Юрия Флёри - Всё, как ты захочешь
— Я хочу попросить вас отозвать людей.
— Проси! — Рявкнул он и сжал кулаки так, что я точно так же сжалась изнутри. — И хорошо проси. Подумай, что можешь предложить взамен его свободы. Есть ли у тебя что-то достаточно ценное.
Он говорил, скрипя зубами, а я только его боль видела. За Антона, за сына своего. И нас с Димой в чём-то винил, это и без слов понятно было. Поэтому у меня и слёзы на глаза наворачивались, что Ковалёва только больше злило.
— Думаешь, нужна ему? Любит? — Возмутился он, и едва ли на месте не подпрыгивал. — Да хрен там! Просто собственник жуткий. И никогда не примет того, что ты посмела другого выбрать. Думаешь, вернулся за тобой? Опять не угадала! — Ударил в ладони, разрезая этим звуком пространство. — Да случайность всё это. И ты, и Антон. По себе знаю, что как своё увидишь в чужих руках, так удавиться хочется. Так и он. Через себя перешагнёт, из кожи вылезет, а докажет свою правоту. А чего ты хочешь? Чего хочешь ТЫ? Ты вообще сына моего любила? Замуж ведь собралась, в семью была вхожа. Ни одна до тебя и близко не стояла, а тут…
— В том, что случилось никто не виноват. — Я старалась, чтобы голос мой звучал твёрдо. — В том, что случилось с Антоном.
— Да что ты знаешь о том, что с ним случилось?! — Взвился Ковалёв, окончательно оставляя фальшивые улыбки за кадром, с кресла вскочил, схватил меня за плечо, притягивая к себе. — Что ты о нём знаешь? Разве тебе до того было? О нём ты думала?! — Продолжал сжимать мою руку, шипя и проклиная в душе.
Тут же опомнился, отпустил, но не отошёл. Стал, уперев руки в бока, выпуская из груди распирающий её воздух.
— Тебе никогда меня не понять… — Сдался, закрыл лицо ладонями и тут же растёр его до красноты. — Так вот, я снова задаю тебе вопрос: что ты готова мне предложить взамен свободы Шаха?
От слов Ковалёва сквозило холодом, а от него самого жаром злобы, которая выжигала всё внутри.
Не знаю, о чём я подумала в тот момент, когда слышала его слова. Не знаю, думала ли я вообще или только чувствовала. Но руки сами собой нашли маленькую сумочку, которая успела потеряться в просторном кресле, извлекли из неё плоский телефон и, с едва различимым стуком, аппарат опустился на маленький журнальный столик. Ковалёв моргнул, глядя на него. Потом ещё раз. После его губы с отвращением скривились, а на скулах выступили желваки.
— Что это значит?! — Напряжённо прорычал он.
— Внук. — Прошептала я, окутанная теперь уже отнюдь не жалостью — страхом.
Чувствовала, как земля уходит из-под ног, как мужчина меняется в лице. И не хотела я помнить о данных Диме обещаниях, что ни одна живая душа об этом не узнает. Поджала ягодицы, руки уже давно сжимались в кулаках, а короткие ногти впивались в и без того разодранные ладони.
— Чей? — Осипшим голосом проронил Ковалёв и моё сердце сжалось ещё сильнее.
— Ваш.
Он не моргал, он даже не дышал, он просто смотрел на Ваньку, который улыбался с экрана телефона. На фото ему всего три месяца, он только научился держать головку и с удовольствием демонстрировал свои навыки на камеру. Напряжённо сморщенный лобик и огромные голубые глаза, на фоне отросших тёмных волосков. Ковалёв побелел, прежде, чем взглянуть на меня.
— Не играй со мной, девочка. — Устрашающе медленно покачал головой. — Не смей. Слышишь ты меня или нет?! Не смей! — Проорал во всё горло, и сжал мою шею так, что в глазах потемнело. — Что это? — Послышалось сквозь эту темноту и практически нежное движение, он провёл большим пальцем по моей шее и тут же отпустил.
Он отпустил, а я не сразу поняла, что и сама ногтями вцепилась в его запястье, до крови впиваясь в кожу.
Ковалёв отошёл на шаг назад, схватил со столика телефон и принялся скоро листать фотографии, после чего просто швырнул аппарат на диван, что стоял в стороне.
— С чего ты взяла, что я поверю в этот бред? — Проговорил нервно, сам не сводил взгляда с телефона, который всего одним уголком выглядывал из-под подушки.
— Это правда.
— Правда?! — Зло сверкнул он глазами, глядя на меня? — И Шах ничего не заметил? Не понял? Он предательство за версту чует. Или, хочешь сказать, что позволил бы ему родиться? Как такое вообще возможно?
Ковалёв задавал вопросы, не особо задумываясь о их сути. Просто озвучивал мысли в том порядке, в котором они появлялись в его голове. Сам разволновался от их сумбурности и просто взял время для передышки. Отошёл в сторону, глядя в огромное панорамное окно с высоты офисного здания.
— Ты ответишь хотя бы на одни из вопросов? — Чуть повернул он голову в сторону, но так и не посмотрел, скорее, дал понять, что помнит о моём присутствии. — Ты ведь любишь Шаха. Не слепой, вижу. Не понимаю, правда, за что…
Усмехнулся, но тут же подобрался. Повернулся полностью и теперь ни одна деталь не ускользнёт от него.
— Ты сейчас понимаешь вообще, что будет, если мне соврала? Что я с тобой сделаю? — Прищурился он, а я старалась сидеть ровно. — Что я с твоим ребёнком сделаю, если ты мне соврала? Ты никогда больше его не увидишь и всё из-за чего? Неужели сделала выбор? Ребёнок тебе не нужен?
— Ванька мой сын и я никому его не отдам. И, чтобы вы знали… если предстоит делать выбор… я всегда выберу сына. Но сейчас просто прошу мне поверить. Не задавать вопросов, не спрашивать как так получилось и почему, мне нечего вам пока ответить… просто…
Я в очередной раз запнулась и уже не смогла продолжить под давлением его взгляда.
— Когда он родился? — Жёстко и с какой-то нечеловеческой хваткой спросил Ковалёв, направляясь к рабочему столу, который стоял неподалёку и отделял рабочую зону от зоны отдыха.
— В начале июля, — Произнесла тихо, а тот уже принялся что-то отсчитывать, хмурясь и вглядываясь в цифры. — Только я не доносила две недели — Попробовала добавить, а он цыкнул.
— Значит, в октябре?
— Что?
— Ты забеременела в октябре. — Уже утвердительно кивнул он, и посмотрел так, что поджилки затряслись.
Мне оставалось только поддаться на эту уверенность и, приоткрыв рот, кивнуть, потому что звуков произнести я не смогла. Честно: не знала ответа на этот вопрос. Вот, просто не знала и всё. В один миг, от одного его взгляда из головы всё вылетело.
— Ну, конечно… иначе с чего… — Разговаривал он с самим собой неверяще ухмыляясь. — Но как? То есть… Нет… Как так получилось? Ты…
— Я не знала. — Твёрдым словом отрезала я его терзания. — Прошу вас, не задавайте никаких вопросов, могу сказать только то, что… Один Дима знал, что так может случиться, что Ванька ваш внук.
— Ванька? — Ухватился он за эту информацию, как утопающий за соломинку. — Хорошее имя. Что, что, а в этом Шах соображает. Но он ведь мог…
