Джуд - Драко Малфой и Солнечный путь
— Я бы не был столь категоричен, — заметил Драко.
— Не обращай внимания на Серпентину, Драко, — дама улыбнулась и тут же шутливо нахмурилась. — И не перебивай старших, — она снова улыбнулась Гарри. — Меня зовут Роза де Флер-Грюшон. С Марго вы уже знакомы. Это Мелисса де Флер, — она указала на молодую женщину, действительно очень похожую на Нарциссу, но с меланхоличным лицом и какими-то заторможенными движениями. — Также позвольте представить вам моих дочерей — Ясмин Грюшон и Серпентину Грюшон.
Ясмин была та самая пятилетняя девчушка, что набросилась на Драко. Она с любопытством пялилась на Гарри, точнее, на его лоб. Услышав свое имя, она вздрогнула и присела в комичном реверансе.
Серпентина была одних лет с ним и Драко. Ее светлые волосы были немного не такого оттенка, как у прочих женщин де Флер, которые были златовласы — все, кроме поседевшей бабушки. Волосы Серпентины были гладкими и на цвет напоминали липовый мед. Она сурово посмотрела на Гарри, но не надо было быть сверхпроницательным, чтобы понять — суровость эта показная и имеет целью скрыть от всех, что молодой человек заинтересовал ее.
А еще Гарри сразу понял, что Серпентина и Драко недолюбливают друг друга.
Час спустя вся компания сидела за ужином, и у Гарри начинала трещать голова от бесконечной французской болтовни и от французского вина. Роза сидела рядом и негромко переводила ему суть разговора, но Гарри уже давно перестал ее слушать, наблюдая за Драко.
Драко цвел. Он говорил со всеми родственницами одновременно, мило шутил в ответ на нападки Серпентины, что-то отвечал на замечания Маргариты — эту часть разговора Роза не переводила, и Гарри понял, что разговор шел о нем. Интересно, эти дамы знают, что за отношения были у него с Драко? А если узнают, то как среагируют?
Драко в ответ вечер был восхитительно хорош собой. Если обычно его красота, привлекая взор, пугала и настораживала, то в окружении этого дома и этих женщин она была настолько уместной, что невозможно было представить себе, как это Драко может быть каким-то другим.
После ужина была прогулка по ночному саду, посиделки с вином и фруктами в маленькой уютной гостиной, где по случаю прохладной ночи горел камин. Серпентина села рядом с Гарри и заговорила с ним на плохом английском, расспрашивая о Хогвартсе. Серпентина училась в Бельстеке; три года назад она, конечно, не могла поехать на Тремудрый Турнир, хотя и очень хотела, но от вернувшихся учеников узнала все подробности, в том числе и об участии Гарри. В ответ Гарри поинтересовался судьбой Флер де Ла Кёр и узнал, что девушка закончила школу с отличием и сейчас учится в Сорбонне на факультете колдолингвистики. Их разговор прервал Драко:
— Souerette laisse mon jeune homme en paix.
Нахмурившись, Серпентина повернулась к Драко.
— Mais jeune homme sait, q'il tien?
Драко рассмеялся. Марго вскинула брови:
— Malefoy, mais j'ai ordonne dejа, qu'а vous preparent les pieces particulieres! Que, ordonner de preparer а vous une pour deux?
— Margo! — вскричала бабушка.
— Qu'est-ce qu'il y a la de mal? — изогнула брови девушка, и Гарри отметил, что они с Драко очень похожи. — La mere, c'est ordinaire.
— Cessez, — оборвала разговор Роза. — Finalement, c'est simplement impoli.[8]
* * *Часом позже сытый, оттаявший в теплой ванне с пеной и эвкалиптовым маслом, все еще слегка хмельной и очень усталый Гарри Поттер изучал обстановку выделенной ему комнаты.
В ней был камин, в котором дотлевала кучка ароматных углей, большое окно, ведущее в сад — Гарри открыл створки, и у него моментально закружилась голова от сладкой смеси запаха роз и акаций, — книжная полка, забитая любовными романами на французском, трюмо и кровать. На кровати могли запросто поместиться три человека, и Гарри охватила неподконтрольная грусть от того, что ему придется спать на этой широченной кровати совсем одному.
Как раз в тот момент, когда он подумал об этом, в дверь постучали. Гарри открыл — и с удивлением уставился на Малфоя.
— Можно войти? — приподнял брови Малфой. Гарри понял, что стоит, загородив ему дверь, покраснел и отступил на шаг.
— Да, конечно.
Малфой вошел, огляделся, подошел к кровати — и внезапно, чуть качнувшись, опустился на нее, словно его вдруг перестали держать ноги.
— Как тебе тетушки?
— Лучше моей, — улыбнулся Гарри.
— Тебе понравилась Серпентина?
— Нет… то есть, да… А… почему у нее такое имя?
— В семействе де Флер было принято из поколения в поколение называть дочерей именами цветов.
Серпентина — дань моему отцу, — губы Драко чуть скривились.
— В каком смысле? — Гарри присел рядом с ним на кровать. Малфой был явно в настроении поговорить.
— Она младше меня на три месяца. Де Флер весьма признательны моему отцу. Он назвал меня Драко, следом за ним они назвали мою кузину Серпентиной. Она почти моя невеста.
— Я всегда думал, что тебя хотят женить на Пенси Паркинсон, — Гарри хмыкнул. Драко посмотрел на него с легким раздражением.
— Она шатенка, Поттер.
— И что с того?
— Темная масть всегда побеждает светлую, так что если я женюсь на шатенке, мои дети будут темноволосы, а это невозможно.
— Бред какой-то…
— Это не бред, это порода, Поттер. Посмотри на теток. У них в роду — только блондины, — Драко вытянулся на кровати. — Скажи, кто из них самая красивая?
— Маргарита, по-моему.
— Неправда. Просто она моложе. Самая красивая — Роза. Старших всегда делают лучше. Мне всегда она нравилась, — Драко издал легкий смешок. — Мне даже хотелось, чтобы она была моей мамой. Такая вся… успешная… цельная… Деловая женщина, заботливая мать… все успевает… Нарцисса не такая… она, конечно, не тормоз вроде Мелиссы, но тоже…
Гарри покосился на Малфой. Драко Малфой, не могущий связать свои мысли в нормально выстроенные фразы — это было определенно что-то новенькое. Драко лежал на кровати, прикрыв глаза, заложив руки за голову.
Губы чуть приоткрыты в усмешке. Между ними влажно поблескивают белые зубы. Грудь поднимается и опускается при каждом вдохе и выдохе. Сильно отросшие белые волосы разметались по темно-синему шелку постельного белья.
— У тебя замечательная семья, — осторожно сказал Гарри.
Малфой коротко и насмешливо глянул на него из-под полуопущенных ресниц.
— Замечательная. Но это не моя семья, Поттер.
— То есть?
— То есть, Поттер, это их семья. Отдельная. Семья — это когда тебя любят и в радости, и в горе.
Знаешь, как венчальная клятва… А эти… О, я их очень люблю! И они меня любят. Но ты знаешь… — он вдруг резко сел, оказавшись вплотную к Гарри, положил руку ему на плечо и заговорил прямо в ухо, — они такие же, как Нарцисса. Когда отец избил меня под Рождество, знаешь, что она сделала? Она собрала вещи и уехала. Она ненавидит все, что доставляет проблемы. Все, что идет не так. Она знала, что он делает со мной… знала, что он насиловал меня и стирал память, но ничего не делала, ничего не говорила, не потому, что боялась его, а потому, что ей было спокойнее притворяться, что все в порядке. Я ее любимый сын, когда со мной все хорошо, но я превращаюсь в ее кошмар, когда у меня беда, и она бежит от меня!
