ее освещалась лишь от фонарного света через кухонное окно.

Она завела руки за спину и расстегнула молнию. Платье упало к ее ногам, и Алина осталась в черных кружевных трусиках и поясе, от которого спускались подвязки, прикрепленные к резинкам чулок.

Мои глаза прилипли к ее груди.

У нее совесть есть?!

Еще пару минут лицезрения этого охренительного великолепия, и я снова кончу!