Маркиз де Сад - Жюстина, или Несчастья добродетели
— По крайней мере одним грехом будет у нас меньше, — сказал Д'Эстерваль, выходя из подвала.
— Что это значит? — спросила Доротея.
— Мы не станем грабить этих людей.
— Как знать? — откликнулась одна из служанок. — Эти плуты часто прикидываются нищими, чтобы не платить.
Но увы, постояльцы сказали правду: самые тщательные поиски не дали ни единого экю.
— Это отвратительно! — возмутилась Жюстина. — Согласитесь, что это преступление ничем не оправдано.
— Вот поэтому оно и приятно, — ответил Д'Эстерваль. — Если человек любит порок бескорыстно, мотивы ему не нужны.
Следующая неделя оказалась более удачной. Путники заезжали почти каждый день, и, несмотря на все предостережения Жюстины, ни один не ускользнул: все стали жертвами жадности и похоти злодейской парочки. И вот однажды в гостинице появился персонаж, заслуживающий внимания тех, кто соблаговолит читать нас дальше.
Было около семи часов, все обитатели дома, сидя на скамейке у двери, мирно дышали чистым прозрачным воздухом наполненного истомой вечера, какие случаются в начале осени, когда галопом подскакал всадник и тревожным голосом осведомился, можно ли найти здесь убежище.
— Меня остановили в одном лье отсюда, — заговорил он быстро и испуганно, — моего слугу убили, забрали его лошадь. Мне повезло: я свалил на землю разбойника, который схватил мою за узду, но отомстить за смерть слуги мне не удалось — убийца исчез. А я ускакал.
— Какая неосторожность, — посочувствовал Д'Эстерваль, — путешествовать по таким опасным местам почти без охраны.
— Это тем более глупо, согласился путник, — что у меня достаточно людей, чтобы обеспечить надежный эскорт. Но я спешил повидать своего любимого дядю, который уже сто лет приглашает меня разделить его тихие удовольствия в прекрасном поместье в графстве Фран-Конте, а поскольку я знаю, как он любит одиночество, я взял с собой только одного провожатого. — Одним словом, сударь, вы можете устроить меня на ночлег?
— Какой разговор, сударь, — ответил Д'Эстерваль. — Заходите, мы с женой примем вас со всем радушием.
Кавалер спешился, прошел в гостиную, и там, разглядев его как следует, Жюстина вскрикнула от изумления: она узнала этого человека.
— О Брессак! Это вы? А я — та самая потерявшаяся девочка…
— Брессак? — прервал ее Д'Эстерваль. — Что я слышу, сударь? Вы — маркиз де Брессак… владелец великолепного замка в окрестностях леса Бонди?
— Да, это я…
— Дайте я обниму вас, сударь! Я имею честь приходиться вам довольно близким родственником: я — Сомбревиль, двоюродный брат вашей матушки.
— Ах, сударь, такое событие… Вам известно, какой жестокий рок лишил меня любимой матери, но вы, конечно, не знаете и наверняка не оставите без внимания следующий факт, — продолжал Брессак, указывая на Жюстину, — вот она, убийца моей уважаемой матушки. Как случилось, что вы пригрели у себя это чудовище?
— Не верьте ему, сударь, — заплакала Жюстина, — я не виновна в этой ужасной смерти, и если позволите мне рассказать…
— Замолчите, замолчите, Жюстина! Мне все расскажет этот господин, потом я решу, как поступить с вами. Теперь убирайтесь.
Сконфуженной Жюстине не оставалось ничего другого, как удалиться, а господин де Брессак, как легко себе представить, продолжал обвинять ее в глазах своего родственника. Спустя час Жюстину позвали, и она, как обычно, получила распоряжение проводить гостя в ту же комнату. Она повиновалась, но не сказав Брессаку ни слова, тотчас вернулась к хозяину.
— Сударь, — торопливо спросила она, — как я должна вести себя с господином де Брессак? Дело в том, что он — ваш родственник, и конечно…
— Жюстина, — сухо ответил Сомбревиль, которого мы по-прежнему будем называть Д'Эстерваль, — странно, что после всех благодеяний, которые мы с женой постоянно вам оказываем, вы до сих пор не рассказали нам этот случай из вашей жизни, который делает вас преступницей в глазах обычных людей. Мне кажется, зная наше отношение к таким шалостям, вы могли бы быть более откровенной.
— О сударь, клянусь вам, — ответила Жюстина с благородным негодованием, присущим только добродетели, — да, клянусь, что я не виновна в преступлении, в котором обвиняет меня этот господин. Ему не надо искать далеко убийцу его матери — он слишком хорошо знает, где он.
— Как? Объяснитесь яснее, Жюстина.
— Он сам, сударь, своими руками совершил это ужасное злодейство и имеет наглость валить его на меня.
— Вы уверены в том, что говорите?
— У меня нет никаких сомнений, и в любое время я готова рассказать о всех подробностях той жуткой ночи.
— Сейчас у меня нет времени выслушать вас, — сказал Д'Эстерваль. Затем, обращаясь к жене: — Что ты решила, Доротея?
— Мне жаль, — ответила эта женщина-монстр, — предавать смерти такого же злодея, как мы, но этот красавчик страшно меня возбуждает, и я хочу, чтобы все было, как обычно.
— Я согласен, — кивнул Д'Эстерваль. — Никаких объяснений с ним, Жюстина, выполняйте свою задачу. Кстати, ничего не бойтесь: даже если вы и совершили преступление, в котором он вас обвиняет, от этого мы будем уважать вас не меньше, напротив, в наших глазах это будет заслуга, поэтому не стесняйтесь в этом признаться.
— Поверьте, что после таких слов я бы созналась, будь виновна, но моей вины здесь нет, еще раз клянусь вам.
— Ладно, идите к нему, дитя мое, и ведите себя как ни в чем не бывало: помните, что я рядом.
Так просто было нашей героине сыграть свою роль: какой радостью это было бы для нее, если бы она обладала мстительностью! Мы хорошо понимаем, что независимо от ее стараний клеветник был обречен, но кто бы мог поверить! — из одной этой уверенности Жюстина извлекла новые средства, которые спасли жизнь человеку, так жестоко поступившему с ней. Она спешила, она знала, что у нее есть несколько мгновений поговорить с маркизом, прежде чем Д'Эстерваль начнет подслушивать.
— Сударь, начала она, вытирая слезы, — несмотря на все, что вы со мной сделали, я пришла спасти вас, если только смогу. Хотя он и ваш родственник, это чудовище, к которому вы попали, замышляет убить вас. Быстро спускайтесь, ни минуты не оставайтесь в этой комнате, где вас со всех сторон ожидают ловушки; попытайтесь утихомирить его ярость, особенно надо успокоить эту мегеру: она опаснее, чем ее муж, и уже вынесла вам приговор. Спускайтесь, сударь, спускайтесь! Пусть ваши пистолеты будут при вас, через две секунды будет поздно.
Брессак, который в глубине души достаточно уважал эту девушку, чтобы не проникнуться самым большим доверием к ее словам, бросился к двери и встретил на лестнице Д'Эстерваля.
